Плюс единица к удачливости. Хоть и тишины сохранить не получилось.
Закончилось это спустя минуту. Ногами он задергал синхронно, как кролик с перебитым позвоночником. Руки, что тянулись ко мне, сгребая в кулаки воздух, обвисли. Стрелять он перестал еще раньше. Но я все еще зачем-то держал его, совершенно не чувствуя веса его тела.
Держал я его до тех пор, пока он не выронил оружия. Стук "абакана" о пол сработал как условный сигнал. Я отпустил парня вместе с автоматом его напарника, и они вместе рухнули под ступени.
А затем последовал тупой металлический удар по затылку.
Не выиграл... Странное дело, но я предчувствовал, что так и будет.
Очнулся я, когда светало. По-прежнему на дворе хмуро, облачно, тоскливо, спасибо хоть дождь закончился. Разлепив веки, я обнаружил себя лежащим на асфальте, у входа в то же злополучное "Комфи". В неглубокой, широкой луже, размешанной с кровью, что смыл с меня ночной дождь. Ветер пускал по ее поверхности мелкую рябь, легкими лодочками гонял туда-сюда пожелтевшие листья березы. И мне подумалось, что теперь я точно заболею, а дома нечем сбить температуру. Придется тащиться к Валерьичу и одалживать у Сирка очи, я ведь с ним еще за прошлый раз не рассчитался.
Все, произошедшее ночью, казалось просто дурным сном. Мне часто такое снится. Но стоило сморщить лицо и ощутить боль не затянувшихся ран, как я понял - если это и был сон, то его последствия вполне-таки реалистичные.
Быстро привыкший к чуду, я было понадеялся что оно случилось вновь и кто-то (интересно, кто?) меня вытащил из передряги, но невозможность пошевелить руками и подняться быстро обнесла эту розовую кожуру. Руки у меня были связаны за спиной настолько туго, что я не ощущал пальцев. Ноги, по ходу, тоже стянуты.
- Очухался? - спросили сзади.
Я перевернулся на спину, улегшись в лужу, и увидел Гремучего. Вольготно протянув ноги, он сидел в кожаном кресле на колесиках и усердно вымачивал кусок хлеба в банке с консервами. На ней не было этикетки, но запах не спутаешь - это была черноморская килька в томате.
Сволочь.
- Пацанов моих ты неплохо поломал, - он указал в меня куском вымазанного в оранжево-красный соус хлеба. - По ходу недомерил я тебя, Салман. Карпик-то мой раньше в тайцах по Виннице ходил. - Он отправил кусок хлеба в рот, тщательно прожевал. - А ты его уделал.
- Так и мы не носки вязали, - отвечаю, ощущая как надтреснули и закровоточили раны на губах.
- Да эт и ежу понятно, Глебушек. Но вот дилемма. Раз ты у нас матерый такой, на кой хрен тебе дались те три ушлёпа? Ладно Ряба. Ладно еще "братан" твой бритоголовый. Но старик? С одним, нахер, патроном. Как ты с ними в дело вошел? Я так мыслю, если б не Левон с пацанами, ты бы и сам ту муку нарубил бы, верно? Так для чего забурился в это шобло? Чтоб спалили тебя ни за хрен собачий?
- Не поверил? - бессильно улыбаюсь.
- А-а, - отправив еще один кусок хлеба в рот, качнул головой Гремучий. - У нас, - он хитро на меня посмотрел, - везде должны быть свои глаза и уши. Везде, Салман. И раз такое невпариться совпадение, что отстегнул ты Калмыку шестью пятаками, как я мог не подумать, что ты тот самый хренов счастливчик? Или, может, возразишь?
- Пристрелишь, если возражать стану?
Он отбросил пустую банку, подкурил сигарету и откинулся в кресле, забросив ногу на ногу. Ну тебе взаправдашний директор, решающий принимать ему условия соглашения или послать партнера в жопу.
