Я упираюсь покрепче. Наваливаюсь изо всех сил. Нож медленно приближается к его лицу.
— Эмми! — задыхается Джек. — Веревка!
Чьи-то руки хватают меня сзади. Отшвыривают от Джека. Я отлетаю к стене. Это Мейв. Они с Джеком вместе повисают на веревке. Натуживаются, как будто тянут что-то тяжелое. Человека.
— Дверь закрой! — шипит Мейв.
— Что? — переспрашиваю я.
— Дверь!
Я закрываю дверь. В голове полная каша. Бешено пульсирует красная ярость. Ловлю ртом воздух. И вдруг понимаю, что Джек пытался сказать. Эмми висит на веревке.
Я бросаюсь к окну, отталкиваю Мейв и высовываюсь рядом с Джеком. Эмми качается взад-вперед высоко над водой. С озера на меня смотрят пять бледных запрокинутых лиц. Молли и Томмо в одной лодке, Эш и Лу в другой. Эш держит на буксире третью лодку, пустую. Крид болтается в воде. Он качает головой и пускается вплавь к пустой лодке.
— Эмми! — шепотом окликаю я. — Ты как?
Она смотрит вверх, видит меня и улыбается во весь рот.
— Джек мне помогал, — шепчет сестренка. — А потом веревка как дернется, я чуть не сорвалась, а Крид свалился в воду.
— Джек? — повторяю я. — Он тебя ударил. Ты даже сознание потеряла.
— Я притворялась! — радостно отвечает она. — Тебя спасала. Так весело было!
— Весело? — переспрашиваю я.
— Тихо, Эм, — шепчет Джек. — Спускайся давай. Потихоньку, как я учил. Не бойся.
— Да я и не боюсь, — отвечает она. — Пока! — И медленно, дюйм за дюймом начинает спускаться в лодку к Молли и Томмо.
Я смотрю на Джека.
— Притворялась? — спрашиваю.
— Некогда было думать, — отвечает он. — Пришлось действовать наобум. Эта девчонка просто стихийное бедствие. Увидела меня да и выскочила на радостях с чердака. А я знал, что мой напарник вот-вот выйдет из-за амбара. Боялся, вдруг она ляпнет что-нибудь насчет тебя. Я сразу понял, что ты где-то поблизости. Сказал ей, что сделаю вид, будто вырубил ее, а дальше уж она сама сообразила.
— Почему тебя не было в «Гиблом деле»? — спрашиваю я. — Ты нашел наше послание?
— Нет, — отвечает Джек. — Я не смог удрать. Несколько дней назад меня перевели в другой патруль. Нас постоянно перетасовывают, чтобы не сдружились. Верность Указующему и больше никому. Мы были далеко от тех краев. Прости.
Мейв стоит на страже у двери с арбалетом в руке.
— Саба, теперь ты, — говорит она. — Уходим.
У меня сердце сжимается.
— Что? Нет, постой… Что происходит, вообще? Почему я одна ничего не понимаю? Давай ты спускайся.
— Я командую операцией. Значит, мне уходить последней, — отвечает Мейв. — Мы и так слишком долго здесь возимся.
— Мейв, пожалуйста, — просит Джек.
— Две минуты, — командует Мейв и выскальзывает за дверь.
Мы с Джеком остаемся вдвоем.
* * *
Мы стоим у окна, смотрим друг на друга. Сверху льется лунный свет.
Я глубоко вздыхаю. Начинаю говорить…
Джек одной рукой зажимает мне рот, а другой обхватывает за талию и притягивает к себе.
— Нет времени, поэтому не надо на меня орать. И в подробностях все рассказывать некогда, Поэтому я сейчас быстро перечислю основное, а потом поцелую тебя, — говорит Джек. — Я поехал за уродами, которые изнасиловали Молли. Одно за другое, там подвернулся случай, и я вступил в ряды тонтонов. Они ничего не подозревают. Я передал тебе послание с Мейв, потому что рассчитывал на твою помощь. Думал, буду тебе передавать, что сумею разузнать, и вместе мы бы всю эту пакость пресекли на корню. Только я думал, ты приедешь одна. Больше никому я не могу доверять. Если что, мне же не сносить головы. А ты привела с собой огромную толпу, и все в курсе, что я не настоящий тонтон. Иначе я бы давно поднял тревогу. А я проводил их к камере, где Эмми держали, и дверь им открыл.
Я машу рукой — мол, сказать хочу.
— Я еще не закончил. — Джек делает глубокий вдох. — Саба, я с вами не поеду.
У меня слезы брызгают из глаз.
— Прости, — говорит Джек. — Ты приехала за мной в такую даль. Ну что делать, не получится так, как я надеялся. Ты поедешь со своими к Большой воде. Хорошей жизни тебе. А я здесь останусь. Буду делать, что могу, чтобы их остановить. Иначе когда-нибудь они доберутся и до ваших молочных рек с кисельными берегами, а я этого не хочу.
Он говорит, а я смотрю на него и наглядеться не могу. На его высокие скулы, легкую щетину, великолепный кривоватый нос. На верхнюю губу с ямочкой. На глаза цвета лунного серебра.
— В общем, это основное, — заключает Джек. — А сейчас я тебя поцелую.
Он убирает руку с моего рта. И целует меня.
Я почти и забыла, как это, когда Джек меня целует. Когда прикасается ко мне. Обнимает. Яростно. И нежно. У меня искры по всему телу, как будто вот-вот ударит молния. Как мы с ним ладно пригнаны друг к другу. Грудь к груди, бедро к бедру. Словно мы созданы один для другого. С ним я оживаю. С ним я дышу. Он для меня небо и простор.
Сейчас я представить не могу, что легла с Демало. Сама отдалась, по доброй воле. Джек меня не предавал. Это я его предала.
Все не так, как я думала.
У меня слезы текут по щекам. Джек смахивает их пальцем. Снимает губами. От этого только еще хуже. Я стукаю его кулаком в грудь. Утыкаюсь лбом в его лоб.
— Черт побери, Джек! — говорю я.
Тихий стук в дверь. Входит Мейв.
— Простите, ребята. Пора.
— Идем с нами, — прошу я. — Сейчас. Мы тебе хоть поможем свалить отсюда.
Он качает головой:
— Мне еще нужно кое-что сделать.
— Что?
Он улыбается:
— Как ты мне нравишься в платье.
— Джек, ну я тебя прошу! — шепчу я.
— Давай отправляйся, — велит он.
У меня сердце рвется на куски. Я прямо слышу. Я чувствую.
Сажусь на подоконник. Берусь за веревку. Мы смотрим друг на друга в последний раз.
— Счастливого пути, Саба, — говорит он.
— Ну ты и крысеныш, Джек, — отвечаю я.
И начинаю спускаться.
* * *
Всего пару раз перебираю руками по веревке и останавливаюсь. Еще можно вернуться. Уговорить его. Заставить, чтоб передумал…
Крепко зажмуриваю глаза. Не буду плакать. Не буду. Снизу дергают за веревку. Смотрю вниз. Там Крид, машет мне поторопиться.
Джек сделал свой выбор. И выбрал не меня. А у меня тоже есть своя цель. Тело наполняется силой. Откуда-то приходит решительность. Я продолжаю спуск. Слишком быстро. Веревка раскачивается, и меня — вот несчастье — бросает прямо на закрытые ставни окна во втором этаже. Где жилые помещения. Врезаюсь в ставни с громким стуком. Намертво вцепляюсь в веревку, и меня опять уносит прочь от стены.
