— Так, — пробормотал я. — Энерджайзер поменяли…
— Что? — поднял брови Нэко. Сам он, обвешанный разнообразным оружием, напоминал какого-то персонажа дешевых американских боевиков. Этакий китайский или японский террорист.
— Да так… Это просто с Земли воспоминания.
— Хорошо, тогда пошли! — Нэко сказал еще несколько слов на шебекском тем, кто остался возле машины, и зашагал вдоль целого штабеля тихонько гудящих труб.
Я, не спуская с рук Мани, двинулся за ним, оглянулся: подросток в ПНВ и скрывающей низ лица маске последовал за нами, перекинув на грудь какое-то оружие с широким раструбом, обмотанное толстым слоем тряпок. На его поясе я заметил в придачу длинный изогнутый то ли кинжал в так же обмотанных тряпками ножнах, то ли еще какое оружие…
Да, агрессивные здесь дети. И самое главное, что там, наверху, где раскинулся сверкающими ярусами город будущего, гордый своей силой и достижениями, мне и в голову не могло прийти, что где-то внизу могут существовать такие мрачные и угнетающие места, где посреди ржавеющих труб бродят дети в свободных комбинезонах, с прибором ночного видения и респиратором на лице и с большими пушками в руках.
Хотелось бы верить, что со Сведом действительно будет все в порядке…
Мы шли, нагибаясь и приседая под трубами, сворачивая в какие-то коридоры, протискиваясь между огромными агрегатами, вот уже как полчаса. Позади остался огромный, весь переплетенный трубами зал. Какое-то время мы даже спускались по металлическим фермам, так как лестница, ведущая вниз, совсем проржавела во влажном здешнем воздухе и отвалилась в самом верху, повиснув решетчатым изгибом над шахтой, в которую мы спускались. Нэко молчал, занятый, наверное, своими думами, и я не решался его от них отвлекать. Подросток из арьергарда перебрался в авангард и показывал дорогу, ловко пробираясь там, где мои размеры и неловкость доставляли мне немало проблем, усложняя путь. Устав, я уже давно спустил с рук Маню, и она шустро шмыгала вокруг, не подавая никаких признаков усталости, скорее, наоборот — радуясь новой обстановке. А также удирающим порой в темные вентиляционные отдушины здоровенным крысам.
Наконец, когда я уже совсем обливался потом и собирался попросить передышки, подросток остановился, подняв руку вверх. Маня тоже попятилась и даже забежала за меня, словно испугавшись чего-то. Странно, а я уже начал считать, что гиверы ничего не боятся. Глупый.
— Впереди охладитель, — повернулся ко мне Нэко. — Можно передохнуть и поесть, если хочешь. Только на отдых можно выделить не более пяти минут: чем быстрее мы достигнем обители мясников, тем больше шансов, что найдем штурмана не по частям.
Я кивнул и поспешно уселся прямо на влажный пол, прислонился спиной к какому-то агрегату. Господи, каким удовольствием было для меня вытянуть гудящие ноги!
Ребенок, словно и не устав, скрылся за поворотом впереди.
— Ками разведает, что там впереди, — сказал присевший на корточки рядом со мной Нэко. — Иногда возле охладителя опасно бывает. Кстати, — он порылся в своей сумке, достал какую-то плитку, сдернул с нее обертку, разломил пополам. — Не советую лежать на полу: иногда и кислота может по нему течь.
Я мигом вскочил на ноги. Прислушался к своим ощущениям… нет, похоже, нигде ничего не пекло…
Нэко оглядел меня, улыбнулся, протянул половину плитки:
— Вроде все в порядке. Пожуй перед делом.
— Я бы лучше попил, — проговорил я враз пересохшим языком. Примерился, куда бы сесть, ничего подходящего не нашел и просто прислонился к боку тихо шумящего агрегата. Взял плитку. Вкусом она напоминала смесь арахиса и вяленой рыбы, консистенцией — мягкую карамель с какими-то хрустящими вкраплениями. Необычно, но есть можно.
