— Папа! — делано возмущенно воскликнула Илона. — Только не надо делать из меня домашнего монстра!
— Вот, опять диктует, как ее отцу поступать… — Вержбицкий скорбно развел руками. — Зато спокойно на нее дом и все дела можно оставить: порядок будет полнейший!
Он поднялся и направился в сторону дома. Уже почти скрывшись за деревьями, повернулся, уставился на Илону.
— Жан опять твоей руки просил. Я ему сказал, что подумаю. — Вержбицкий прищурился. — Ты, донька, с ним осторожнее, у него голова требухой набита, в отличие от нашего гостя, но гнать его рановато: папаша большой вес в совете заимел, надо подождать немного, чтобы пакости какой не подкинул, а там разберемся.
У меня, наверное, отпала челюсть.
— И за тварью своей следите: мне дочь живой и здоровой нужна. Ужинать будете без меня… И, Илона, — пан Стах погрозил пальцем. — Не обижай гостя.
Он повернулся и исчез за деревьями. Бесшумно.
Глава 3
— Ничего, мама! Он думал, что вы хотите меня обидеть, а этого делать не разрешается.
Уидон Скотт, хозяин Белого Клыка
Вержбицкий уехал на том самом внедорожнике военного типа. Даже на ужин не остался. Пан Стефан, по словам Илоны, вместе со своим семейством справлял какой-то местный праздник. Что-то вроде «дня весны» или в таком же роде.
«Интересно, — мелькнула у меня мысль, — а обычай сидеть под сакурой у них имеется?»
Неплохой, кстати, обычай.
Пан Крус, перекусив немного и почтив своим вниманием графинчик с какой-то наливкой, откланялся, оставляя меня вместе с Илоной за почти нетронутым столом. Илона, окликнув старика в дверях, подошла к нему и о чем-то, как мне показалось, проинструктировала, после чего вернулась за стол. Через пару минут со двора донесся слабый шум отъезжающей машины.
Пани Вержбицкая была в этот вечер, как и всегда, очаровательна, заботлива и непосредственна, чем немало меня раздражала. Наконец, покопавшись в самом себе, я пришел к выводу, что веду себя глупо.
— Не знаю, почему я в последнее время какой-то напряженный, — пожаловался я Илоне, ковыряя вилкой какой-то кофейно-молочный пудинг. — Вроде все хорошо. Вроде меня отлично принимают…
Илона внимательно смотрела на меня, ожидая продолжения.
— Идиотское какое-то состояние. — Я отодвинул пудинг в сторону.
— Это ранение. Лекарства, перенапряженная нервная система… — Илона откинула непослушную прядь. — Ну и я тебе нравлюсь.
Я проглотил полный рот воздуха.
— С чего ты решила?
— А что, нет? — Илона налила мне и себе в высокие рюмки какого-то рубинового напитка из кувшинчика. — Брось, это же видно. Так нелепо себя ведут обычно парни, влюбленные в девушку.
Нелепо? То-то Вержбицкий так ухмылялся, поглядывая в мою сторону. Да и Крус не без лукавинки смотрел, оставляя нас вдвоем.
— А ты жестокая.
— Нисколько. Я же над тобой не издеваюсь.
— Да еще и самодовольная: привыкла, что мужики от тебя голову теряют…
— Нет, — она приняла важный и задумчивый вид. — Я просто наблюдаю и ставлю диагноз пациенту.
— А не боитесь, доктор, оставаться одной с практически незнакомым вам мужчиной, к тому же, как вы утверждаете, влюбленным в вас?
Илона прищурилась.
— Знаешь, насчет тебя я практически уверена. Ну не полезешь ты ко мне: по глазам видно. Я немного в людях разбираюсь. Да и папа тоже. Иначе оставил бы он меня с тобой, когда все домашние в город подались! К тому же, — она повела плечами, отчего рубашка соблазнительно обтянула грудь. — Я в случае чего и сама с тобой справлюсь.
Наверное, у меня был такой недоуменно-обиженный вид, что Илона расхохоталась и кинула в меня скомканной салфеткой.
— Не дуйся. Папа меня с детства неплохо готовил ко всем возможным случайностям Дороги. Так что и стреляю я неплохо, и в рукопашной за себя постою.
Я с недоверием посмотрел на ее изящные кисти рук. Наверное, слишком пристально: Илона смутилась и спрятала руки под столом.
— Что, маникюр запущен? Некогда было заняться, а мастер аж в городе живет. Слушай, пойдем завтра на охоту?
Несоответствие, разница таких понятий, как «маникюр» и «охота», настолько резали уши, что теперь я рассмеялся, обнаружив, что Илона во многом не отличалась от моей младшей сестренки. Ну, кроме стрельбы и рукопашного боя, конечно.
— До завтра успеешь сделать маникюр?
Девушка делано надула губы.
— А ты невоспитанный молодой человек!
— Назвала бы уже хамом, чтобы смешнее была ситуация.
Илона прыснула.
— Ладно, любитель правды. Так как насчет охоты?
— Можно. И кого из представителей местной фауны мы изберем несчастной жертвой?
— А кто попадется! — Илона явно развеселилась. — За будущую добычу!
Ага, главное, чтобы доковылять до добычи.
Я чокнулся с ней рюмками, осторожно попробовал напиток. Ничего так, напоминает вишневый сок с каким-то терпковатым привкусом. Алкоголя, по крайней мере, я не почувствовал.
— А почему ты на праздник не поехала?
— Ну, — Илона, лукаво поглядывая на меня, загнула палец, — во-первых, я должна присматривать за дорогим гостем…
— Ну я совсем не хотел тебя связывать…
— А во-вторых, — она загнула второй палец, — там сейчас нечего делать: жалкая ярмарка в жалком городишке. Толкучка, крики. Дешевые комики на дешевых сценах. Бесплатные напитки паршивого качества от городского совета. Все напьются как животные, и уставшие жены будут растаскивать полубесчувственных мужей по домам и автофургонам. Кто-то обязательно потеряет голову и начнет выяснять отношения и степень крутости не только кулаками, но и стволом…
— Очень живописно, — заметил я. — Даже захотелось посмотреть на все это. А не ты ли являешься частой причиной выяснения отношений между простыми, честными, разгоряченными дешевыми напитками парнями?
Илона потупилась.
— Есть такой грех, ваше преосвященство. Одолевают настырные поклонники каждый праздник. Не дают честной девушке спокойно на ярмарке погулять!
— Ну-ну, а другая бы гордилась этим, списки влюбленных составляла…
Илона подняла голову, буквально размазала меня уничтожающим взглядом.
— Я не другая. Я такая, как есть. И свое поведение и привычки… — Тут ее взгляд смягчился. — Извини. Я, наверное, привыкла давать отпор мужскому полу, — она встала из-за стола. — Давай спать. Ты гиверу свою кормил?
Я тоже поднялся.
— Я тебя не обидел?
— Нет, дорогой гость. Тебе еще что-то нужно?