- Скажу тебе по-чеснарю, Салманов. Лично мне по хер что ты там набедокурил прошлой ночью. Вся эта байда, типа там торговля, "урожаи", то-се, мне особо никуда не упирается. Я всегда знал, что ничего путного из этого не выйдет. И Нанаю то же рисовал, не будет здесь ни хера. Как по мне, то валить надо с Винницы, выпадать где-то на богатом селе и типа фортик образовать. Селяне пашут, мы их стерегем. Ту же муку прогоняем на патроны, пока они есть. А там зырить будем. Так он нет, уперся, мол, пока есть что здесь ловить, будем ловить, а на села всегда успеем. И чо? Наметил вона барыжню на "Урожае", так хиба такие как ты дадут чего-то выловить? Вы же как мухи, епанарот! Не успеешь бздануть - уже летят, говно, думают. И знаешь, чо хуже всего? Что вы, - он прищурился, когда дым зашел в глаз, - когда жрать станет нечего, с Винницы тоже чухнете. Мне придется на такую мразь, Салман, тратить гребаные патроны. Ты же не пойдешь ко мне пахарем, да? Извозчиком даже не соизволишь. Ты будешь, сука, искать даунов вроде Рябы, чтоб вместе с ними сквозануть на мой склад и выкатить мешок муки. Или нет? Ну останови меня, если я чо неправильно тру. Тебе же типа взападло со мной в одну фирму, ты лучше одиночкой шарить будешь, что крыса по амбару. Или, мож, скажешь - балаболю?
- Да все по теме, Гремучий, - спокойно отвечаю я, продолжая лежать что на пляжу. - Вкалывать ни на кого я не стану, это верно. Но, - выдавливаю лицемерную улыбку, - с каких это пор ты начал так рьяно к ворам относиться? Напомни, может, это у меня за пазухой две кражи и разбой, а? Чего ж сам-то на говно летел когда ювелирный на Пушкинке открылся? Считаешь, рыжье мести оправданней, чем муку? А гоп-стоп с гастарбайтерами из Италии? Скольких ты почистил? Или не в счет тогда было? А теперь морщишься, что я у тебя ворую?
- Зарываешься, Салман. Но даже раз такой базар пошел - другие времена тогда были. У руля торчал тот, у кого мази на счетах больше. Кто мог на карман папуле куклу сунуть, и конкурента, в лице тебя, в унитазе смыть. Когда не откроешь хренов ларек с хот-догами, пока в сотню жоп не воткнеюшь по зеленой трубочке. Сейчас нет папуль. Не перед кем кланяться. Равенство, епта. Земель - обосрись. И если я начинаю какое-то дело, а ты идешь ко мне воровать просто потому, что тебе впадло самому что-то делать, назови хоть одну причину, по которой мне не стоит тебя убить.
- Интересно, Гремучий, ты знаешь, почему тебе никогда не сравниться с тем же Нанаем? - Мне понравилось то, как он встопорщился. Конечно, я схлопочу по зубам за такое, но разве оно того не стоит - высказать этому ублюдку в харю, что я о нем думаю? - Твой бугор никогда не станет заводить сопливые речи обиженного мальчика-с-двумя-ходками о том, что ему в прошлой жизни не давали открыть ларек. Где ж твои подвязы, авторитет? Чего ж ты на зоне не обзавелся нужными людьми? Или ты на зоне парашу стерег? А сейчас лепечешь мне тут о "фортике", где ты будешь князьком, и где все будет как в сказке. Нанай, в отличие от тебя, предельно ясно понимает, что с вояками, приличным арсеналом и достаточным авторитетом на районе, ему не нужно думать ни о каком переселении ближайших лет пять уж точно. А ты водишь мелко и мыслишь на уровне примата. Потому никогда и не займешь место смотрящего, тягачи будут презирать тебя...
- Закончил? - громадина Гремучего возвышалась надо мной корабельной мачтой.
- Ага, приступай.
Попинал малехо. Я где-то откатился, а где-то получил. Главное, башка осталась неповержденной, а бокам не привыкать. В такие минуты вспоминаются замесы с мусорами. Бывало по молодости, с пепеэсниками...
