Я не поверил ни единому его слову. Чтобы понять, что он лжет, не потребовался даже мой талант мгновенно отличать правду от лжи. Но зачем он делал это? Какая у него была причина обманывать меня, кроме того, что он должен меня от чего-то оберегать?
— Лисса, — пробормотал я. — Это ее настоящее имя?
Говард кивнул.
— А кроме этого?
— Что кроме этого?
— У нее что, нет фамилии? Или она без роду без племени?
Говард некоторое время помолчал.
— Этого я не знаю, — наконец сказал он. Я понял, что он снова солгал. — Да это и не имеет никакого значения.
Говард вздохнул, снова посмотрел в окно и продолжил, не глядя на меня:
— До Глазго уже недалеко, Роберт. Если карета прибудет к вокзалу своевременно, мы сразу же отправимся в путь. Нам следует перекусить, пока еще есть время. Потом уже может не оказаться такой возможности, — он встал. — Пойдем в вагон-ресторан.
Я сердито уставился на него, но на этот раз он просто проигнорировал мой взгляд, лишь улыбнулся и вышел из купе.
Мэтью Кэрредайн держал фонарь так, чтобы свет попадал через полуоткрытую дверь внутрь дома. В центре мерцающего бело-желтого светового пятна были видны пыль, мусор, полусгнившие обломки мебели, какие-то другие трудно различимые предметы, а также наполовину стершиеся следы человеческих ног.
— Они были здесь, — сказал Кэрредайн. — И не так уж давно.
Болдуин быстрыми шагами подошел к нему, наклонился и внимательно посмотрел на следы ног. Судя по выражению его лица, отпечатки на пыльном полу мало о чем ему говорили.
— Вы в этом уверены, Кэрредайн? — спросил он.
Его голос звучал очень холодно. Единственным чувством, которое он не мог скрыть, произнося эти слова, было презрение. Кэрредайн бросил на него гневный взгляд.
— Послушайте, Болдуин, — грубовато начал он, — я…
Болдуин прервал его резким жестом. Он посмотрел на Кэрредайна так, как смотрят на занятное, но от этого не менее докучливое насекомое, которое в конце концов все равно раздавят.
— Мистер Болдуин, — произнес он, отчетливо выговаривая слова.
Кэрредайн глубоко вздохнул. Фонарь в его руке задрожал. Луч света, словно белый палец, коснулся лица Болдуина и пошел гулять по выщербленным стенам дома.
— Как вам будет угодно, мистер Болдуин, — сказал он. — Но я уверен, что они здесь были. Я был бы в этом уверен, даже если бы не увидел эти следы. Еще будучи ребенком, Чарльз часто приходил сюда, когда хотел спрятаться. Он думал, что мы ничего не знаем об этом доме, а мы делали вид, что действительно ничего о нем не знаем.
Болдуин холодно улыбнулся.
— У вас какие-то странные методы воспитания, — сказал он ледяным голосом. — Поведение вашего сына…
— В данный момент не подлежит обсуждению, — перебил его Кэрредайн.
Левая бровь Болдуина слегка приподнялась.
— Не подлежит обсуждению? — сказал он с наигранным удивлением. — Вы узнаете, как много чего будет подлежать обсуждению, если только ваш расчудесный сын хотя бы прикоснется к моей дочери. Она еще совсем ребенок, не забывайте это.
— Ребенок? — Кэрредайн засмеялся, но его голос звучал не очень-то уверенно.
Он знал, что Болдуин обладает большим могуществом. Если Чарльз не то что тронет, а хотя бы косо посмотрит на дочурку Болдуина, тот его просто уничтожит — это было понятно. И это являлось единственной причиной, почему Кэрредайн сейчас находился здесь. Чарльз его возненавидит, если узнает, что его предал собственный отец. И, скорее всего, он будет прав. Но у Кэрредайна не было сейчас другого выбора.
— Оставим это, — сказал он, не глядя на Болдуина. — Я уверен, что они где-то здесь. Замок разломан, видите? Да и следы ведут только вовнутрь. Пойдемте.
Он сделал приглашающий жест фонарем, раскрыл дверь пошире и вошел внутрь дома. Болдуин, немного поколебавшись, последовал за ним. При виде пыли и мусора, накопившихся в доме за целые десятилетия, на его ухоженном лице тут же появилось выражение отвращения.
Кэрредайн поднял фонарь повыше, слегка наклонился и пошел вдоль цепочки следов, отчетливо отпечатавшихся на толстом слое пыли. Следы вели прямиком к лестнице и там терялись из виду. Однако нетрудно было догадаться, куда они могли вести дальше. Кэрредайн кивком головы указал наверх, подождал, пока Болдуин догонит его, а затем без лишних слов начал подниматься по лестнице. Однако на последней ступеньке он остановился, поднял фонарь высоко над головой и попытался разглядеть следы на покрытом пылью полу галереи. Это ему удалось, однако уже через несколько метров следы исчезли…
Исчезли так внезапно, как будто два человека, оставившие эти следы, растаяли в воздухе…
Кэрредайн озадаченно посмотрел по сторонам. Болдуин заметил его колебания и, нахмурившись, хотел было подойти к нему, но Кэрредайн удержал его резким взмахом руки.
— Нет-нет, — сказал он. — Вы только затопчете следы. Посмотрите сюда.
Болдуин послушно взглянул туда, куда, вытянув руку, указывал Кэрредайн, но вопросительное выражение на его лице не изменилось.
— Ну и что? — спросил он.
— Следы, — растерянно пробормотал Кэрредайн. — Вы видите эти следы, Болдуин?
Болдуин посмотрел на следы.
— Ну и? — спросил он.
— Черт вас возьми, вы что, слепой? — не сдержался Кэрредайн. — Вы не замечаете ничего странного? Они начинаются здесь — и где они, скажите на милость, заканчиваются?
— Они… — Болдуин изумленно замолчал, перевел взгляд с лица Кэрредайна на цепочку следов, внезапно обрывающуюся посередине галереи, а затем, глубоко вздохнув, снова посмотрел на Кэрредайна. Его лицо посерело.
— Послушайте, Кэрредайн, — сказал он тихо. — Если это — уловка, с помощью которой вы хотите уберечь своего сына…
— Ну конечно же, — гневно перебил его Кэрредайн. — Я заранее знал о всех планах наших детей — так, что ли? Я вчера пришел сюда и оставил здесь фальшивые следы, и все для того, чтобы запутать вас, Болдуин. Я надел туфли сына себе на ноги, а туфли вашей дочери — на руки, и ползал здесь на карачках, чтобы следы выглядели естественными. А когда я дошел вот до этого места, я расправил крылья и полетел прочь.
Болдуин сглотнул и уставился на Кэрредайна со смешанным выражением гнева и растерянности.
— Но ведь это невозможно, — сказал он все еще довольно громко, но уже таким тоном, который казался скорее беспомощным, чем агрессивным. — Следы не могут заканчиваться ничем.
— Но, тем не менее, здесь как раз такой случай, — возразил Кэрредайн.
— И что… и что мы сейчас будем делать?
Кэрредайн пожал плечами.
— Понятия не имею, — буркнул он. — Нам, пожалуй, не остается ничего, кроме как осмотреть все комнаты одну за другой.
