Попалась на эту уловку и девушка.
Стрела, конечно же, не могла пробить нагрудные металлические пластины, а потому, ударившись в грудь, отскочила и упала на землю. Лучница какое-то время удивленно таращилась на бродягу, ожидая, что вокруг дырки в бушлате появится темно-бурое пятно. А когда поняла, что тут дело нечисто, выхватила из висевшего за спиной колчана еще одну стрелу. Эту она решила отправить бродяге в шею — тогда уж точно не выкрутится. Но Егор не стал ждать, когда для него пробьет смертный час.
Можно было спустить курок, заодно и проверил бы, работает ли автомат, но играть сейчас в рулетку казалось глупостью. А вдруг не повезет и автомат окажется дохлым, что тогда? А потому он рванул вперед, навстречу направленной в него второй стреле, пригнулся как раз в тот момент, когда тетива со свистом отправила оперенное древко в тайгу, и сбил девушку с ног. Она закричала, стала отбиваться, но, как только он оказался на ней сверху, сев ей на живот и прижав руками ее руки к земле, сразу же прекратила сопротивление.
Совсем еще молодая, она выглядела так, будто и не росла в здешних местах, будто случайно прибилась к лагерю вахтовиков, и произошло это не далее как месяц назад. Кожа совсем еще нежная, не огрубевшая, черные, стянутые сзади кожаным ремешком волосы не обесцветились и не поредели, как и не покрылись коричнево-желтым налетом зубы, и не потрескались сочные, чувственные губы. Кудесник смотрел на ее искаженное злобной гримасой лицо и почему-то подумал, что ей совсем не место в Атри. Живи она где-нибудь на Большой земле, ей бы никогда не пришлось держать в руках лук и убивать человека, повинного в смерти ее отца. Она могла бы быть отменной тусовщицей, а парни изощрялись бы перед ней в комплиментах.
— Ты… — с ненавистью произнесла она сквозь зубы. — Ты все равно умрешь…
— Послушай, — Кудесник ослабил хватку и остановил взгляд на часто вздымающейся груди. — Если бы у меня был выбор…
— У тебя был выбор! — выкрикнула она, приподняв голову.
— Это не выбор! — рявкнул Кудесник. — Скажи мне, как поступила бы ты, если б тебе предложили либо отправиться на мангал, либо отдать свое оружие и одежду и бродить по болотам без ничего?!! Ты считаешь это выбором?
— Да никто бы тебя не отправил ни на какой мангал, тупица! Это все выдумки для таких болванов, как ты! Мы никогда не ели людей, даже когда голодали!
— А-а, ну конечно, как же я не догадался-то? Ведь по тем, кто меня окружил с дубинками и кольями на изготовку, было видно, что это шутка такая, разводняк для забредших туристов. И оружие они держали в руках лишь для того, чтобы слегка меня постращать. Ну да ладно, допустим. Ну а как насчет одежды? Только не говори, что это тоже прикол. Они бы отправили меня на болота в галифе и с тычкой в руках, на которую только лягушку можно наколоть. И это, по-твоему, нормально? Я что, должен был согласиться?
— У меня одежда ничем не лучше, — уже спокойнее ответила она. — Другой я никогда не знала. И по болотам хожу с пяти лет. А сколько тебе?
— Знаешь, только не дави мне на жалость, ладно? Я хоть здесь и недолго, но навидаться успел всякого. И в изодранной одежде, с дубинкой в руках поскитаться по лесам также. Но знаешь, в чем разница? Причиной были звери или аномалии. У людей, если они еще люди, принято сначала просить, если что-то надо, а уж потом угрожать и нести чепуху о том, что в случае отказа тебя съедят. Даже гребаные мародеры и те в большинстве своем придерживаются этого правила.
