Так оно и оказалось. Герцогский скакун пробежал ещё пару шагов, Лотензак не пытался удержаться в седле - все подобные попытки были обречены на неудачу, так можно было лишь навредить себе. А потому герцог позволил весу своего тела, увеличенному массой доспеха, увлечь его вниз, на утоптанное ристалище. Да так и остался лежать до прихода слуг и магов-медиков.
Герольды трижды протрубили победу тана Монтеглайфа.
Глава 10.
За турниром последовал обильный пир для участников турнира, более похожий на те, к которым я привык. Мы сели за длинные столы, заставленные яствами и винами, одеты все так и остались в порпуаны, а более консервативная часть - в основном, пожилые люди - в гамбезоны. Из-за этого мы больше всего напоминали рыцарей, собравшихся на пир после очередной победы. Участвовал я в одном таком пиру, ещё в молодости, до того как стал раубриттером, а был простым оруженосцем, сыном своего отца. Это был маленький конфликт двух нобилей - Хенинкского герцога и его соседа по ту сторону границы с Ларанской империей. Мы разбили врага и закатили пир во дворе его замка. Были ещё пиры, подобные тому - в разграбленных моей шайкой деревнях и замках. Всё те же люди в порпуанах и гамбезонах, вино и еда разного качества да женское общество. И заканчивалось всё обычно на каком-нибудь сеновале или в сарае или в комнате замка, с сопящей девицей под боком и головой, более всего похожей на церковный колокол
В этот раз, надо сказать, всё закончилось куда благопристойней. Герцог Лотензак звал меня снова к себе, однако я вежливо - не без помощи Альтона Роско - отказался и уехал с остальными офицерами в нашу пристройку. Герцог, надо сказать, чувствовал себя преотлично, не смотря на сильные ушибы, полученные в ходе турнира, а особенно в последней схватке. Монтеглайф же выглядел несколько хуже его, наверное, из-за повязки на лице, закрывающей свежие раны. Тан со всей серьёзностью отнёсся к чествованиям и выпивал каждый тост, поднятый за его победу и в честь Первого копья, выпивал до дна, что, похоже, никак не сказывалось на его внешнем виде и самочувствии. Аквитанец сохранял относительную трезвость мыслей и чистоту речи до самого конца пира.
В пристройке, где мы жили, было удивительно шумно. Большая часть офицеров гвардии, что занимала её, предпочли продолжить пир здесь, а не разъезжаться по домам.
- Не нравится мне всё это, - неожиданно произнёс Марсель. Бывший вор слегка покачивался, в этот раз он решил "позабыть" о рекомендации обер-канцлера и основательно набрался. - Уж больно на засаду похоже.
- С чего бы гвардейцам устраивать на нас засаду? - спросил Кариэль. - Ну, не любят они нас, но ведь раньше ничего такого не было.
- Ты, верно, за конным турниром совсем не следил, - сказал ему Илья. - Сэр Галеас выбил из седла какого-то гвардейца, да ещё и покалечил его, вроде бы.
- Теперь они горят жаждой мести, - зловещим голосом произнёс Марсель.
- Надеюсь, за оружие хвататься никто не будет, - сказал я. - Не хотелось бы лить кровь этих несчастных мальчишек.
- Среди гвардейцев есть более зрелые мужчины, - заметил Илья.
- Вряд ли кто из зрелых мужчин, - покачал головой Кариэль, - станет участвовать в подобной авантюре. А вот если возьмутся за оружие, может пролиться очень много крови.
- Вот этого-то я и боюсь, - произнёс я.
- За жизнь свою опасаешься? - съехидничал Марсель.
- И за неё тоже, - согласился я. - Не хотелось бы сгинуть тут, в столице, когда в крепости каждый меч на счету. А если даже и не погибну, обер-канцлер с меня живого шкуру спустит за срыв переговоров.
- Да уж, - кивнул Кариэль. - Простая драка с гвардейцами - курьёз, не больше, а вот резня в гвардейских квартирах, учинённая стражами, совсем другое дело. Всего таланта нашего обер-канцлера не хватит, чтобы уладить такой инцидент.
Мы шагали по мостовой к квартирам, окна которых ярко светились, даже звёзды над ними несколько померкли. В дверях нас встретили несколько молодых гвардейцев. Они шутовски раскланялись с нами, а стоило переступить порог, как тут же захлопнули тяжёлые створки. Что самое интересное, в прихожей не горел ни один факел. Нас подхватили под руки, со смехом повлекли внутрь. Похоже, настроение у гвардейцев было вполне благодушное.
Мы не сопротивлялись, только Марсель ворохнулся было, но его стиснули плотнее, а в остальном его пальцем никто не тронул.
Нас оставили в большой обеденной зале, посреди которой на стульях с высокими спинками восседали трое старших офицеров гвардии. По званию - два капитан и полуполковник - но не по возрасту. Самому старшему из них, как ни странно, это был один из капитанов, было не больше тридцати лет.
- Вот и ублюдочные гвардейцы, - сказал он. - Я уж думал, вы не решитесь прийти к нам.
- Пропустить такой спектакль, - взялся говорить за всех нас Кариэль, - никогда.
- Молчать! - вскричал совсем ещё молодой - лет двадцать пять, не больше - полуполковник, разрушая атмосферу глупой, но безобидной шутки. - Вы станете говорить только когда к вам обратятся настоящие офицеры гвардии!
- Мы, сударь, - столь же спокойно продолжал Кариэль, пропустив его слова мимо ушей, - офицеры гвардии Срединной империи. По законам её вы, господа, не более чем герцогская стража, и у вас нет права сидеть в нашем присутствии.
- Ах ты! - попытался вскочить полуполковник, но капитан успел схватить его за руку.
- Нет-нет, - покачал он головой, силой возвращая его на троноподобный стул. - Зачем же горячиться? К тому же, тебя, друг, так легко спровоцировать. Заметь, ты только что встал перед этим ублюдочным гвардейцем.
Молодой полуполковник засопел и опустился обратно на стул.
- Вот так-то лучше, - сказал капитан, - гораздо лучше.
- Он с тобой, - продолжил провоцировать молодого полуполковника Кариэль, - разговаривает как с лошадью. С хорошей породистой лошадью.
- Да я тебя! - возопил юноша, вскакивая на ноги. - Бей их!
Это стало сигналом к началу драки. Против нас было человек десять, включая сидящих на тронах старших офицеров. Пятеро сразу кинулись на Илью, признав в нём сходу самого опасного в кулачном бою противника. И надо сказать, они не ошиблись. Прежде чем навалились на меня, я успел увидеть, как богатырь одним ударом здоровенного кулака выбил дух из самого ретивого гвардейца. А потом мне стало не до того, чтобы вертеть головой, на меня навалились двое полуэльфов, похожих, словно родные братья.
Первого я перебросил через спину заученным приёмом, второй же сумел врезать мне небольшим, но твердым, как камень кулаком в ухо. Эта боль, пустячная, но очень обидная, разозлила меня, так что ответный удар оказался, быть может, излишне силён. Он пришёлся точно в нос моему противнику. Брызнула кровь, раздался хорошо слышимый даже в общем гвалте треск, полуэльф покачнулся и схватился за лицо, что было большой ошибкой. Я добавил ему снизу в челюсть, отправляя в глубокий обморок, который Израель Толфс называл knock-out. Но тут с пола вскочил его приятель, тут же попытавшись схватить меня под колени и повалить. Я успел пнуть его в голову, однако полуэльф всё же встал на ноги. К тому же, к нему присоединился ещё один гвардеец - совсем ещё юнец.
