— Вспомни! — приказал Говард. — Вспомни, что произошло. — Ты…
Вдруг на меня — внезапно и сокрушительно, словно удар кулака — нахлынули видения. Я отшатнулся назад, оперся о стену и скорчился, словно от боли. Рольф хотел было подскочить ко мне, но Говард удержал его быстрым, можно сказать повелительным жестом. Так же, как и тогда, у ворот, я явственно видел все, что окружало меня, но одновременно перед моим взором появлялись и какие-то странные, непонятные картины, вызывая неописуемый ужас. Я снова был не только самим собой, но еще и какой-то девушкой — той самой, которой я уже был. Теперь все вокруг меня изменилось. Я снова оказался в подземном помещении, но на этот раз по мокрым камням пола и по стенам ползли маленькие черные существа, которых я не мог хорошо рассмотреть. Вокруг моего (моего?) тела виднелось что-то белое, похожее на шелк, а за этой белой колышущейся завесой шевелилось нечто — мощное и темное. Сначала я услышал странные звуки, а затем — свой собственный голос, произносивший какие-то слова помимо моей воли.
— Убирайтесь, — выкрикивал я. — Убирайтесь… прочь. Я… Чарльз! Чарльз, помоги мне! Я…
Белая завеса разорвалась, и на долю секунды я отчетливо увидел копошившееся за ней мощное существо.
Говард и Рольф подхватили меня: я потерял сознание и стал падать.
Я, должно быть, недолго был без сознания. Когда я очнулся, во рту у меня ощущался неприятный привкус. Рольф своими мощными лапами поддерживал меня, а Говард сидел передо мной на корточках и обмахивал мое лицо платком.
— Ну? — спросил он. — Теперь все в порядке?
Улыбка на его лице была явно наигранной и не смогла скрыть испытываемую им тревогу. На его лбу проступили капельки пота, хотя здесь, в доме, было темно и холодно, как в могиле.
— Нет, — буркнул я. — Мне, собственно говоря, не очень нравится, когда меня без моего ведома гипнотизируют.
Говард слегка улыбнулся.
— Это был не гипноз, — сказал он.
Я не обратил внимания на его ответ.
— Так ты хоть узнал то, что хотел узнать? — сухо спросил я.
— Нет, — ответил Говард.
Он вздохнул, выпрямился и помог мне подняться. Я невольно выглянул за дверь. Снаружи было темно. Вместо скалистой равнины виднелась одна лишь расплывчатая тень, над которой простиралось огромное, усыпанное звездами небо. Мой взгляд словно утонул в его бесконечности.
— У нас еще есть время, — поспешно сказал Говард, — хотя и не очень много. Ты помнишь, что ты видел?
Я немного помолчал, затем отрицательно покачал головой и беспомощно посмотрел на него. В моей голове все перемешалось. Я уже не мог различить, что произошло на самом деле, а что — лишь плод моего воображения.
— Ты несколько раз выкрикивал какие-то имена, — сказал Говард. — Дженни, например. Ты помнишь это?
Дженни… От этого слова внутри меня что-то екнуло — так бывает, когда ото сна в памяти остаются лишь отдельные мелки детали. И тем не менее…
— Она… в опасности, — пробормотал я.
Глаза Говарда блеснули.
— В опасности? — повторил он. — Кто она? Где она находится?
— Мы должны ей помочь, — сказал я.
Слова сами собой торопливо срывались с моих уст. Медленно сам толком не зная, почему, я отвернулся от двери и указал на разломанную лестницу, ведущую на галерею.
— Она… там, — пробормотал я. — Там, наверху. Мы… должны ей помочь.
Говард и Рольф обменялись быстрыми недоуменными взглядами. Говард, нахмурившись, приблизился ко мне, но я отвел его протянутую руку и, спотыкаясь, пошел, с трудом передвигая ноги, к лестнице.
— Роберт! — испуганно сказал Говард. — Что ты задумал?
Я ничего не ответил. Все происходило так, как уже случалось со мной: в моей голове откуда ни возьмись появилось осознание того, что Дженни находится наверху и что мы обязаны ее спасти, причем это важно не только для нее, но и для всех нас и — возможно — для всего мира. Я просто знал это, и у меня не возникало никаких сомнений по этому поводу.
У основания лестницы я остановился. От ведущей на галерею лестницы — некогда широкой, с мраморными ступенями — остался лишь остов. Впрочем, человек, имеющий опыт лазания по таким вот обломкам — а у меня был такой опыт — вполне мог забраться на галерею.
Говард и Рольф последовали было за мной, но послушно остановились, когда я сделал им знак рукой.
— Оставайтесь здесь, — пробормотал я. — Я не уверен, что эта развалина выдержит вес даже двоих человек.
По правде говоря, я отнюдь не был уверен, выдержит ли она вес даже одного человека. Поколебавшись несколько секунд, я протянул руку к остаткам поручней и с колотящимся сердцем поставил ногу на нижнюю ступеньку.
Когда я карабкался вверх, вся лестница колыхалась под моим весом. От ее каменного остова откалывались и падали на пол маленькие камешки и куски штукатурки, а когда я достиг середины лестницы, от нее отвалилась часть ступеньки длиной в человеческий рост и с грохотом шлепнулась вниз. Я замер на месте, подождал немного и затем стал карабкаться дальше. Мое сердце усиленно колотилось, пот лил ручьями, становилось все страшнее и страшнее. Один неверный шаг, одна недостаточно крепкая ступенька — и я пропал. Но я просто не мог повернуть назад. Еле слышный внутренний голос вынуждал меня двигаться дальше. Я должен был забраться наверх — и точка.
Прошло, казалось, несколько часов, прежде чем я добрался до галереи. Я остановился, подождал, пока мое сердце немного успокоится, и медленно обернулся. Говард и Рольф все еще стояли у основания лестницы, они лишь отошли на пару шагов назад, чтобы падающие с лестницы и отскакивающие в разные стороны камешки не попадали в них.
— Теперь и вы можете подниматься, — сказал я. — Только осторожно. Лестница вот-вот рухнет.
Говард и Рольф перекинулись парой фраз, которые я не расслышал, а затем Рольф начал медленно карабкаться вверх. Лестница под его весом просто ходила ходуном.
Рольфу так и не удалось взобраться повыше. Лестница издала глухой треск. Куски камня — размером с человеческую голову — оторвались от лестницы и с грохотом рухнули на каменный пол, вслед за ними вниз полетел трехметровый кусок поручней. Рольф испуганно вскрикнул, отчаянно рванулся назад и лишь чудом сумел уклониться от смертоносного каменного потока. Лестница сильно тряслась. Все больше и больше камней летело вниз, среди них попадались и целые ступеньки. И вдруг на расстоянии ладони от моей ступни я увидел длинную угловатую трещину.
Я резко отшатнулся назад. Галерея сильно задрожала, и я уже стал опасаться, что сейчас рухну вместе с ней вниз. На всякий случай я молниеносно отпрыгнул от лестницы. Весь дом наполнился треском и грохотом, все заволокло пылью, сквозь которую были видны падающие вниз камни. Дом содрогнулся, словно от удара какого-то гигантского существа. Я услышал крик Говарда, затем вниз посыпалось еще больше камней, и часть галереи — вместе с лестницей — рухнула вниз. Затем наконец-то все затихло.
