Неожиданно Малефисента почувствовала, как длинные пальцы переплелись с ее пальцами. Посмотрев вниз, она увидела, что Аврора вложила в ее ладонь свою изящную руку и крепко ее сжала. Встретившись с Авророй взглядом, Малефисента заметила, что в глазах Авроры отражается та боль, которую испытывала она сама. Малефисента медленно высвободила свою руку. Она уже потеряла многих, кого любила. Вскоре ей предстоит потерять и Аврору — теперь это лишь вопрос времени.
* * *
Крылья Малефисенты несли его все выше и выше в черное, как сажа, небо. Неистово извиваясь, он боролся с ними. Вскоре он увидел их цель. Внизу под ним в лунном свете блестела Терновая Стена с торчащими из нее огромными шипами. Крылья несли его прямо к ней. Даже если ему удастся выжить при падении, он ни за что не уцелеет, наколовшись на эти шипы, в этом можно не сомневаться. В тот момент, когда крылья выпустили его и он полетел вниз, Стефан, судорожно вздохнув, проснулся в своей комнате.
Еще один кошмар. Неужели эти крылья никогда не перестанут преследовать его, даже во сне? Стефан быстро оделся и направился на зубчатую стену замка. Ему необходимо было действовать, увидеть, как продвигаются дела у его людей.
Но приблизившись, Стефан был крайне разочарован. Ничего не происходило. Рабочих видно не было, а их десятник громко похрапывал в углу. Стефан схватил ведро с водой и вылил ее на спящего. Десятник вскочил — ошарашенный, взъерошенный.
— Где твои люди? — спросил Стефан.
— В своих постелях, ваше величество, — ответил десятник, поеживаясь.
— Пусть немедленно вернутся к работе. Десятник замялся, не зная, как возразить королю.
— Они измотаны, сир. Но с первыми лучами солнца я верну их на работу.
— Мне нужно, чтобы они принялись за дело прямо сейчас, — продолжал настаивать Стефан.
Десятник плохо понимал, чего хочет король. Работать прямо сейчас?
— Ночь на дворе, — начал он.
— Да-да, — согласился король. — На дворе ночь. Так что поднимай их.
— Но, сир?
Потеряв терпение, Стефан отшвырнул десятника к стене.
— Поднимай их и возвращай на работу. Немедленно! Мы не успеваем. Шевелись!
Следующие несколько дней Малефисента провела в странном оцепенении. Она почти не разговаривала, не ела, даже не дурачила пикси и не превращала Диаваля в различных животных. Она не находила утешения, даже бродя по своей рощице или гладя бархатистые головки камышей. Все чаще и чаще ноги приводили ее к берегу Темного Пруда. Находившийся на дальнем от Стены краю вересковых топей, этот пруд был местом, где обитали самые мрачные создания волшебного мира. Здесь жили тролли-бараны и тролли-кабаны с покрытыми щетиной и бородавками ртами. Мрачным был и сам пруд. Уоллербоги не очищали воду этого пруда, не подходили близко к нему и мисти-каменщики. Глухое это было место. Уголок для тех, у кого темно на сердце. «Я заслуживаю того, чтобы находиться здесь, — говорила себе Малефисента всякий раз, подходя к пруду. — Только тот, у кого такое же черное сердце, как у меня, мог причинить зло девушке с таким светлым сердцем, как у Авроры».
Зная о мрачных мыслях госпожи, Диаваль часто сопровождал ее до Темного Пруда. Здесь он садился на берегу и молча ждал, когда она соберется уйти. Но однажды ближе к вечеру, спустя несколько дней после того, как Аврора взяла в свою руку ладонь Малефисенты, Диаваль не заметил, как его госпожа покинула рощицу. Обнаружив, что она ушла, он быстро полетел к Пруду и, увидев там Малефисенту, опустился на ее плечо. Диаваль стал тереться своей головой о голову Малефисенты, словно пытаясь ее утешить. Но Малефисента была не в духе.
