В потайное отделение Компендиляриума загружают оружие и боеприпасы. Компендиляриум переделали, не узнать. Теперь это открытая тележка из беленых досок.
Тут же лошадка Молли, по имени Прю, и мой Гермес. Увидел меня, фыркает и мотает головой. Я целую его мягкий нос. Глажу морду. Хотя бы звери мне рады. Кроме Моисея, само собой. Великий победитель верблюжьих скачек в Пиллавалла отрешенно жует свою жвачку, на меня смотрит косо.
— Готово, — говорит Слим. — Лу! Можно ехать!
Из-под земли вылезает Лу с моим луком в руке. Тоже одет тонтоном. Ни капли не похож на моего брата. И татуировку на щеке чем-то замазали. Он смотрит на мое платье. На башмаки. Хватает меня за руку и тащит за деревья, подальше от всех.
— Саба, ты где была? — спрашивает. — Что это на тебе?
— Кэсси дала, — вру я.
— Я полночи тебя искал, — говорит Лу. — Сначала Эмми, потом ты сбежала. Ты о чем думала? Головы у тебя нет? — Он прижимает меня к себе. Крепко-крепко.
— Это ты меня так утешаешь? — спрашиваю.
— Ох, черт! — отзывается Лу. — Почему ты меня не слушала насчет Джека? Я просто не хотел, чтобы тебе плохо было.
— А где ты был? — спрашиваю я. — Когда Эмми забрали? Ты мне был так нужен, Лу.
— Прости. — Он отодвигается. — Я… Все равно я бы ничего не мог сделать.
— Ты был с Мейв, — говорю я.
— И что? — Лу краснеет, переминается с ноги на ногу.
— Значит… Ты ее любишь, — говорю я.
— Нет, не люблю.
— Я же вижу, как ты на нее смотришь, — говорю. — Помогла она отогнать призраков, хоть ненадолго? Там, в поле при луне?
— Ненадолго, — отвечает Лу.
— Может, этого и довольно, — говорю я. — На большее надеяться не приходится.
— Я ее спросил, может, поедет с нами запад, как Эмми вызволим, — тихо говорит Лу. — А она сказала — нет. Здесь останется.
— А как ты спросил? Ты сказал — «поедем со мной, Мейв, будь со мной, мы созданы друг для друга, ты как лихорадка у меня в крови»?
Я замираю. Это же слова Демало. Они крутятся у меня в голове, постоянно, за всеми моими словами, за всеми мыслями. Правду, правду сказал, он в моей крови, в моем дыхании, в моих костях… Нет, это Джек говорил.
— Саба? — окликает Лу.
— Угу, — вздыхаю я. — Ну так как, сказал ты ей все это?
— Нет, конечно, — отвечает он. — Вот, держи.
И отдает мне мой лук.
* * *
Брэм тоже переоделся тонтоном. Расчистил небольшой кусок лужайки и рисует карту палкой на земле.
— Так, внимание, все! — начинает Брэм. — Слушаем, даже если вы уже знаете план. Эмми наверняка повезли в Возрождение, чтобы допросить. Там у тонтонов штаб-квартира, самый центр паутины. Снаружи я это место неплохо рассмотрел, с озера, когда ходил на разведку. Внутри вот только ни разу не был.
— Что? — спрашиваю я.
— Что слышала, — отвечает. — Давайте расскажу, что знаю. Возрождение стоит на берегу озера, с другой стороны от него большое поле, все засыпано камнями. Называется Поле рухнувшей горы. Всего одни ворота. Войдем через них, а выйдем со стороны озера. По веревке спустимся в лодки. Пока все понятно?
Мы киваем.
— Возрождение — странная постройка, — продолжает Брэм. — Громадная, узкая и длинная. Может, полмили в длину, полмили в высоту.
— Полмили? — повторяю я. — Что же это за здание такое?
Брэм пожимает плечами.
