— Я это уже сделал, не далее как вчера вечером, — ответил он, но я лишь раздраженно махнул рукой.
— Да, ты рассказал мне кое-что, — выпалил я. — Именно столько, сколько было в тот момент необходимо, так ведь? Так что это за символы? И что это за книга?
Говард повернулся и движением ноги стер написанные на полу значки.
— Она на арабском языке, — сказал он. — Конечно, если у Тремейна именно та книга, о которой я думаю.
— Это одна из книг моего отца?
Говард кивнул.
— Самая ужасная из них, парень. Некрономикон.
— Ага, — сказал я. — И что же это за Некрономикон?
— Этого я тебе не могу сказать, — ответил Говард, и я почувствовал, что на этот раз его слова прозвучали весьма категорично. Он действительно не мог этого сделать. — Но если это именно то, о чем я подозреваю, то не только Тремейн в опасности. И не только этот город, Роберт.
Мы пошли в город не сразу, а сначала вернулись к нашему судну. Говард показал нам жестом, что мы должны подождать на причале, а сам прыгнул на покачивающуюся палубу и быстро исчез в трюме. Пока мы, дрожа от холода и сбившись в кучу, как стадо перепуганных овец, ждали возвращения Говарда, дождь постепенно усилился, а вдалеке над морем все сильнее сгущались тучи.
Говард пробыл в трюме довольно долго. Когда он снова появился, мы увидели у него в руках полотняную сумку. Несмотря на немилосердный холод, он был без пальто. Говард молча спрыгнул на причал, подошел к нам и открыл свою сумку.
Син ахнул от удивления, увидев, что там лежит.
Это было оружие: четыре тяжелых револьвера с украшенными перламутром рукоятками и с длинными стволами. Они имели такой калибр, что вызвали бы уважение даже у слона. Говард молча протянул по револьверу каждому из нас, кроме Гордона, да и сам запихнул револьвер за пояс, под куртку. Затем он небрежно бросил пустую сумку в воду.
— Что это все означает? — спросил Син недоверчивым тоном, крутя оружие в руках и рассматривая его, словно не знал, для чего эта железяка вообще нужна. В его огромных лапах револьвер походил на игрушку.
— Так, всего лишь мера предосторожности, — сказал Говард. — В принципе, у нас нет серьезных оснований для беспокойства. Спрячьте оружие подальше и постарайтесь сделать так, чтобы его никто не заметил.
— Мера предосторожности? — Син зло рассмеялся. — Если у нас нет оснований для беспокойства, подобная мера предосторожности кажется излишней, не так ли?
— Спрячьте оружие, — сказал Говард, не отвечая на вопрос Сина. — Прошу вас.
— Что все это значит? — спросил Гордон, до сего момента молча наблюдавший за Говардом со все возрастающим удивлением. Он вдруг быстро шагнул вперед и протянул руку, как будто хотел схватить Говарда за шиворот, но все же не сделал этого. — Для чего эти пистолеты? Вы говорили, что поможете Тремейну, а теперь…
Я так и не расслышал, что он сказал дальше. Его слова потонули в одиночном раскате грома, донесшемся со стороны моря. Говард от неожиданности вздрогнул, повернулся и — оцепенел.
Море начало меняться буквально на наших глазах. Серая пенящаяся поверхность воды стала кромешно-черной, причем над ней начали сгущаться какие-то тени, а на севере одна за другой замелькали молнии, сопровождаемые такими раскатами грома, что они поглотили все прочие звуки. Ветер буквально за секунду превратился в настоящий ураган, а дождь стал похож на падающие с неба бесчисленные иголки, больно вонзавшиеся в мое лицо.
— О господи! — воскликнул Син. — Что это?
Словно в ответ на его вопрос небо разрезала очередная ослепительная бело-голубая молния.
А затем началось настоящее светопреставление.
С чудовищным грохотом, сопровождаемым громовыми раскатами, земля под нашими ногами задрожала. Молнии засверкали так часто, что горизонт, казалось, превратился в невыносимую для глаз ослепительную бело-голубую вакханалию света, словно весь мир был охвачен пожаром. Говард что-то прокричал, но из-за раскатов грома казалось, что он лишь беззвучно шевелил губами. Дождь лил как из ведра, будто все тучи разом прохудились и вся содержащаяся в них влага единым потоком хлынула на землю.
А затем с моря к берегу поползли тени.
В первый момент мне показалось, что с моря надвигается туман, но затем я увидел, что это не так. Это были тени. Человеческие тени.
Осторожно, но быстро двигаясь, они беззвучно выныривали из воды, хватались своими призрачными руками за край причала и заползали на него. Сначала появилась одна тень, затем две, три — в общей сложности их было, наверное, не меньше десяти. Син вскрикнул, выхватил пистолет из кармана и выстрелил пять раз подряд. Звук выстрелов потонул в раскатах грома, были видны лишь огоньки пламени у ствола, похожие на маленькие оранжевые молнии.
А еще я видел, как пули ударялись, выбивая искры, в камни причала позади этих жутких созданий и не причиняли им ни малейшего вреда.
— Бежим отсюда! — рявкнул Говард. — Как можно быстрее!
Его слова наконец-таки вывели меня из оцепенения. Я повернулся, грубо пихнул Гордона, стоявшего с открытым ртом и глазевшего на это невероятное зрелище широко открытыми от удивления глазами, и рванул прочь от моря.
Но, пробежав всего несколько шагов, я увидел, что по узкой улице нам навстречу невероятно быстро двигался туман, а за ним мельтешили какие-то тени…
— Назад! — пронзительно крикнул Говард. — Роберт! Гордон! Осторожно!
Но его предупреждение слегка запоздало. Туман, надвигаясь с невероятной скоростью, уже окутал меня и Гордона. Затем он отделил меня от Гордона, создав между нами своеобразный бурлящий барьер — серый, колышущийся и холодный. Гордон закричал, вскинул руки вверх и тут же, издав гортанный звук, рухнул на землю.
— Роберт, назад! — крикнул Говард. — Не подходи к нему!
Я проигнорировал слова Говарда, повернулся и тремя мощными прыжками оказался рядом с Гордоном. Туман стал еще гуще и начал образовывать на моей коже неприятную леденящую пленку, в результате чего ощущение холода стало просто невыносимым. Голос Гордона доносился до меня словно откуда-то издалека, и он, казалось, кричал не от страха, а от сильной боли. Я зашатался, чуть было не потеряв равновесие, и замер на месте. Туман вокруг меня стал похож на серую вату. Я почувствовал, что моя кожа начала гореть, как будто в капельках влаги, конденсировавшихся на моем теле из тумана, содержалась кислота.
— Роберт, назад! Ты не сможешь ему помочь!
Голос Говарда звучал неестественно: он словно доносился с расстояния в несколько миль. И хотя на самом деле Гордон кричал где-то рядом, я уже не видел ничего, кроме колышущейся серой массы тумана и мелькающих в ней теней. Они были похожи то ли на людей, то ли на каких-то жутких существ. Они в виде расплывчатых темных контуров словно вынырнули ниоткуда и собирались в кучу, чтобы совершить то, о чем я мог только догадываться.
