Мейв поднимает голову. Очень медленно, как будто боится чего-то. Смотрит на меня. Глаза у нее мертвые.
— Мейв, — спрашиваю, — что случилось?
У нее шевелятся губы, а звука нет. Еще попытка.
— Саба. — Мое имя хрипом срывается с пересохших губ.
— Лу, помоги ей слезть, — говорю.
— Я нашла тебя. — Мейв покачнулась в седле, но взгляд от меня не отводит. И вдруг обмякает, валится на землю.
Лу и Томмо подхватывают ее. Кто-то приносит табурет. Мейв усаживают.
— Воды! — кричит Ауриэль. — Воды принесите!
Мейв слабо машет рукой.
— Мне надо поговорить с Сабой, — шепчет еле слышно.
Какая-то женщина прибегает с кастрюлькой воды. Лу подносит кастрюлю к губам Мейв. Та, едва почувствовала влагу, припадает к краю посудины. Сперва малюсенький глоточек. Потом пьет жадно, захлебываясь. Вода течет мимо рта. Струйками змеится по запыленному лицу, по шее, по одежде. Мейв останавливается, когда в кастрюле не остается ни капли.
Переводит дух. Смотрит на меня.
— Тонтоны пришли в Темнолесье, — говорит Мейв. — А наших перебили.
У меня холодный ком в животе.
— Перебили Вольных Ястребов, — повторяю я.
— И грабителей с Западной дороги тоже, — говорит Мейв. — Сразу после Соснового холма пошли слухи, что тонтоны собирают силы. Мы решили остаться вместе. Так безопасней. Кое-какие новости доходили, но ничего толком было не понять. Эш и Крид хотели сразу с места сниматься, но не уходить же из Темнолесья из-за вшивых слухов. Хорошую воду не так просто найти, и дичь для охоты, опять же, не везде водится. Я и уперлась. Мы остались.
— И что дальше? — спрашивает Лу.
— Они пришли среди ночи, — рассказывает Мейв. — Мы выставили троих дозорных, но ночь была безлунная. А тонтонов было слишком много.
— Но Ястребы все-таки спаслись, — говорит Эмми. — Эш, и Руби, и… Все удрали, правда, Мейв?
Голос у Эмми дрожит. Она уже знает. Как и все мы.
— Они налетели неожиданно, — говорит Мейв. — Только что тишина, миг — и навалились. Наши почти все спали. Некоторые уже и не проснулись. Счастливые.
У Эмми по щекам беззвучно катятся слезы.
— Не дали возможности ни убежать, ни драться, — говорит Ауриэль. — И все же ты здесь.
— Я не спала, — отвечает Мейв. — Мы с Эш и Кридом сидели и спорили. Что делать, куда переселяться. Они меня почти уговорили, что уехать безопасней. Мы решили, что с утра сворачиваем лагерь.
— Как тебе удалось уйти? — спрашиваю я.
— Мне помогли, — говорит Мейв.
— Кто? — спрашивает Томмо.
— Тонтон, — отвечает Мейв.
— Тонтон помог тебе сбежать? — изумляется Лу. — С чего бы?
Мейв смотрит на меня. Поднимает руку к шее. Стаскивает через голову кожаный шнурок.
На раскрытой ладони лежит камень. Розовый, по форме как птичье яйцо. Величиной с большой палец.
— Саба, это же твой Сердечный камень, — говорит Томмо.
— Не может быть, — возражает Эмми. — Саба его отдала Джеку.
Я протягиваю руку. Беру камень. Узнаю на ощупь. Он холодный и гладкий. Ладонь радуется ему, как другу. Ледяной ком у меня внутри растет.
— Это был он, — говорит Мейв. — Он теперь с ними, Саба. Джек перешел к тонтонам.
* * *
Я смотрю на Сердечный камень.
Не двигаюсь. Не дышу. В ушах гул. Кровь стучит в висках. Джек с тонтонами. Джек. С тонтонами. Саба! Саба!
Это Эмми. Зовет меня по имени. Дергает за руку. Тащит обратно в мир. Ауриэль тоже рядом. Сгорбилась, обхватила себя за плечи. Наблюдает. Слушает. Лу и Томмо ведут Мейв к палатке. Вернее, тащат на себе.
— Саба! Слышишь? — Эмми яростно трясет меня. — Это неправда! Быть такого не может! Не верю, и ты не верь! Джек ни за что не пошел бы к тонтонам. Ты же его знаешь. И вот тебе доказательство — он помог Мейв!
— Мне надо подумать, — шепчу я.
— Не о чем тут думать! — кричит Эмми. — Надо выяснить, что там было. Пошли!
Она бежит к палатке Ауриэль. Тянет меня за собой. Ауриэль спешит за нами. Следопыт тоже тут. Эм ныряет в палатку. Ауриэль загораживает мне дорогу. Лицо у нее молодое и совсем старое. Волчьи глаза видят все.
— Тебе туда нельзя, — говорит Ауриэль. — Мы не закончили. Ты слишком открыта. Саба, это опасно.
Открыта. И правда, я чувствую себя как-то необычно. Как будто я больше, чем я. Будто я часть воздуха. Будто нет мне ни конца, ни края.
Нерон садится мне на руку. Я прижимаю его к себе.
— Со мной все нормально, — говорю я. — Дай пройти.
* * *
Мейв укладывают на лежанку Ауриэль.
— Расскажи все, — прошу я. — С самого начала.
— Погоди ты, — останавливает меня Лу. — Смотри, как ей досталось, пусть отдыхает. Потом поговорите.
— Спасибо, я поговорю с ней сейчас. — Я отталкиваю брата плечом. Томмо зажигает светильники. Эмми притаскивает одеяло. Мы помогаем Мейв сесть, подсовываем под спинку подушку. Я устраиваюсь рядом.
— Значит, все спали, — начинаю я. — Только вы с Эш и Кридом еще сидели у костра. Дальше что?
Мейв осторожно поглаживает Нерона пальцем.
— Саба, ты знаешь, как бывает ночью в горах. Среди деревьев. Тишина такая глубокая… Такая огромная. Мы старались говорить потише, шепотом почти. И вдруг… Словно ночь в один миг разорвали пополам. Тонтонов было так много… Крики, вопли… Они гнали лошадей на палатки, топтали их… Вытаскивали людей наружу и стреляли в голову.
— А ты? — спрашиваю я. — А Эш и Крид?
— Мы сразу вскочили, — говорит Мейв. — На меня надвинулся тонтон верхом на лошади. Загнал в угол, потом спрыгнул на землю и схватил. Я стала отбиваться, как была, без оружия… — Мейв показывает свои руки. — А потом посмотрела ему в лицо. Одет он был, как все они, в черное, и в доспехах, и лицо закрыто, но я увидела глаза. Глаза Джека. Это точно был Джек.
Я протягиваю к ней руку с Сердечным камнем.
— Он вложил камень мне в ладонь, — говорит Мейв. — Еще шепнул: «Найди Сабу, передай ей это и скажи…» А договорить не успел. К нам подбежал другой тонтон и…
Она замолкает, кое-как справляется с собой.
— В общем, тот, другой, мог нас услышать, и вокруг везде были тонтоны. Так что Джек занес нож, будто хочет меня убить, и говорит громко: «Вы проиграли, и ваша гибель — твоих рук дело, потому что ты зазналась. Надо было больше трех часовых держать, тогда заметили бы нас при луне».
А сам глазами косит направо-налево, потом выпустил мою руку, и я поняла, он дает мне возможность сбежать. Ну, я и побежала. В лесу увидела наших лошадей, они туда ускакали с перепугу. Вскочила на первую попавшуюся и ходу. Я не оглядывалась, но все слышала. Ночью звук далеко разносится, — заканчивает она шепотом.