Девушка обмякла, на глазах ее вновь навернулись слезы. Тем не менее она не разжалобила Кудесника. По натуре он не был чужд сострадания, но долгое пребывание в здешнем мире не могло не заключить это качество характера в прочный панцирь недоверия, черствости, а зачастую и жестокости. Он видел перед собой плачущую девчонку, и его мужское естество побуждало сочувствовать ей, но сухой, прагматичный разум не переставал напоминать, что она пришла сюда за его жизнью. Кудесник хорошо помнил, как похожая на нее девица сумела убедить его в своей слабости и беззащитности и чем это закончилось. Однажды он подрядился сопровождать караван. На второй день пути на них напали кочевники. Безмозглые и неопытные, они были застрелены в ту же минуту, но среди них была девушка, и ее, раненую, молившую о пощаде, решили оставить в живых. Забрали все снаряжение, оружие, а ее бросили в тайге. Пожалели. А она, исполненная мести, через месяц пришла в Корундово Озеро и зарезала ночью в постели троих из шести бродяг, охранявших тогда караван. Вот тебе и результат жалости. После того случая никто из бродяг, знавших эту историю, не оставлял никого в живых, если на них нападали. Ни женщин, ни даже детей. Посягнул на твою жизнь — значит, заслужил смерть.
Кудесник был как раз тем четвертым, кто не дал тогда ей выполнить акт возмездия полностью. И вот теперь перед ним снова девушка, которая пыталась убить его. Заплаканная, печальная и… совсем не похожая на мстительницу… Он отпустил ее запястья, вздохнул и поднялся на ноги. Подобрал с земли ее лук. С твердым намерением забросить его на «сорокапятку». Аномалия не реагировала на предметы с малым весом, возле нее могла пролететь птица, потому и не ударила бы лук своей волной. А вот того, кто попытался бы его оттуда забрать…
— Постой, — вскочила на ноги девушка, когда Кудесник приблизился к аномалии.
Он остановился, оглянулся.
— Не делай этого, — попросила она. — Я… я не стану убивать тебя… Не бросай его туда. Пожалуйста…
— О-о-о? — изобразил на лице удивление Кудесник. — Вот как, значит? «Пожалуйста»? Ну, раз девушка просит… — Он отошел от аномалии и забросил лук как можно дальше. — Так не сильно грубо?
Она одарила бродягу мрачным взглядом исподлобья. Но Кудесник этого уже не видел. Развернувшись, он зашагал прочь с мыслью, что не все в истории с этой девчонкой для него кончено. Нет, убивать его она больше пытаться не будет, это точно. Бродяга не знал, почему он так был в этом уверен, но ему казалось, что все закончится как-то по-другому, без стрел.
Он прошел уже довольно большое расстояние, когда увидел ее, двигавшуюся в том же направлении, с луком наперевес. Она нарочито не обращала на него внимания.
— Куда собралась? — улыбнулся ей Кудесник, остановившись.
— Я не могу вернуться в поселок, — сказала она. — Если ты возьмешь меня с собой, я покажу тебе короткий путь из болот.
— Хм, — удивился бродяга. — А если нет?
— А если нет, то в следующий раз я буду целиться тебе в глаз.
— Вот как? Это у вас, наверное, семейное — предлагать, не оставляя выбора? — улыбнулся Егор. — И куда же ты собираешься со мной идти?
— Мне все равно. — Они встретились взглядами. — Дойдем до места, где принимают чужаков, и я тебя оставлю. В деревню мне возвращаться больше незачем. Ты лишил меня этого права.
Потом они долго шли молча, прислушиваясь к звукам, долетавшим с болот, оглядывались по сторонам и время от времени встречались взглядами. При этом выражение ее лица становилось все мрачнее, будто ей на глаза в очередной раз попался предмет, который она давно собиралась выбросить, но опять забыла это сделать. А Кудесник притворно улыбался, хоть и знал, что это ее неимоверно достает. Он понимал, что убийца ее отца, с которым она вынуждена вместе идти по тайге, потому что одной ей здесь не выжить, был не самым лучшим компаньоном, но выбора у нее не было.