— Не знаю, может, это как-то с озером связано. Трудно сказать. Со стороны ворот выглядит просто как здоровенная бетонная глыба. Пять этажей. Нижний — кухня и кладовые. С краю что-то вроде пристани. На втором этаже у них жилые помещения. Постараемся туда не соваться. Что на третьем — не знаю. На четвертом — не знаю, на пятом — не знаю. Рассказываю только о том, что видел с озера. Огни зажигаются, потом гаснут. Люди подходят к окнам. Кстати, окна идут по всей длине здания, с обеих сторон. Только на кухонном этаже окон почти нет. Постараемся спустить веревку из окна третьего этажа.
— А почему не выбраться к пристани? — спрашиваю я.
— На кухонном этаже всегда народу полно, — объясняет Брэм. — И по ночам тоже.
— Где держат Эмми? — спрашиваю.
— Неизвестно, — отвечает Лу. — Может где угодно быть.
Все переглядываются.
— Безнадега, — вздыхаю я.
— Не смей так говорить! — обрывает Лу. — Из-за тебя Эмми там оказалась!
— Прекратите, — говорит Брэм. — Кстати… Эш, Крид и Мейв попросили взять их с собой, и я сказал да. Мы им рады. Это их первая настоящая вылазка.
— Ладно, — говорю я. А эти трое на меня не смотрят, уставились в карту.
— Сейчас расскажу, как мы туда проберемся, — продолжает Брэм. — Томмо, Лу и мы с Кридом — тонтоны. Привезли четырех женщин для допроса. Это Молли, Мейв, Эш и Саба. Мы якобы вас поймали, когда вы занимались вредительством в Десятом секторе. Я там недавно подпортил немного, так что нам должны поверить. Девушки поедут в телеге, я и Лу будем править, Томмо и Крид верхом, замыкающими. На дороге нам встретятся три сторожевых поста — здесь, здесь и здесь. Там спросят пароль.
— А какой пароль? — спрашиваю я.
— Каждый раз разный, — отвечает Брэм. — Есть несколько паролей, они их меняют в случайном порядке. По флагу на воротах можно определить, какой сегодня. Сколько я часов убил, когда следил за сторожевыми постами вместо того, чтобы работать! Слим тоже очень помог, он же ездит повсюду.
Слим отмахивается, а сам доволен.
— Как приедем на место, разделимся, — говорит Брэм. — Саба, вы с Молли и Томмо отведете лошадей к дальнему концу озера — оно Зеркальным зовется. Молли и Томмо тебе объяснят, что делать. А мы с Лу и Кридом поедем прямо через главные ворота, будто везем Эш и Мейв на допрос.
Брэм излагает план дальше. Я слушаю вполуха. Мне велено ждать снаружи. Меня не берут спасать Эмми. Не доверяют. Я им только мешаю, а все потому, что слепо верила Джеку. Подлый предатель! Увижу — убью.
— Мне надо идти с вами! — не выдерживаю я.
Все смотрят на меня.
— Нет, — говорит Брэм. — Слишком рискованно.
— Может, они так и рассчитывают приманить тебя через Эмми, — добавляет Слим. — Тебе туда и близко подходить нельзя.
— Но я…
— Что самое важное? Девочку вернуть, правда? — говорит Слим. — Подумай об этом, сестрица, а гордость свою здесь оставь. Мы с Моисеем ее на ужин поджарим, ха-ха!
На этом спор прекращается. Пока наши закрывают подземный склад и прощаются со Слимом, я забегаю за дерево, переодеться в рванье. Прав Слим. Прав Брэм. Прав Лу. Я одна, как всегда, неправа. Я не разбираюсь в людях. Не понимаю собственного сердца. Я гордячка и упрямая нахалка. Рывком расстегиваю ненавистное платье Демало, так что пуговицы отлетают в разные стороны. И вдруг передо мной Томмо. Темные глаза горят. Я вздрагиваю и поскорее запахиваю платье.
