Ночь жила, дышала — шаркали толстые подошвы сапог, плескалась из-под них вода в лужах, шептались волны в каналах, ветерок то и дело срывал с крыш капельки скопившейся в углублениях дождевой воды и швырял вниз — огонь факелов метался и шипел, если в него попадали брызги…
— Что думаешь о поисках убийцы? — спросил Ральк Торкера, шагавшего рядом.
— Странно… — отозвался тот, — очень странно. Я сначала не обратил внимания, что много непонятных вещей в деле, а потом задумался — очень странно. Шли на склад, зная, где тайник. Но не знали, что хозяин почти всю монету накануне выгреб? Значит, был наводчик, но не слишком надежный. Можно бы его вычислить? Думаю, очень просто… Кто знал о тайнике? Кто вообще мог знать?
— Ну, мало ли… случайно подсмотреть многие могли. Сам же говоришь — последних новостей наводчик не знал, купец серебро успел вынести. Так что многие.
— А из этих многих — кто с сильными магами якшался накануне? Танцор сказал, там магия. Проследить, кто из наших магов на такое способен. Думаю, немногим по плечу склад разворотить. Проследить, кто на складе бывал и мог знать про тайник купчины. Те и другие встречались? Кто из них? Где? Когда? Давно ли? Ну и много ли народу останется?..
Торкер выразительно махнул факелом, так что тени заплясали вокруг. Ральк подумал, что вышибала мыслит вполне здраво. В самом деле, вычислить убийцу через наводчика… И еще подумал: Торкер — опытный человек, а сам Ральк, хоть и прослужил в страже порядочно, так и не научился простейшим вещам. Вот таким, как это. А поручат ему ловить преступника — что он будет делать? Тем временем верзила продолжал разглагольствовать:
— И еще как сторожа убили… Тоже очень о многом может сказать. Грабитель — трус.
— Трус?
Снова Ральк удивился ходу мыслей приятеля. Убийца — чудовищно силен и столь чудовищно безжалостен. И трус?
— Ну да. Так жестоко можно человека прикончить разве что с перепугу. Значит, трус!
Глава 22
В ремесленных кварталах было темно и как-то особенно уныло. Здесь и звуков меньше — не скрипят ставни, не слышно разговоров, да и журчание воды доносится пореже, мастерские стоят на крупных островах, а изящные мосты — гордость и красота Верна — их больше в северной части города. Ральк велел ускорить шаг, намереваясь поскорее миновать пустынный район.
Тут же несколько стражников постарше принялись нудить, что не мешало бы дать им передышку. Мол, Ральк неправильно все понимает. Неужто, мол, забыл, как ходил с патрулями прежде? Ральк помнил, конечно… У каждого десятника было на примете несколько укромных местечек, где ночной дозор просиживал большую часть ночи, лишь время от времени переходя от одного такого привала к другому… А Ральк как-то не подумал, сам-то он вполне мог шагать ночь напролет.
— Ладно, — отмахнулся он от ворчунов. — Скоро передохнем. Где? Предлагайте.
Оставаться в мрачноватом районе никому не хотелось, поэтому, пройдя мастерские, выбрали уютную сухую нишу под мостом через широкий канал, отделяющий владения цехов от жилых кварталов. Стражники затушили пару факелов, и присели на расстеленные плащи вокруг последнего, воткнув древко в расселину между камней. Последний факел, укрытый теперь от ночного ветерка, горел ровно, бросая рыжие отблески на задумчивые лица солдат. Ральк отодвинулся в тень и задумался. Скоро все закончится, он снова придет в гости к Торкеру… И снова, и еще… Приятные мысли. А что… если… Станет ли Торкер возражать, если десятник попросит руки дочери? Не станет — Ральк только теперь осознал, что его старательно привечают в доме вышибалы. Хм-м… Как-то раньше он все воспринимал как должное, не задумывался. А почему бы и нет? Почему бы и нет?.. Что ж не так? Сирина — славная девушка и Ральк готов в лепешку расшибиться, чтобы сделать ее счастливой. Кстати, сколько у него денег в тайнике? Нет, следует не лениться и пересчитать. Если хватит на домик… А сколько будет стоить свадьба? Спросить, что ли, Нирса… у того как раз недавно женился один из бесчисленных друзей, может, Нирс скажет хотя бы примерно. Нет, он трепач, разболтает всем. Лучше помолчать. А что такого, если разболтает? Что в этом плохого?..
От раздумий Ралька отвлек отдаленный раскат грома — погода снова портилась. Десятник поднялся, потягиваясь.
— Вставайте, пойдем. Сейчас двинем в кордегардию… Кто больше всех устал? Ропит, ты?
— А что я?
— Останешься у дома Совета в карауле. Кто еще хочет?
Желающими назвались почти все. Сам-то Ральк не хотел бы скучать на площади под запертой дверью ночь напролет, а вот его подчиненные… кажется, даже Торкер не прочь получить этот пост. Нет уж, Ральк выбрал самого пузатого и унылого из солдат и заявил, что напарником Ропита нынче станет он. Снова запалили факелы, выбрались на мост и зашагали к центру города. Теперь все стихло. Редко где из-за неплотных ставень пробивались полоски света, город погрузился в сон. На ветру со скрипом покачивались вывески и тусклые лампы. Мрачные тени бродили по Верну. Уныло колотили редкие крупные капли — все-таки пошел дождь.
Вот и площадь. Двоим солдатам, назначенным в караул к дому Совета, десятник велел отправляться на пост и прислать сюда парочку, сторожившую до сих пор. С остальными он будет ждать в кордегардии. Передохнут полчасика, как положено — да и снова в дозор. В дверях Ральк, шагавший первым, столкнулся с Эгильтом. Сержант распахнул дверь и медленно шагнул навстречу, словно не замечая Ралька. Тот торопливо посторонился, а Эгильт прошагал мимо, слепо глядя перед собой и, кажется, не сгибая ног — как деревянная кукла, право слово.
— Мастер сержант, — окликнул Ральк, — что с вами?
— А-а-а?
Сержант остановился, медленно повернул голову и уставился на солдата, словно только теперь осознал, что рядом кто-то есть. Его лицо белым пятном выделялось в тусклом свете лампы, лоб покрывали крупные капли пота. Глаза, окруженные тенями, казались неестественно большими.
— Вам плохо, мастер? Вы больны? — спросил кто-то из солдат из-за спины Ралька.
— А? — теперь Эгильт глянул более осмысленно. — Болен? Нет, ничего… Устал… Пройдусь немного… жарко там, внутри. Духота. Пройдусь. Пройдусь немного.
Солдаты проводили взглядами удаляющуюся фигуру — сержант шел медленно, покачиваясь, будто пьяный. Покачали головами, повздыхали… Да, всем нынче тяжко, вот и начальству достается… и отправились в кордегардию. Дождь стал сильнее, незачем мокнуть, если можно пересидеть в тепле.
* * *
Внутри в самом деле было тепло и немного душно. Около десятка стражников расположилось на табуретах и скамьях вдоль стен — кто дремал, кто вполголоса беседовал, коротая время между сменами. Под плащами, развешанными на просушку, собрались лужицы воды, кажущиеся черными в полумраке. Изредка тенькали капли, продолжающие падать с мокрой одежды. Должно быть, у моря был сильный дождь, а сейчас вот и сюда тучи доползли. Стражники, явившиеся с Ральком, принялись рассаживаться на свободных местах, десятник прошелся вдоль стены и плюхнулся на табурет. Рядом солдат, согнувшись и сложив руки на рукояти меча, упертого в пол, монотонно бубнил, пересказывая недавние события:
