ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Аврора убежала, а Диаваль продолжал крушить все в Большом зале. Одним взмахом хвоста он опрокинул часть солдат наземь, а на оставшихся с ревом выпустил из пасти струю пламени. Когда он поднял голову, два больших рога, которые венчали ее, врезались в одну из больших люстр, и та раскололась на тысячу кусочков. Хрустальная крошка дождем посыпалась на устоявших на ногах солдат, заставив их взвыть от боли.
Малефисента оставалась лежать под железной сетью, свернувшись беспомощным клубком, с каждым мгновением теряя остатки сил. Ее посох лежал слишком далеко, чтобы она могла до него дотянуться. Без него Малефисента чувствовала себя еще беспомощнее. Сейчас она могла только лежать и слушать рев Диаваля, не в состоянии что-то сделать, а солдаты тем временем бежали мимо нее прочь, пытаясь спастись от огнедышащего дракона. Она могла только лежать и думать: «Это все по моей вине».
Минуты тянулись как часы, и Малефисенте уже начало казаться, что ей никогда не удастся вырваться из своей железной темницы. Затем, сквозь слепящую боль, она услышала звук приближающихся шагов. В отличие от торопливых, испуганных солдатских шагов, эти шаги звучали уверенно и твердо. Малефисента подняла глаза, уже догадавшись о том, кто это.
Стефан приближался, не сводя глаз с придавленной железной сетью Малефисенты. Этот взгляд пронзал ее насквозь, в нем не осталось и следа от тех чувств, которые Стефан когда-то испытывал к ней. Малефисента впервые по-настоящему увидела, каким жалким стал этот человек. Он изменился не только внешне — из гибкого юноши превратился в грузного старика, гладкое лицо покрылось сетью глубоких морщин, — но и внутренне. Стал холодным, жестоким — достаточно было вспомнить, как он задушил короля Генриха, а ей самой отрезал крылья. Раньше Малефисента ненавидела его за это — теперь, пожалуй, ей было просто его жаль. В нем ничего не осталось от мальчика, в которого она влюбилась когда-то на вересковых топях. Ни намека на жизнерадостную веселость, так свойственную ему в те дни, когда они беззаботно болтали возле торфяных болот или шли, гуляя, по лесу. Стоявший перед ней мужчина был жестким, холодным, бессердечным. Годы, потраченные им на возведение железных стен вокруг замка, обернулись тем, что на самом деле он окружил железной стеной свое сердце. Глядя в его глаза, Малефисента чувствовала жалость. Жалость и страх. Невозможно было предугадать, что он собирается делать. Малефисента предприняла отчаянное усилие, чтобы дотянуться до своего посоха, но он по-прежнему лежал слишком далеко.
Заметив ее движение, Стефан злобно усмехнулся.
— До сих пор жалею, что не убил тебя той ночью, — резко сказал он.
Эти слова глубоко ранили Малефисенту, вся жалость, которую она начала испытывать к Стефану, немедленно улетучилась. На Малефисенту вновь нахлынули воспоминания о той давней ночи, когда этот человек разбил ей сердце, похитив ее крылья. Да, наверное, напрасно он не убил ее тогда. Та ночь положила начало целой цепи ужасных событий. В некотором смысле она сделала Малефисенту почти таким же бессердечным чудовищем, как он сам, и так было до тех пор, пока она не встретила Аврору и все начало меняться. Но в этом она никогда ему не признается. Уж не теперь, это точно. Вместо этого Малефисента собрала остатки сил и сказала:
— Ты всегда был слабым.
Лицо Стефана покраснело, его ладонь крепко сжала рукоять меча. Малефисента поняла, что зашла слишком далеко. Но какое это сейчас имеет значение? Шансы на спасение у нее, скажем прямо, невелики. Словно в подтверждение этого, Стефан занес над головой Малефисенты тяжелый меч и с громким воплем опустил его вниз.
Малефисента закрыла глаза, ожидая удара.
Но удара не последовало.
Вместо этого раздался рев, затем глухой стук. Открыв глаза, Малефисента увидела, что Стефан лежит на полу в нескольких шагах от нее, а над ней стоит дракон Диаваль. Она улыбнулась ему, а дракон наклонил свою длинную шею и, осторожно сжав железную сеть своими острыми зубами, потянул ее. Малефисента наконец оказалась на свободе.
Вызволившись, Малефисента первым делом схватила посох и вскочила на ноги. По ее рукам и ногам струилась кровь, голова кружилась, и она крепко оперлась на посох. Несколько раз глубоко вдохнув, ожидая, пока прояснится в голове, она выпрямилась и огляделась — вокруг нее царил хаос. Солдаты разбегались во всех направлениях от стоящего посреди зала гигантского чудовища. Диаваль уже перебил почти все люстры в Большом зале, опалил дочерна своим огненным дыханием его стены. Огромные когти оставили глубокие царапины в каменном полу, а мощный хвост успел свалить несколько больших колонн, украшавших парадный вход в зал. Оглядевшись вокруг, Малефисента увидела, что Стефан с трудом поднялся на ноги и решительно двинулся ей навстречу. Но далеко король не ушел. Диаваль загородил ему дорогу, издал оглушительный рев и возобновил свою битву со Стефаном и его солдатами.
Воспользовавшись этим, Малефисента незаметно проскочила к лестнице. Ей нужно было найти Аврору… немедленно.
Поднявшись до верхней ступеньки, Малефисента обернулась. Посмотрела на то, как сражается Диаваль, стараясь удерживать противника на расстоянии. Но в зал вбегали все новые и новые солдаты. Они были во всеоружии, а Диаваль еще толком не привык быть в теле дракона. Малефисента заметила ужас в его глазах, когда ударом хвоста он смел наземь еще нескольких человек. Потом Диаваль повернулся к дальней стене зала, с разбега ринулся на нее и проломил, сбивая на землю подвешенные с противоположной стороны стены железные листы. В проломе Малефисента увидела одну из многочисленных башен замка, оказавшуюся неподалеку. На ее стенах не было опоры для ног, так что взобраться на нее солдаты не могли. А вот когти Диаваля прорезали камень с легкостью. Увидев шанс на спасение, Диаваль начал карабкаться вверх по стене башни и вскоре пропал из виду.
Малефисента повернулась, лихорадочно шаря взглядом по сторонам. Куда могла убежать Аврора? Справа открывался длинный проход, такой же проход был и слева. А впереди слегка покачивалась на петлях огромная дверь. Вот оно! Проскользнув за дверь, Малефисента обнаружила перед собой еще одну лестницу. Она круто завивалась спиралью вверх, все выше и выше, и вела на вершину той самой башни, на которую карабкался в эту минуту Диаваль. Малефисента начала быстро взбираться по ступенькам, ее сердце колотилось от страха — она не знала, что обнаружит наверху. Аврора не была знакома с замком, не понимала, что означает вид бегущих в панике солдат или жестоких рассерженных мужчин. Всю жизнь она была защищена от подобных вещей, а теперь оказалась брошенной в самое горнило испытаний, став свидетельницей худших проявлений человеческой природы. Мысль о том, что Аврора мечется где-то по замку, — испуганная и одинокая, — причиняла Малефисенте боль. Она ускорила шаги и наконец достигла комнаты на вершине башни. Та была пуста. В дальней ее стене виднелась дверь, ведущая к длинному мосту, соединявшему эту башню с соседней. А на середине моста стояла Аврора. Облегченно вздохнув, Малефисента бросилась вперед.
Но ее облегчение оказалось недолгим.
