Здесь, внизу, царила полутьма, сырость. Где-то недалеко, судя по запаху рыбы и гниющих водорослей, было море. Мрачные кварталы, где, по словам Сведа, жили в основном рыбаки и портовые рабочие, тускло освещались переданным сверху солнечным светом, которого, несмотря на применяемую здесь хитрую систему оптических приспособлений, все же было крайне мало.
— Не очень приятное местечко, — пожаловался я, оглядывая малолюдную, в отличие от верхней части города, грязную улицу, паутину ржавых труб вдоль стен и под ногами, струйки пара, пробивающиеся кое-где из трещин в тротуаре и стен, редкие, ветхого вида колымаги, больше напоминающие земные машины, чем шебекские изящные пассажирские модули…
Замызганные, чумазые ребятишки собрались на противоположной стороне неширокой улицы и хмуро наблюдали за нами, не предпринимая, впрочем, никаких действий.
— Да, — отозвался Свед, направляясь к судорожно распахнутым створкам заклиненных дверей. — Но нам действительно сюда. Нэко сказал, встретимся у Универсального магазина Табра в Нижнем городе. Как видишь — вон вывеска. Может, внутрь зайдем? А то пялятся на нас как-то так, может, из-за гиверы?
Действительно, к стоящим на другой стороне улицы детишкам уже присоединились несколько молодых парней с какими-то несуразными прическами, одетые в яркие, но неопрятные, явно синтетические куртки.
Мы уже почти вошли в дверь магазина, как возле тротуара остановилась содрогающаяся развалина, внешним видом смахивающая на американские машины конца шестидесятых годов: такая же длинная, несуразная и с претензией на стиль. Всей-то и разницы с земными машинами было, что вместо колес по всему днищу самодвижущейся повозки были размещены ребристые полусферы, издающие неприятный гул и треск, похожий на треск электрических разрядов. Со смачным звуком тяжелого удара колымага опустилась, а скорее, упала на дорожное покрытие, гул двигателя постепенно сошел на нет. Облупленная дверь колымаги откатилась, и из недр салона на тротуар соскочил Нэко, вместо серого камзола одетый в черный выцветший комбинезон и грязно-голубую куртку поверх него.
— Хорошо, что вы меня дождались, — сказал он просто, словно давно являясь нашим знакомым. Протянул для пожатия руку, что на Шебеке я увидел в первый раз. Здешние жители словно старались поменьше прикасаться друг к другу, ограничиваясь различной глубины поклонами.
Мы со Сведом пожали протянутую руку. Этот парень вдруг понравился мне, хоть, может, я и ошибался, но мне показалось, что его открытость была неподдельной.
— Нам предстоит нелегкая поездка вместе, — сказал он, доставая из кармана кепку наподобие бейсболки, но с квадратным козырьком и нахлобучивая ее на голову. — Так что давайте начнем ее друзьями, так как мой опыт показывает, что это немаловажно для получения успешного результата. И то, что вы не сунулись в магазин без меня, говорит о вашей осмотрительности.
Сейчас он напоминал какого-то китайского рабочего, расположенного к тому, чтобы перекусить с друзьями после смены и выпить, соответственно, тоже.
Мы со Сведом переглянулись: если бы только Нэко подъехал чуть позже, мы бы уже ввалились в магазин.
— Вы зашли в развлекательный центр, как я вас просил? Браслеты отметили? — Мы со Сведом кивнули. — Очень хорошо: теперь вы до сих пор развлекаетесь где-то там, в недрах этого комплекса, а вышли оттуда совсем другие люди. — Нэко улыбнулся. — Хотя чего я спрашиваю? Ведь, если бы вы этого не сделали, вас не пропустили бы на контрольном пункте. Что ж, идем, заглянем к старине Никифору. Надеюсь, старый грек не в одной из своих тайных поездок. Ну а за вашим парнем поедем чуть позже — подготовиться надо.
Мы вошли вслед за Нэко в кривую ухмылку двери, оказавшись в относительно небольшом тамбуре, где в полутьме на табуретке сидел, прислонившись к стене, худощавый мужчина средних лет с резкими, выделяющимися даже при таком неважном освещении носогубными складками. Нэко сказал ему что-то на местном наречии, и тот, кивнув, ответил на межмировом, практически безо всякого акцента:
— И тебе привет, Нэко, чего так долго не появлялся?
— Дел было невпроворот: ездил по одному заказу.
— Знаю я твои заказы: небось оттягивался в Верхнем по полной. Девочки там да, стоящие… — Он повернулся ко мне и Сведу. — Что это за парни? — Он показал пальцем на сонную Маню у меня на руках. — Любители животных?
— Эти ребята со мной, — кивнул на нас Нэко. — Старик в магазине?
— Как всегда. Он же тут и живет, — мужик хмыкнул. — И помрет здесь же, скорее всего.
— Ну, скрипеть ему еще немало, небось еще нас перескрипит.
Нэко толкнул следующую дверь в конце тамбура, и мы вошли в довольно-таки большое помещение магазина-склада, ярко освещенное многочисленными светильниками, уставленное стеллажами со всевозможным барахлом и аппаратурой. В середине одной из увешанных нагруженными под завязку полками стен находился широкий проем в соседнее помещение, где виднелись какие-то крупные агрегаты и штабели всевозможных ящиков. Все пространство магазина отделялось от нас столом-стойкой, напоминавшей барную и ограждавшей возле дверей участок примерно в четыре квадратных метра. Верх стойки соединялся с потолком редкой решеткой из достаточно толстых, с виду металлических, прутьев, так что мы, войдя в магазин, оказались как бы в решетчатой клетке.
Нэко подошел к стойке и нажал на ней кнопку. В глубине магазина раздался звонок и неторопливо зашаркали шаги. Из-за стеллажа вышел старик в просторном кимоно. Средней упитанности дед, голова абсолютно лысая — свет отблескивал на темной коже. Когда-то, наверное, синие, а сейчас блекло-голубые глаза требовательно уставились на нас из-под широких седых клочковатых бровей, выделявшихся светлыми пятнами на смуглом лице. Да, судя по темноте загара, непохоже было, что этот дед все свои дни проводит в магазине, не видя ясного солнышка, напрашивался вывод, что дедуля тоже не брезгует при случае какую-нибудь контрабанду провести и чаще всего — морем. Тот еще дед!
— Ага, явился! — Старик поставил руки в боки, собрал в гармошку морщинистый лоб. — И где же тебя носило, голубь мой?
— Какие одинаковые вопросы мне в твоем логове задают! — Нэко постучал по стойке: — Ты нам откроешь или так в предбаннике своем и продержишь? Смотрю, чего-то ты опасаться стал в последнее время — решетки даже днем опущенными держишь… Что, шалит кто-то?
— Как не шалить — шалят. Э-э-э, ваша тварь не кинется?
Я покачал головой.
Старик, кряхтя, полез куда-то под полку, повозился там немного, и решетки довольно быстро втянулись в потолок.
— То одни шалят, то другие… — Старик повернул часть стойки на петлях, открывая нам доступ в магазин. — Одних утихомирят — другие заведутся. Ну, с чем пришел, гуляка? Решил делом наконец заняться? Что ж, старый грек может тебе кое-какую работенку предложить…
Нэко сел на один из стоявших за стойкой стульев, указал нам со Сведом на другие.
— «Умный» товар, как я понимаю, еще не пришел?
