Свед пожал плечами:
— Здесь во многом держатся за старину, при далеко шагнувших технологиях, но, возможно, это и хорошо, так как нация не теряет своего лица, оставаясь самобытной и оригинальной.
Я вспомнил при этих словах Сведа про нашу американизированную жизнь, фильмы «под Голливуд», фастфуд вместо нормальной пищи, ограниченный тупой язык молодежи, смешивающей англизированные украиноподобные слова с исковерканным и кастрированным русским, забывшей, что такое книга, да и не знавшей этого, так как неоткуда и не от кого это было узнать. Да, беря что-то у других, смотри, чтобы это не вытеснило твое лучшее, настоящее, а само не оказалось дерьмом в конфетной обертке, как это часто оказывается на самом деле, по статистике реальной жизни.
Машина плавно остановилась.
— Приехали, — сказал Свед, выбираясь из «яичных» недр. — Это — спортивные комплексы Шебека.
Маня мгновенно проснулась и вышмыгнула из такси, прежде чем я успел отреагировать. Вот вредное животное, хоть бы не кинулось ни на кого, хотя здесь, похоже, никого и не было.
Я вышел следом, останавливаясь и задирая голову вверх: передо мной возносились ввысь циклопические серые стены гигантского здания, если только это чудовищное сооружение можно было назвать «зданием». Здесь отсутствовало то множество мостов и переходов, что связывало остальные строения города. Здание стояло отдельным огромным многокилометровым монолитом, слабо освещенным по сравнению с остальным мегаполисом и от этого кажущимся еще монструознее по сравнению с ажурной легкостью небоскребов города.
— Когда начинаются игры, здесь все сияет от света, — заметил Свед. — Пошли, вон эскалаторы.
Мы подошли к широченному пандусу, спускающемуся с высоты приблизительно двухсот метров. Вся поверхность пандуса состояла из полос эскалаторов и перил между ними. Сейчас действовали только несколько полос с края пандуса, и мы встали на одну из них, причем мне пришлось снова брать на руки Маню, никак не желающую ступить на движущиеся ступеньки. Что ж, это к лучшему: по крайней мере я буду так более спокоен, имея хотя бы иллюзию контроля над ней.
— Ну вот, сейчас проверим наши навыки управления «метлой», — ухмыльнулся Свед, когда мы достигли верхней площадки пандуса, готовой посостязаться размерами с какой-то средней площадью земного города.
Я не ответил ему, замерев от нахлынувших впечатлений, пожирая глазами открывающийся с площади вид. Ночной город сверкающей стеной сиял перед глазами, и я чувствовал себя каким-то средневековым жителем, попавшим в современное Токио или еще какой-то развитый мегаполис. Ощущал свою незначительность, ничтожность, крохотность.
Город подавлял своим светом, размерами, формами. Поглощал твою личность, как муравейник — муравья. И я подумал вдруг, что никогда не хотел жить в мегаполисе, имея приверженность больше к небольшим уютным городкам, где зелени чуть ли не больше чем домов, где нет давящей на твою личность массы, а чтобы очутиться на природе, достаточно просто пройти несколько кварталов по незагруженной транспортом улице… А еще лучше — иметь свой, даже необязательно большой, дом в пригороде, где нет городского шума, а звук упавшего ведра слышен за километр, чтобы в саду цвели яблони и вишни и чтобы любимая женщина читала книгу в гамаке, который ты повесил своими руками между этими самыми вишнями…
Мегаполис исчез, заслоненный гораздо более реальными картинами. Я представил себе аккуратный домик, окруженный садом, себя, возвращающегося прозрачным теплым вечером домой и видящего издалека Илону, стоящую на пороге скрестив красивые руки, ожидающую дорогого мужа, Маню, выскочившую из собачьей будки в сопровождении целого выводка маленьких гивер… А кто это бежит, стараясь перегнать гиверью стаю, такой розовощекий, кудрявый и обязательно с зеленущими Илониными глазами? Что ж, если подумать, то можно, чтобы и двое бежали встречать вернувшегося с работы отца — чего мелочиться!
— Ну что, насмотрелся? — нагло и бесцеремонно ворвался в мое сознание отрезвляющий голос Сведа. — Дальше пойдем?
— Да уж, насмотрелся, — пробурчал я сквозь зубы, прежде чем отвернуться, бросая последний взгляд на невозмутимо сияющий огнями мегаполис. — Так вдохновляет, знаешь…
— Да, меня тоже до сих пор впечатляет, — заметил ничего не подозревающий Свед. — Вот еще в высотном ресторане побываешь! Оттуда вид — о-го-го!
Я вяло брел за увлеченно что-то рассказывающим Сведем, у которого и слова-то все были квадратные. Мы вошли в распахнутые створки прозрачных дверей, благополучно миновали пост охраны, где к нам присоединился невозмутимый охранник в синей — ну почему силовые структуры так любят этот цвет?! — форме. Охранник не спеша шел впереди, указывая дорогу, а я снова углубился в мысли, стараясь только, чтобы не забыться и не отпустить ждущую подходящего момента Маню.
Нет, нужно было потратить все возможные усилия, чтобы получить возможность перевезти семью с Земли на Гею и завести свой с Илоной дом. Сестренка моя Люська тоже выйдет замуж за какого-нибудь симпатичного парня, вроде Ермака, нарожает детишек, и будем ходить друг к другу в гости семьями, пить чай во дворе, обсуждая последние новости Дороги.
«Странно, обычно такие мечты свойственны женщинам, — подумал я. — И что любовь с парнями делает, превращая их в потенциальных отцов семейств? Неужели уже мой срок пришел остепениться?»
Мы, спустившись на лифте на порядочную глубину, прошли по длинному коридору в немалых размеров хорошо освещенный ангар, где нас встретил заспанный работник. Свед что-то объяснил ему на местном языке, показал какую-то карточку, и тот, зевая и косясь на гиверу, повел нас к многочисленным рядам укрытых непрозрачной синтетической тканью машин. Попросил меня поднести браслет к болтающемуся у него на груди небольшому плоскому диску, посмотрел высветившуюся на диске информацию, почесал затылок и, отсчитав от края несколько машин, сдернул с одной ткань.
Машина была очень похожа на «метлу», только мелкими чертами да еще и бело-синей окраской отличаясь от подарка Илоны.
— Что, покатаемся? — потер руки Свед. — Залезай, Алексей, я сейчас договорюсь о еще одной машине, и — покатим исследовать трассу! В конце концов, что такого сложного в этих гонках, если разобраться? Главное — не угробить себя прежде срока и постараться остаться максимально невредимым. Пару дней покатаем, да, может, еще и заезд выиграем! — Он подмигнул мне светлым глазом. — А приз у них неплохой, надо признаться. За такие деньги можно много чего провернуть и, главное, — сделать покупки прямо здесь, на Шебеке! Только ты свою гиверку оставь, пожалуй: она на «метле» как бы лишняя будет.
— У вас будет комната с надежными дверями? — спросил я работника гаража. — Ну, чтобы эти двери как в сейфе были желательно…
Свед перевел, работник утверждающе закивал головой, повел меня в какую-то подсобку с металлическими толстыми дверями. Что-то затараторил, выставляя вперед верхние зубы.
— Они тут взрывоопасные части двигателей хранят, — перевел Свед. — Сейчас это хранилище пусто, так что мы можем им воспользоваться.
