Котел был уже под парами, видимо, Кантор отдал вчера соответствующие распоряжения дежурному. Теперь он только открыл впускные клапаны и покатил по освеженному ночным дождем городу, залитому солнечным светом.
Когда проезжали мимо каретного сарая, с открытыми под аркой воротами, Лендер увидел, как водитель бригадного казначея выясняет отношения с привратником, по поводу того, что паромотор высокого чина не разогрет. Паромотор белел массивной снеговой глыбой во тьме гаража.
Очевидно, что в свободном городе жандармерия не жаловала высоких чинов полиции Лендлордов.
После возвращения в свою квартиру в столице сочинитель Хай Малькольм Лендер немедленно присел к своему рабочему бюро, разложил в ряд несколько остро отточенных карандашей, которые придирчиво осмотрел перед этим, так же как сыщик проверял свои патроны, наново заправил перо и достал из ящичка изрядную стопку линованной сиреневыми тонкими полосками бумаги.
Карандаши были нужны для одоления непреодолимого творческого порыва. Когда внезапно кончаются чернила, а мысль – еще нет. Лендер предпочитал линованную бумагу не только для удобства переписчиков, перепечатывавших текст в редакции на машинке, но и для аккуратности, потому что иначе строчки у него разбегались, загибаясь и вверх и вниз.
Правда, когда накатывало, то и линованная бумага не спасала. И, закончив работу, он подчас со вздохом садился переписывать набело, чего не любил едва ли не больше всего, что можно только не любить в этом непростом мире.
Закончив все эти немудреные приготовления, сочинитель задумался. За время головокружительного путешествия вместе с Кантором в голове Лендера не раз и не два возникали целые куски текста будущего репортажа. Но он не записывал их, зная, что, когда начнет работу, всё нужное само придет и займет свое место в тексте.
Проблемы, с чего начать, для нею тоже не существовало. Естественно, нужно было начинать с незаурядной личности антаера. И объемом текста он тоже не был стеснен. «Энтерпрайз мэгэзин» был не просто толстым, а даже тучным журналом. И в нем находили интересное для себя чтение и крупные дельцы из руководства Синдикатов, и мелкие лавочники, и ремесленники-одиночки. Всякий причислявший себя к сословию мейкеров считал подобающим читать «Энтерпрайз». Маркетеры старались не отставать тоже.
Задумался же сочинитель не о собственно будущем репортаже, а по поводу него: о таинственных событиях и зловещих символах, что сопровождали расследование. Важнейшей задачей он посчитал необходимость убедительно и доподлинно передать атмосферу расследования. Цепь событий была столь странной, столь противоестественной, что проблема достоверности и убедительности репортажа выходила на первый план.
Как и всякий человек, втайне считающий себя недюжинным, одаренным свыше, Лендер весьма болезненно относился к перспективе быть неубедительным и даже смешным. Он не вполне соответствовал негласному требованию, согласно которому журнальный сочинитель должен быть туповат и проворен, боек в добыче интересных фактов, но не умнее читателя в их оценке и выводах.
За сводчатым окном накрапывал обычный в эту пору дождь. Газовые рожки, украшенные прихотливыми матовыми плафонами в форме лилий, по обе стороны от бюро давали достаточно мерцающего света.
Лендер привычным движением мазнул с поворотом перо по кремовому лоскутку замши, смахнув несуществующую ворсинку бумаги, и начал писать:
Цепь таинственных происшествий в Нэнте… –
начал он, подчеркнул аккуратной волнистой линией и продолжил с той хладнокровной отвагой, с которой, говорят, могучие элефанты несут по холмам Бенгалы своих седоков в охоте на полосатого хищника, исполненного коварства:
«Цепь таинственных происшествий в Нэнте, которые останутся в истории, вернее всего, под названием: „Дело о человеке-саламандре“. Но как бы то ни было, а ранняя весна этого года навсегда сохранится в моей памяти под таким загадочным наименованием.
Но прежде, чем рассказать последовательно и подробно о событиях, вольным и невольным свидетелем и частично участником которых я стал, скажу о человеке, способном поразить воображение читателей…»
Текст пока шел неловко, и здесь сочинитель прервался, решив, что о достоинствах своего нового знакомого напишет позже и сделает упор на те из них, которые не будут следовать напрямую из убедительных поступков и слов самого антаера.
«Из всех дел, – продолжал писать Лендер, – которые доводилось расследовать Альтторру Кантору, не было более волнующего, жуткого и неестественного, чем это дело о человеке-саламандре. То, что я узнал о нем вначале, уже выходило за границы научных знаний и, как мне казалось, было из области демонологии и фольклора.
Саламандры, как известно, – непременный атрибут древних легенд и суеверий. Здесь в Мире, в наши времена техники и благ, привнесенных в обыденную жизнь наукой, полиции пришлось заниматься расследованием преступления, в котором, кажется, участвуют потусторонние силы.
В существование этих сил трудно поверить современному человеку, но тем не менее катастрофа на ежегодных гонках паротягачей в Нэнте привела в ужас множество людей, а жандармерию и полицейского дознавателя Кантора заставила столкнуться, практически воочию, с неким мифологическим чудовищем.
Даже энергичный и твердолобый шеф жандармов города Нэнт Хэс Уилморт Тревор Маркхэм был потрясен таинственными и необъяснимыми обстоятельствами этого дела.
Однако проницательный сыщик из Лонг Степ – Альтторр Кантор – уже в самом начале расследования, когда еще не было никаких доказательств присутствия необъяснимого, почувствовал участие в деле некой злой силы нечеловеческого порядка. Однако страх не сковал его, как это случилось с более чем двумя десятками подчиненных Хэса Тревора, и он продолжает расследование, в результате которого, несомненно, прояснятся все обстоятельства и Мир узнает о том, что же произошло в Нэнте…»
Чтобы не тратить времени на предысторию, а сразу перейти к главному, к событиям на гонках, Лендер записал кратко:
«Беглый преступник.
Первый случай побега из т. Намхас.
Личность преступника (???)
Находка в лесу (???)
Человек-саламандра в заведении Алекса Ива…»
Потом подумал немного и кивнул. Да, выбор главного сюжета был верным. Нет сомнений, именно гонки паротягачей! Именно с этого момента и надо начинать.
А всю предысторию можно дать позже.
Ретроспекцией.
Теперь же прежде всего нужно отдать должное самым свежим впечатлениям!
И он продолжил рассказ:
«Знаменитые Нэнтские гонки паровозов! Ежегодный праздник! Событие, к которому готовится вся округа, о котором вспоминают весь год и более того. Отцы рассказывают сыновьям, каковы были гонки во времена их юности, а сыновья будут рассказывать своим детям.