— Воды нет, но это тоже неплохо, — Нэко протянул мне плоскую пластиковую баклажку. — Нам немного идти осталось: за охладителем пара шахт вертикальных, и прямо на нужный ярус попадем. Конечно, туда можно было добраться и на транспорте по межъярусным пандусам или на грузовом лифте, но раз уж безопасники нас на заводы загнали… Да так даже и лучше: без всяких проверок местной охраны выйдем прямиком в нужное нам место. Правда, охладитель пройти непросто: там часто из-за утечек ремонтники бывают, и с ними не договоришься: вызовут тут же сторожей… — Нэко усмехнулся. — Охладителю вот уже столько десятков лет, а его все еще используют, не меняя. И используют на всю катушку: он охлаждает не только морозильные цеха заводов, но и значительную часть города, когда наступает сезонная жара. И я думаю, что множество людей очень бы рассердились, если бы он вдруг перестал работать.
— Эти торговцы телами часто людей похищают? — Я практически полностью пропустил информацию об охладителе мимо ушей: меня Санек больше волновал.
— Так штурмана никто не похищал — он сам в долги влез, проигравшись в том заведении, половину которого вы так удачно разнесли. — Нэко откусил кусок от рыбно-арахисовой плитки, проглотил, практически не жуя. — Проигрался да и занял не у того человека. Человек этот мясником оказался, сам подлез к проигравшемуся, конечно. Штурман опять продул…
— Его Саньком зовут, — я рискнул отхлебнуть из баклажки, несмотря на кислый запах из горлышка. Оказалось — ничего. Что-то вроде кавказского айрана.
Нэко кивнул.
— Санек снова проигрался, пытался объяснить, что достанет денег у друзей в Верхнем городе, но кто же его в Верхний-то пустит? Скрутили и из бара — в машину. Говорят, он пьяный был в стельку, что меня весьма обнадеживает: у пьяных органы не берут, промывают сначала им кровь капельницами, ждут, пока организм от алкоголя не очистится… Странно, где он умудрился столько алкоголя найти в Нижнем городе, чтобы так упиться? Даже в Нижнем у нас алкоголь не употребляют практически. Предпочитают всякую химию…
Я развел руками с зажатыми в ладонях флягой и огрызком плитки:
— Славяне где угодно алкоголь найдут. Ты лучше скажи, какие такие дела у тебя с местными ребятами были? Если это не тайна, конечно.
Мы помолчали минуту. Нэко не спешил отвечать. Стал слышен легкий гул труб, потрескивание, где-то недалеко вздыхал какой-то компрессор… Атмосфера старых технических туннелей впечатляла, овладевая тобой незаметно, но неизбежно. Я не хотел бы оказаться в подобном месте один, даже в тактических очках. И хотя сейчас со мной были и Нэко и Маня, а где-то впереди разведывал путь странный подросток, я все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Возможно, просто потому, что переиграл в свое время в компьютерные игры, предпочитая стрелялки остальным. Здешние подземные коммуникации напоминали то «Халф-Лайф», то «Фоллаут», и казалось, что вот-вот из-за ближайшей трубы может появиться какой-нибудь зомби или ржавый робот, стоящий до сих пор в неподвижном ожидании очередной жертвы…
Ко мне подбежала Маня, встала столбиком. Я отдал ей остаток плитки. Сунул и флягу под нос, но гивера брезгливо отшатнулась: видать, резкий запах ей в ноздри ударил.
— Не тайна, — ответил мне наконец Нэко, пытаясь скормить гивере свою плитку, но та не взяла, умница, только голубые зубы немного оскалила. Нэко поспешно отдернул руку, передал плитку мне. — Просто я родился на нижних ярусах, все детство вокруг заводов провел, здесь и играл, здесь и работал, латая трубы. Потом в банду малолеток попал, потом с контрабандистами связался. — Он мечтательно закрыл глаза, улыбаясь воспоминаниям. — Когда первый раз с заданием в Верхний город попал, думал, что в раю оказался… Повезло мне, Алексей. Многие другие мои сверстники так и живут в этой помойке. Кое-кого нет уже в живых, а банда подростковая переросла в основательную группировку, много всяких дел контролируют на местных территориях. Вот иногда приходится обращаться к ним по старой памяти за помощью, хотя и они не раз ко мне обращались.
