Стоув покачнулась, но упасть ей не дала чья-то сильная рука.
— Очень впечатляет, смотритель Филет, — сказал Виллум. — А теперь, мне кажется, нам бы не повредило немного свежего воздуха.
Пока они поднимались на лифте, Стоув удалось привести мысли в порядок, но все равно она оставалась как в воду опущенная. Это же надо, как близко она была от снадобья, совсем рядом!
Есть и другие места, которые надо осмотреть. Нам надо здесь все исследовать.
Исследовать. Зачем?
Чтобы снадобье найти, конечно. Тебе нужно снадобье.
Да, снадобье.
Чтобы вернуться к Стене.
Да.
Три стальные двери раскрылись перед ними и закрылись позади, и только после этого Стоув вышла из помещения, мигая от яркого солнечного света. Шквал аплодисментов оглушил ее. Все рабочие собрались, чтобы ее увидеть. Они громко скандировали «Наша Стоув!», и лица их светились от воодушевления и счастья.
Виллум сжал ей руку и прошептал:
— Улыбнись и помаши им рукой!
Владыка Филет протянул ей микрофон.
— Сконцентрируйся, — тихо проговорил Виллум. — Сейчас же сосредоточься!
Дрожа всем телом, Стоув через силу сложила губы в некое подобие улыбки и подняла руку. Шум постепенно затих.
— Неустанно работая, вы добываете из недр скалы красоту. Это жизненная сила нашего Города. Без нее Владыки стали бы ничем. Без вас все стало бы бессмысленным. — Голос Стоув начал вибрировать. — Мы благодарны всем и каждому из вас. Мы всегда будем у вас в долгу.
«Наша Стоув! Наша Стоув!!!» — скандировали рабочие.
Виллум поддерживал ее, когда она мелким гусиным шагом шла сквозь толпу. Люди жали ей руки, касались одежды, восхваляли ее. Неужели они не видят отчаянной мольбы у нее в глазах? Невыразимой потребности в снадобье? Ну, хоть чуточку снадобья, ну пожалуйста! Совсем немного…
Нет. Все они были блокированы, взгляды пусты, улыбки напоминали гримасы. Они подходили к ней совсем близко, вдыхая ее запах, но к ее муке мученической они оставались слепы и глухи.
* * *
Обратный путь стал для Стоув тяжким испытанием. В машине было душно, от тяжелой одежды зудело и чесалось все тело. Вокруг раскинулись земли, на которых ничего не росло. Виллум молчал, как будто ему дела ни до чего не было. Тем лучше — она не могла смотреть ему в глаза.
Он тебя использует. Он тебя обижает. Голову тебе враньем морочит. Плохо тебе совсем не от снадобья.
Как же ей нужно снадобье! Самую малость, хотя бы ложечку… Виллум и не думал ее обижать. Что за глупость! Это же просто смешно. Ведь Виллум — ее учитель. И сейчас он своим молчанием преподает урок, оставляет ее вариться в собственном соку, дает возможность лучше осмыслить совершенные ошибки. Лучшие уроки те, которые мы даем себе сами. Сколько раз она от него эту фразу слышала? А ведь он прав. Нужно научиться лучше себя контролировать. То, что она в шахте не смогла себя держать в руках, — это непростительная ошибка.
Энергия Стены может дать силу, которая так тебе нужна.
Это я обнаружила энергию Стены, да, я. Но мне нужно снадобье, чтобы туда вернуться.
Снадобье есть у ловцов видений.
Да… Да.
— Виллум.
— Да, госпожа?
— Мне бы хотелось организовать визит в Управление импорта.
* * *
— Своим приездом, Наша Стоув, ты оказала нам великую честь, — сказала Владыка Ватуба.
Голова ее была непропорционально вытянута, она как-то криво сидела на узких плечах, делая женщину чем-то похожей на лягушку. Почему-то Стоув это очень раздражало. Ватуба надзирала за ввозом в Город из Дальних Земель самого ценного для Владык продукта — детей, молодые тела которых должны были служить продлению жизни Владык.
Открой каждую дверь. Осмотри каждую комнату.
— Я лишь скромно исполняю свой долг перед Городом, — ответила женщине Стоув. — Я готова встретиться с новыми рекрутами и дать им мое благословение.
— Как же этим крошкам повезло! Им будет оказано такое благодеяние… — Ватуба ей церемонно поклонилась. — Сюда, пожалуйста.
Как и во всех хирургических лечебницах, здесь все сияло безукоризненной чистотой и пахло антисептическими средствами. Проходя через бесконечную вереницу дверей, Стоув чувствовала, что за ней наблюдают сквозь специально предназначенные для этого отверстия люди, прижимавшиеся лицами к прозрачным с одной стороны зеркалам. Двери, двери, снова двери. Она понимала, что подвергнет терпение Владыки Ватубы чрезмерному испытанию, если будет ее спрашивать о том, что таится за каждой дверью. Тут она увидела дверь, которую запомнила на всю жизнь. Как только ее привезли в Город, Кордан привел ее сюда на встречу с девятью. Эта дверь была черного цвета, а ручку ее украшал египетский иероглиф, символизирующий небо. Стоув нравилось проводить рукой по желобкам рельефной гравировки. За ней наверняка находится какой-нибудь дряхлый старец, путешествующий в Край Видений. Сейчас он, небось, поджидает кандидата, который должен предоставить ему новую печень, почки или глаза. Его разлагающаяся, как у трупа, рука, должно быть, щепотью захватывает бесценное сокровище. Как же она она по нему истосковалась!
— Ой! — вскрикнула она и внезапно остановилась. Виллум с Ватубой обернулись. — Извините, мне нужно привести себя в порядок, — сказала она, слегка покраснев. — Пожалуйста, подождите меня минуточку.
Не успела ее Ватуба остановить, как Стоув подошла к черной двери, отворила ее, вошла в комнату и закрыла дверь за собой. Но внутри, к своему удивлению, она увидела не одного старика, а восьмерых детей, сидевших в мягких кожаных креслах. Они были на несколько лет моложе Стоув, даже моложе, чем тогда, когда она впервые попробовала снадобье. Все они подняли на нее глаза и улыбнулись. Но она не улыбнулась им в ответ, потому что с трудом сдерживала крик.
— Какой сюрприз, — проскулил Кордан, выступив из тени. — Дети, посмотрите — это Наша Стоув! Как мило с твоей стороны, что ты решила нас навестить. Дети впервые собираются отведать снадобья, и слова твои их вдохновят на путешествие.
Стоув не сдвинулась с места. Лицо у нее стало мертвенно-бледным. Она не мигая смотрела на детей.
Они растят тебе смену.
— Стоув, что с тобой? — спросил Кордан, глазки его бегали, на губах играла вымученная улыбка.
Убей их. Всех их убей.
Она издала тонкий, высокий звук, от которого детей охватил ужас, а Кордана он полоснул будто хирургическим скальпелем. Дети кричали, пока не попадали в обморок. Кордан согнулся и свалился на пол.
Она услышала, как открылась и закрылась дверь.
Виллум поднял ее и прижал к стене.
