Сквозь медленно тающие ослепительно-черные пятна засветки от вспышки и своих выстрелов Сашка разглядел в основании гладкого железобетонного цилиндра немного косую и оттого овальную метровую примерно воронку. Он сразу понял, что это такое, и его аж передернуло.
Результат вражьего «промаха». И, кажется, результат промежуточный.
Поражающий фактор «выстрела» в виде синюшно мерцающего луча, похоже, все еще действовал.
Он торчал из самого центра слегка наискосок, словно тонкий прозрачный стержень, и… продолжал вгрызаться в бетон. Тонкие струйки серого песка и пыли срывались с поверхности воронки и, обтекая медленнее истаивающие рыхлыми хлопьями ржавчины огрызки арматуры, с сухим шелестом сыпались вниз. Воронка на глазах увеличивалась.
Вот гадство, прорвет ведь! Объясняйся потом…
Сашка представил, как полтысячи кубометров густой вонючей жижи вырываются на свободу, и скрежетнул зубами.
Ну, стреляют — ладно! Они в него, он в них. Благо есть из чего. Дуэль такая, чтоб ее! Хоть в дворяне себя записывай. Если цел останешься.
До сих пор все слишком абсурдно, но одновременно подчинялось, просто должно было подчиняться каким-то высшим правилам! Словно материализовавшийся наплыв предсонных фантазий, порождений внутреннего хаоса, несущих гибель, однако имеющих пусть сюрреалистическую, логику.
Ну и что? Во сне тоже можно умереть. Но это только твои проблемы. Миру наплевать, что привычно и протеста не вызывает.
Однако реальность обычно всегда на твоей стороне. Стоит найти решение, опомниться, вздрогнуть, и она возьмет верх. Должна быть «кнопка».
Но чтобы так… Сашка содрогнулся, поняв только сейчас вдруг с пронзительной ясностью, что при любом исходе ничего уже не вернется и не будет таким, как прежде.
Зловещая шиза окончательно разъела границу меж нормой и безумием, сместив все понятия о возможном.
А ты думал, парень, что затронуто лишь твое драгоценное спокойствие? Оно здесь, в реальности. Твоя налаженная жизнь торпедирована, пущена под откос и сброшена в пропасть едва не между делом. Весь мир ублюдочно исказился. Прими это.
Сашка заглянул в эту пропасть внутренним взором, постоял на краю и почувствовал, как, не выдержав перегрузки, в нем беззвучно перегорают последние поведенческие предохранители. Трещал по швам и опадал прахом сам порядок вещей. Теперь можно было все. Инстинкт самосохранения забился в угол и мелко дрожал. Кровь и смерть! И неудачник плачет…
В этот миг Джой в далекой дежурке заскулил и заскреб лапой запертую дверь.
Воронок больше не колебался, словно временно разучился это делать. Какие проблемы? У него преимущество в скорости? Вперед!
И пистолет в руке — не просто увесистая железяка. С ним ты берешь на себя ответственность за свою и чужую жизнь, за то, что происходит вокруг. Больше это не пугало. Как говорили предки, когда ни умирать, все одно день терять! Предки были мудры.
Сырая ночь неслась навстречу. Холодный воздух легкой тугой струей врывался в горло, отбрасывал со лба назад волосы, заставлял щуриться. Бессмысленные обрывки мыслей и желаний толпились, мешая друг другу, действуя на и без того взвинченные нервы, но это было неважно. Сашка точно знал, что будет делать.
Почти по прямой он промчался между резервуаров, вылетел на открытую площадку и сразу же, срезая дорогу, принял вправо. Не снижая скорости, сгруппировался, прижал подбородок к груди — над головой прошла вязка мощных, укутанных в серебристую изоляцию труб.
Еще дважды нырял он под трубы, похожие на застывшие щупальца, раскинутые вокруг чудовищным осьминогом. Последнее щупальце осьминог протянул совсем низко, и Сашке пришлось почти распластаться, чтобы проскочить, но зато этот последний бросок сразу вывел его туда, куда нужно.
Трансформаторная подстанция. Вот она. Преубогое сооружение. Но диспозиция — пальчики оближешь.
Резко свернув, он объехал строение слева, прижался ближе к обшарпанной стене, не теряя ни секунды, вогнал пистолет под мышку, с разгона подпрыгнул и повис на третьей перекладине металлической лестницы. По инерции его маятником мотнуло вперед, чувствительно припечатало правым бедром, но Сашка, не обращая внимания, уже рывком подтянулся, перехватился выше, зацепился коленом за нижнюю поперечину и быстро полез вверх. Ролики приглушенно цокали о ржавые прутья…
Сильно пахло мокрым железом. Сашку почему-то всегда удивляло, что металл имеет запах. Хотя стоит начать задумываться, и это перестает казаться странным. Как и многое другое.
А… Ну, вот и крыша. Плоская, залитая смоляным покрытием, давно превратившимся в растрескавшуюся, морщинистую, твердую коросту.
Пригибаясь, словно под обстрелом, он метнулся к дальнему краю и, упав на одно колено возле низкого бордюра, довольно усмехнулся. Обзор, как и ожидалось, был выше всяких похвал!
— А теперь мы будем шутить! От английского слова «Shoot», — прошептал Сашка и потянулся за «Мангустом».
Мягко щелкнул зажим, рукоятка пружинисто толкнулась в руку. Было в прикосновении к ней что-то очень приятное, вселяющее уверенность. Какое-то теплое, живое чувство. Будто встреча со старым хорошим другом или мокрый нос Джоя, ткнувшийся в ладонь, когда после долгого отсутствия возвращаешься домой.
Продолжая невольно улыбаться, Сашка ласково погладил ствол, вдавил шершавую кнопку стопора и откинул узкую титановую штангу приклада. Цевье на ее конце плавно повернулось, превращаясь в затыльник.
Затем снова опустил флажок (когда только успел поставить на предохранитель?), проверил прицел (работает) и подсумки (на месте).
Оставалось ждать.
К счастью, пауза не затянулась.
Первая тварь показалась почти сразу.
Сейчас она выглядела по-другому, еще более расплывчато, но не менее мерзко. Островерхое, расползающееся понизу в стороны облако, в глубине которого прячется какая-то страшная весьма вещественная гадость.
Что, казалось бы, такого? Здоровенный клуб слишком густого дыма, шевелится — подумаешь! А без дрожи не взглянешь.
Может, весь секрет в том, КАК шевелится?
Короче, редкая дрянь, которой самое место на мушке. Всех их отправить туда, откуда вылезли, или еще подальше. Ага, и второй экземпляр не задержался.
Счастье вдвойне… которому лучше бы не быть.
Твари никем больше не прикидывались. Правильно, впредь этот номер у них не выгорит.
Зато неслабо маскировались. В тени или просто на темном фоне растворяются, как сахар в кипятке. Раз — и нету.
Ничего, учтем.
Скользят гладко, не спеша, как на прогулку вышли. Даже обидно. Напрашиваются. Что ж, постараемся не разочаровать.
Сашка окончательно сел на пятку, прислонился боком к парапету и поудобнее пристроил локоть на колене.
Приклад вжался в плечо. Прицел озарился алым колечком.