— Прекрати! — приказала она.
Он принялся тереться еще сильнее. Сердитым взмахом руки она превратила Диаваля в человека. Оказавшись на ногах, он озабоченно посмотрел на Малефисенту и сказал:
— Госпожа, вы несчастны.
— У меня все отлично, — ответила она.
— Нет, вы несчастны, — повторил Диаваль.
— Это тебя я сейчас сделаю несчастным, если не перестанешь каркать.
Диаваль покачал головой. Словами до нее не достучишься. Но, может быть… Он медленно протянул руку и прикоснулся к плечу Малефисенты, надеясь утешить огорченную фею. Не помогло. Она окинула Диаваля ледяным взглядом и стряхнула его руку с плеча. Кипя от гнева, она повернулась и молча пошла прочь. Какое право имел Диаваль утешать ее? Что он о себе возомнил? Он был, между прочим, главной причиной всех ее неприятностей. Если бы Диаваль не помешался на Авроре с ее маленьким домиком и этими противными пикси, она бы никогда ее не увидела. Никогда не наблюдала бы за тем, как девочка подрастает. Никогда не полюбила бы ее. Никогда не сказала бы того, что разобьет ее сердце. Сейчас Малефисента знала, что должна признаться Авроре, эта мысль терзала ее с тех пор, как она в последний раз виделась с девушкой. Да, она должна рассказать ей правду — но как нелегко это будет сделать! Негромко застонав, Малефисента крадучись направилась к Стене ожидать ночи, когда на небе появятся звезды и выплывет наружу правда.
Весь день падал легкий снежок, поэтому сейчас, когда Малефисента и Аврора шли по вересковым топям, направляясь в один из своих любимых уголков, на Луг Снежных фей, следы их ног заметала мягкая пороша. От их дыхания в холодный воздух поднимались маленькие облачка пара. С покрытыми белым снегом холмами и сверкающими на небе звездами пейзаж был чудесным.
«Ах, если бы только я не должна была разрушить красоту тьмой!» — подумала Малефисента. Расправив плечи, она прогнала эту мысль прочь. Сейчас или никогда, выбора у нее нет.
— Аврора, — начала Малефисента, — я должна кое-что сказать тебе.
— Да? — Аврора подняла на нее свой невинный и чистый взгляд.
Малефисента остановилась, переминаясь с ноги на ногу и не зная, как ей продолжить.
— В мире есть зло, — сказала она наконец. — И я не могу уберечь тебя от него.
Ожидая, что принцесса встревожится, Малефисента была удивлена, увидев, как та улыбается.
— Мне почти шестнадцать лет, крестная. Я уже могу позаботиться о себе.
Сама того не желая, Малефисента улыбнулась. Какая храбрая, но при этом какая наивная девочка!
— Понимаю. Но я не об этом…
— У меня есть план, — перебила ее Аврора. Лицо ее вспыхнуло от возбуждения. — Когда я стану старше, то буду жить здесь, на вересковых топях, вместе с тобой. И тогда мы сможем заботиться друг о друге.
При виде горделивой улыбки на лице Авроры Малефисенте не оставалось ничего иного, как только улыбнуться в ответ. Совершенно ясно, что девочка много думала об этом. Очень трогательно, что она не просто хочет жить на вересковых топях, но и стать частью жизни самой Малефисенты. Аврора не знала, что ожидает ее в будущем, о проклятии, которое невозможно было снять. Она рассчитывала провести всю свою жизнь рядом с феей-крестной. На вересковых топях, а не в домике со своими тетками, где все было бы гораздо проще. Там у нее был дом, семья — во всяком случае, то, что она считала своим домом и своей семьей. А здесь, на вересковых топях, ее товарищами могли бы стать только лесные создания. Конечно, здесь у нее были бы еще и Диаваль, и Малефисента — правда, насколько приятной показалась бы ей такая компания спустя какое-то время? Но это было бы так чудесно…
