И тут ганфайтер снова выстрелил вбок и назад.
— Надо ускориться, — тревожно сказал он и критически осмотрел Воронкова, — придется…
— Ага! — раздраженно сказал Сашка, и без того уже выжавший из себя все что мог и сверх того. — Щас!
— Обернись… — сказал тогда ганфайтер.
Воронков остановился, согнулся под тяжестью собственных плеч, упершись руками в колени, от чего не стало легче, но стало как-то устойчивее. И попытался посмотреть назад в позе Ричарда III, который, как известно, был горбуном: «…искоса, низко голову наклоня».
И то, что он увидел у покинутого ими горизонта, заставило его «ускориться» настолько, насколько это возможно.
— Джой! — хрипло гаркнул он. — Вперед!
И все трое двинулись, с натугой продавливая плотный воздух, жару и тяжесть.
У далекого горизонта позади вздыбливались, поднимались и росли, как чернильные кляксы в воде, клубы песка и дыма. Верхними ветрами срывало с них шапки и размазывало по небу.
Воронков не хотел думать, что это было. Похоже на движущуюся лавину. И этого вполне доставало для того, чтобы пытаться быстрее, как только возможно, удалиться от нее.
Рассудок мутился от нечеловеческих усилий.
— Эх ма! — выдохнул ганфайтер и вдруг без предупреждения подхватил Воронкова поперек туловища на плечо.
— Попрошу без амикошонства… — прохрипел едва осознающий себя и происходящее Воронков, повернул голову и увидел, что на другом плече ганфайтера дохлятиной болтается Джой.
И ганфайтер побежал! Широко и размашисто, подпрыгивая при каждом шаге, от чего стальной твердости плечо его било в Сашкин живот с сокрушительной силой, не давая дышать.
…и вдруг тяжесть исчезла!
— Успели! — со свистом дыша, сказал ганфайтер и сбросил свою ношу.
Воронков не упал на песок. Нет. Он начал медленно, как в воде, опускаться. Рядом, перебирая лапами в воздухе и ничего не понимая, висел Джой.
Ганфайтер стоял над ними, широко расставив ноги атланта, и уходил головой куда-то в небеса. И там, в бездонной глубине над его головой, словно нимб, кружились серебристые аппараты.
— Тяжесть как на Луне? — поинтересовался Воронков, вставая на ноги.
— Да, что-то вроде, — согласился ганфайтер.
Сашка осмотрелся, и его подозрения подтвердились. Они находились в центре коловращения странных летательных аппаратов. Вокруг в несколько рядов стояли кольцом эти самые штуки. Они походили на сигарообразные автобусы со свиными рыльцами впереди и нелепыми шутовскими, серебристыми ангельскими крылышками на крыше, функциональными или декоративными. Где-то на периферии эти «автобусы» взлетали один за другим, а на более внешних окружностях садились.
Все это в безлюдье и полнейшей тишине.
— Та-а-ак! — протянул ганфайтер. — Цикл внутреннего круга! Везучий ты парень, как я погляжу… Оклемался? Пошли грузиться. Э… Пушку верни.
Вздохнув про себя, Воронков безропотно отдал владельцу выданную ему «пушку».
— Куда грузиться? — не понял он.
— На транспорт. Нам на ближайший из взлетающих.
— А куда нам надо?
— Вперед и вверх! Очнись!
Воронков невольно поворотился в сторону темного неба. «Лавина» накатывалась все стремительнее. Она была уже близка. До неба и выше вздымались черно-бурые клубящиеся столбы.
Грузиться? Вперед и вверх? Очевидно, ганфайтер имел в виду эти вот дурацкие аппараты с нелепыми крылышками?
Один из ближайших «автобусов» оторвался от песчаного грунта, завис на мгновение и начал по наклонной набирать высоту. Тут же за ним оторвался от грунта стоявший следом.
Ганфайтер выбрал третий после взлетевшего и рванул к нему. Оттолкнувшись от песка, он повис в воздухе и полетел, циркулем растопырив ноги, по длинной дуге. Воронков схватил за шкирку не приспособленного к такой силе тяжести Джоя и повторил прыжок своего спасителя. Повторил только приблизительно. Если ганфайтер умело запустил себя вперед, то неопытный Воронков вместо этого слишком вложился в импульс по вертикали. Получился нелепый прыжок на два с лишком метра вверх и не более чем на метр вперед.
— Кончай развлекаться! — крикнул ему ганфайтер, распластавшись в новом полете и стремительно уносясь прочь. — Направляй тело под углом в сорок пять градусов вперед. Тогда получается быстрее всего. Поторопись.
Движение раздражало медлительностью спуска вниз, до касания с грунтом, но потом-то главное было перенести тяжесть тела вперед и хорошенько оттолкнуться ногами, бросая себя вперед и вверх.
Ганфайтер с разгону вмазался в стенку намеченного «автобуса», ухватился за поручень и попал ногой на какую-то подножку. Так он и прилепился к борту, держась одной рукой и одной ногой. Свободной рукой он открыл до сих пор незаметную дверь и обернулся.
— Быстрее! — взревел он нечеловеческим голосом.
Воронков, совершивший уже с полтора десятка замысловатых скачков разной степени успешности, приближался. Но «автобус» с висящим на нем ганфайтером качнулся, словно ему трудно было отлепиться от песка, словно течение отрывало его от ила, и неровно, чуть приподняв сначала корму, начал подниматься.
— Целься в меня! Ловлю! — заорал ганфайтер.
«Легко сказать!» — в отчаянии подумал Воронков, которому зверски мешал ополоумевший от происходящего и дергающийся всем телом, как креветка, Джой.
Однако последний прыжок удался. Чудом!
В последний момент подхваченный своим спасителем, он ввалился в салон летучего огурца.
Ганфайтер закинул себя следом и закрыл дверь.
— Успели? — он коротко хохотнул. — А вроде и правда успели.
— Здесь что, период песчаных бурь? — приходя в себя, поинтересовался Воронков.
— Каких бурь? — поморщился ганфайтер. — Забудь. Все бури закончились. Все и всяческие. Большой глобальный шторм идет. Последний и окончательный. И после уже ничего.
Воронков по-прежнему не сумел оценить до конца слова своего спасителя.
Тяжесть в салоне была близка нормальной. Это Сашка оценил, когда поднимался.
Джой брехнул несколько раз возмущенно и устало. Встал и утвердился на слегка расставленных лапах. Пол аппарата слегка покачивался.
— Tame and tide wait for no man, — как говорят англичане, — ворчливо проговорил ганфайтер.
— Чего? — не понял Воронков.
— Ты о чем?
— Вот что ты сейчас сказал? — Сашка только смог оценить произношение. Не то чтобы он знал, каким должно быть правильное произношение, но сказано было уверенно, как на родном языке, впрочем, как и по-русски.
— А что я сказал? — ганфайтер вопросительно вскинул бровь. — Ах это… Ну, там, в смысле, что приливы и отливы не про нашу честь, не нами придуманы и ждать нас не будут. В этом роде. Время не ждет, короче.
