— А как же я?
Интисар снова опустила глаза, и сейчас трудно было сказать, о чем она думает, потому что лицо ее по-прежнему скрывала черная ткань никаба.
— А как же я? — еще раз спросил Алиф, на этот раз с еще большим напряжением в голосе. — Ты выходишь замуж за этого монстра за моей спиной, ты взваливаешь на меня жуткое бремя в виде старинной рукописи с отвратительным запахом, и теперь я вынужден бегать по своему собственному городу, как какой-то преступник. И чем в это время занимаешься ты? Тебе хотя бы известно, что именно мне пришлось пережить за последние пару дней?
— Прости меня, — прошептала девушка. — Я думала… Впрочем, какая сейчас разница! Я боюсь за тебя. Я не знаю, что он задумал. Он сказал мне, что и без книги у него имеется уже слишком много доказательств против тебя, и он в любой момент может отправить тебя в тюрьму до конца твоих дней. И что такое Тин Сари, Алиф?
Алиф нервно сглотнул и коротко ответил:
— Программа.
Интисар окинула его взволнованным взглядом:
— Еще он говорит, будто ты связался с преступниками, с самыми настоящими преступниками. Это правда?
— Нет. — Теперь его захватило чувство презрения, перекрывшее даже гнев. — Это ложь. Мои клиенты никакие не преступники. Они просто пытаются избежать того золотого дерьма, в котором мы все давно увязли по уши. Они такие же, как и все остальные люди, но только они нашли в себе смелость заявить о том, во что они искренне верят.
— Ты говорил, что любишь меня, — тихо произнесла Интисар. — Как же ты мог связаться с этими людьми, если знал, что и я буду втянута во всю эту историю?
Этот вопрос показался ему каким-то нелепым. Эта странная встреча, поздний час, ступени мечети, отсутствие автомобиля Интисар вместе с шофером — все это начинало тошнотворно влиять на юношу.
— Интисар, — заволновался он, — откуда тебе стало известно, что я прячусь здесь?
Она отступила на шаг.
— Я должна была выманить тебя отсюда, — честно призналась девушка. — Так, чтобы тебя стало видно. Они вынудили меня, Алиф, я не хотела…
На виске юноши засветился красный огонек лазерного прицела. Он едва успел скрыться за массивной железной дверью и выкрикнуть:
— Стерва! Ты продалась дьяволу!
Внутри, в молитвенном зале, зашевелились тени. За спиной Алифа возник Викрам.
— Забирай девочек и старика и запирайте все остальные двери.
Алиф смотрел на него и ничего не понимал:
— Зачем? Что мы будем теперь делать?
— Мы будем оставаться здесь по возможности дольше. Новые приятели твоего дружка не могут проникнуть внутрь мечети, но это не значит, что они просто так оставят свои попытки. И я должен предупредить тебя — конец этой истории уже предрешен.
— Да? И каким же он тебе видится?
— Ты попадешь в тюрьму.
Алиф провел дрожащими пальцами по волосам:
— Может быть, имеет смысл добровольно сдаться им? Как ты считаешь, если я соглашусь сотрудничать с ними, может, они проявят определенную долю милосердия?
— Сильно сомневаюсь.
— Вот черт! — Алиф с досады сел прямо на пол.
— Все это было известно заранее, — подтвердил Викрам, цепляясь когтями за стены мечети и путешествуя по внутренней части купола. Потом он завис на одном месте, как летучая мышь, изучая один из пяти световых люков купола. Как только он приблизился к нему, таинственные тени словно растворились. — И я уже говорил тебе, что не смогу защитить тебя от всех невзгод. Ну, по крайней мере постоянно обеспечивать твою безопасность. Хотя, лучше хоть сколько-то, чем ничего, а потому я приложу все усилия и сделаю для тебя все, что только сумею. — Его голос заполнил все помещение мечети, а потом замер где-то в сознании юноши.
И тут Алиф внезапно спросил его:
— Викрам, а ты можешь умереть?
Тот беззвучно опустился на пол.
— Конечно.
— Как?
— Так же, как и ты. От голода, от жажды, от старости, от пуль и ран, если мне отрубят голову, от разбитого серд-ца, в конце концов.
— Но люди не умирают из-за того, что у них разбиваются сердца, — возразил Алиф.
— А вот некоторые могут, например, ты сам, — фыркнул Викрам.
Алиф испуганно посмотрел на свою грудь, но ничего необычного не обнаружил. Он с силой сжал пальцами виски, пока в голове у него не зазвенело.
— Забирай девочек и старика, — повторил Викрам. — Если, конечно, они уже не проснулись от твоих криков и ругани.
Алиф вскочил на ноги и бросился в заднюю часть молитвенного зала. Шейх Биляль как раз выходил из своего кабинета и застегивал пуговицу на воротнике своего халата дрожащими пальцами.
— Что тут происходит? — зашипел он. — Почему молитвенный зал по-прежнему пуст? Почему никто не пришел совершить утренний намаз?
— Я думаю… Сегодня… Сюда вообще вряд ли кто-то осмелится прийти, шейх, — запинаясь, сообщил Алиф. — Рука, то есть люди из службы безопасности, и еще неизвестно кто явились сюда за мной. Викрам требует, чтобы мы надежно заперли все двери.
Шейх Биляль принялся важно раздувать щеки.
— Я был здесь и смотрителем, и сторожем в течение тридцати двух лет, — сообщил он. — И никогда я не отказал ни одному мусульманину, которые приходили сюда совершать намаз. А твои странные дела и проблемы…
— Меня предали, — жалобно проскулил Алиф, чувствуя, что начинает терять самообладание. — Она обманула меня, и теперь мы все очутились в ловушке. Да-да, шейх Биляль, именно так… Теперь мы все по уши в дерьме. В самом настоящем дерьме!
— Господь, прости нас! Как ты можешь произносить подобные слова в таком месте? Разве ты цитируешь «Гамлета»? Или мы сейчас на сцене в театре? Перестань ругаться, иди и соверши омовение. Если больше никого нет, мы сами будем молиться.
Алиф скривил лицо:
— А как можно думать о намазе в такую минуту?!
— А разве можно НЕ думать? Иди и вымой ноги.
Алиф не верил своим ушам, но ему ничего другого не оставалось, как повиноваться. Из комнаты с раскладушкой доносились возбужденные женские голоса. В тот же момент дверь распахнулась, и легкий ветерок достиг юноши. Перед ним стояла американка и испуганно озиралась по сторонам.
— Что тут происходит? — спросила она на английском. — Мы слышали какие-то крики.
— Нас окружили, — простонал Алиф, закатывая штанины и готовясь к омовению.
— Кто окружил и зачем? А что ты делаешь?
— Мне надо вымыть ноги перед тем, как совершать намаз.
— Боже мой… Ну, ты держись. — Она исчезла в комнате, но очень скоро появилась снова вместе с Диной, которая едва успела надеть свой никаб.
