— Знаешь его? — осведомился Хромой, кивая на лежащего без чувств рослого мужчину.
На мужчине была кольчуга с просторной пелериной и капюшоном. Сейчас капюшон съехал набок, открывая черную бороду и заросшую щетиной щеку.
— Знаю, он живет здесь. Хозяин, то есть, этого дома. Певек Эйгит, старший мастер в цехе оружейников. Эй, мастер! Мастер Эйгит!
Лежащий вздрогнул и открыл глаза. При виде склонившихся над ним вооруженных людей оружейник вздрогнул, рука дернулась к здоровенному мечу, валявшемуся рядом. Но, разглядев пришельцев, хозяин расслабился.
— Мастер, с вами все в порядке? — настойчиво повторил Ральк. — Вы меня узнаете? Я Ральк, стражник…
— Я видел Тварь, — отозвался Певек Эйгит. — Я видел ее…
— Ну вот, — торжествующе объявил чародей. — Не успел я приехать, а уже — извольте — живой свидетель! Вот что значит обратиться за помощью к специалисту! Следствие тут же продвинулось!
Глава 42
Ральк покосился на самодовольного чародея. Стражник не разделял мнения, что «следствие продвинулось», но предпочел смолчать. Великолепный подошел и склонился над «живым свидетелем»:
— Мастер, позвольте представиться. Пекондор Великолепный из Мирены. Городской Совет Верна пригласил меня, чтобы…
— Я был нынче не пристани, — перебил мага оружейник. — Я знаю.
— Внимание к мелочам — добродетель чародея, — ухмыляясь, заметил Хромой. — Великолепный, ты должен присматриваться не только к главе Совета, но и к тем, кто его окружает. Твой клиент — община Верна. Вся община.
— Однако, к делу! — провозгласил Пекондор. — Мастер, вы видели Тварь?
Оружейник приподнялся на локте, сел и оглядел склонившихся над ним. Ралька он, похоже, вспомнил. Торкер тем временем подобрал и разжег упавшую со стола лампу. Призрачный магический огонек уже успел почти погаснуть. Когда Торкер поднял лампу повыше, стало светлей. Певек Эйгит сглотнул и покосился на черный пролом в стене. Шум дождя стих, только редкие капли звонко цокали время от времени о камни, выломанные из кладки.
— Как выглядит Тварь? — снова спросил чародей. — На что похожа? Она проникла внутрь? Нет?
Оружейник, тяжело опираясь на руку, подставленную Ральком, поднялся, проковылял к середине комнаты и со вздохом опустился на стул. Торкер опустил лампу на стол перед хозяином и отступил в сторону.
— Тварь… — проговорил оружейник. — Я видел ее, видел, как дождевая вода струится по чешуе… потом лампа погасла, стало темно, я забился в угол… Я отправил жену наверх, велел запереться. Мы заметили, что Тварь никогда не поднимается на второй этаж… Мне казалось, что я могу остаться, сразиться с чудищем… Я не хотел оставлять мой дом во власти гангмаровой бестии, я ведь оружие не только делаю. Я умею…
— Как она выглядит? — настойчиво повторил маг.
Но оружейник, кажется, даже не слышал. Он говорил медленно, размеренно, как будто не с пришельцами беседовал, а просто хотел выговориться.
— Я отправил жену наверх, зажег лампу, поставил на стол, а сам присел за шкафом, в темноте. Здесь достаточно места, чтобы размахнуться, но меня не видно. Я знал, что если Тварь появится, то ломиться станет в ту стену, со стороны реки… поэтому и ждал в дальнем углу. Я думал, что готов ко всему… Но это…
Ральку показалось, что Великолепный сейчас повторит вопрос, но маг, должно быть, понял, что спрашивать бессмысленно — мастер Эйгит не станет говорить быстрей и торопить его бесполезно.
Над лестницей щелкнул замок, тихонько скрипнула дверь. В щели показалось перепуганное женское лицо и дрожащая рука, сжимающая подсвечник. Щеки жены оружейника были мокрыми, подбородок дрожал.
— Илла, я здесь! — позвал оружейник. — Спускайся, Тварь ушла. Здесь городская стража…
— Позвольте представиться, Пекондор Великолепный! — снова объявил маг. — В моем присутствии вам нечего…
Тут только женщина разглядела мужа и, тихо ахнув, бросилась вниз. Подбежала к Эйгиту и порывисто обняла его, шепча: «Милый, милый… ты прогнал ее… ты прогнал Тварь»
Великолепный сделал шаг к столу, собираясь, по-видимому, напомнить о своем героическом вмешательстве, но Хромой его удержал. Указав глазами на хозяев дома, приложил палец к губам. Великолепный кивнул и с улыбкой отодвинулся в тень. Пусть женщина считает, что ее муж герой и что это он отстоял семейный очаг…
Несколькими минутами позже оружейник слегка отстранил всхлипывающую жену и продолжил рассказ.
— Я думал, что готов к ее приходу, но… Когда это началось… раздался удар — не слишком громкий, но у меня под ногами пол тряхнуло, посуда зазвенела наверху…
Женщина всхлипнула и тесней прижалась к мужу. Тот обнял ее и снова заговорил:
— Стена прогнулась, как кусок пергамента, вспучилась, потом треснули балки, зашевелились камни в основании… все затрещало. Тварь снова ударила, и стена не выдержала, посыпалась. А я как вцепился в меч, так и прилип как будто… к стене. И страшно, и глаз отвести не могу. А дыра в стене — больше и больше, куски вылетают… легко так вылетают, а кто там — я не вижу… темно, лампа раскачивается, огонь почти погас. Снаружи дождь льет…
Оружейник вздохнул, немного помолчал. Его по-прежнему не торопили. Потом заговорил снова:
— Тут Тварь снова ударила, большущий кусок из стены вывалился, дом дрогнул. И все так сразу — дом дрожит, лампа упала, погасла, а за стеной — молния! Гром загрохотал, а при свете молнии я и увидел Тварь. Ее саму толком и не видно, но по чешуе вода струится, так я словно контур блестящий замечаю… Тут она бьет в стену, снова и снова бьет! В правой… да, точно, в правой лапе у нее огонь вспыхивает, искры во все стороны — ясно вижу, чешуя блестит, тысячи искорок по ней пробегают.
— Крупная чешуя? — уточнил Хромой?
— Что?
— Я говорю, чешуя — крупная? — Хромой склонился над свидетелем, поглядел в глаза... и сам себе ответил. — Нет, мелкая-мелкая, даже не видно чешуек, только блестит и переливается… как живое серебро.
— Точно, мастер… — кивнул оружейник, — а?.. Откуда?.. Откуда вы?…
Хромой выпрямился и пристального поглядел на Великолепного. Похоже, эти двое понимали друг друга без слов. Чародей кивнул.
— Эльфийский шелк, — тихо пробормотал Хромой.
— Эльфийский шелк, — согласился маг.
* * *
— Ну, что будем делать? — осведомился Ральк.
Конечно, из стражи он был здесь старшим по званию, но сейчас-то — подчинялся приезжему магу — вот пусть маг и распорядится. Вообще-то, Ральку казалось, что Хромой с чародеем чего-то недоговаривают… то ли нарочно темнят, то ли считают, что Ральк обязан догадаться без объяснений? Как бы там ни было — раз не желают пояснять, пусть хотя бы скомандуют. Великолепный задумался. Несколько минут все молчали, только жена оружейника всхлипывала, обнимая героя-мужа.
