- У нас сорок девять миллионов ангелов!.. Это ничего, что я говорю «у нас»?
Он отмахнулся:
- Да говори-говори. Ты же чуть не стал их хозяином и даже владельцем.
- Вот и говорю, - продолжил я, - зачем их столько?
- Ну да, - сказал он с иронией, - тебя спросить забыли.
- А зря, - ответил я. - Я бы Творцу столько наподсказывал!.. У меня уже есть опыт и некоторые наработки, что не вошли в проектирование предыдущих миров. Я бы уговорил Его тебя сотворить вообще… как бы вот…
- Каким? - спросил он с подозрением.
- Красавцем, - пояснил я, - таким как бы…
И показал растопыренными пальцами рога, хвост, жабры, чешую и еще много чего, на что Аза-заль вроде бы даже обиделся, хотя виду не подал.
- Если Михаил готов, - буркнул он, - пусть вводит свои легионы через портал. Вельзевул наготове и ждет сигнала. Создаст сразу, как только те спустятся на землю.
- Всего один портал? - спросил я. - А пролезут? Если все явятся? Михаил, думаю, сумеет мобилизовать даже уклонистов, пацифистов и демократов.
Он отмахнулся:
- Дело не в ширине ворот. Ангелы пройдут и через игольное ушко. Ты же помнишь, сколько их умещается на острие иглы?
- Много, - сказал я, - а что, это важно?
- С этого началось научное мышление, - напомнил он. - Ты же сам так говорил! Бред какой-то.
- Истина всегда сперва кажется бредом, - напомнил я. - Вот как я, человек, кем вам сперва казался?
Он поморщился, видно, что задело, но собрался и сказал деловым голосом:
- Так вот, как только окажутся на той стороне портала, все сразу облекутся в уже присмотренную плоть! И погибать будут по-настоящему. От рук мятежников на время, от рук смертных - навсегда. Вот тогда и начнется настоящее…
- Столпотворение?
- Да как ни назови, но тебе понравится.
- Да, - согласился я. - Если облекутся плотью, то, наверное, все на острие игры не поместятся, а жаль… С другой стороны, если ломанутся, как положено, мятежников трупами забросают! Люблю такую войну! Некрасиво, зато как действует!.. Потом три поколения воевать не хочется. Но, конечно, воюют через нехочу. Мы же люди, а человек - звучит гордо! Вроде буревестника, что гордо реет черной молнии подобный…
- Черной молнии подобный, - повторил он задумчиво, - да, это про нас. Да еще гордо…
- Я вызываю Михаила, - сообщил я.
Конь под ним гневно ржанул, разделяя негодование седока, и отступил на шаг.
- Погоди, - сказал Азазель с отвращением, - дай уйти!
Я кивнул, он бросил на меня злой взгляд и, даже не пришпорив коня, пропал с места без звука и запаха. Это после Вельзевула еще бы сутки пахло смолой и серой, Азазель же насквозь земной, манеры все-таки соблюдает, хоть и не все.
Михаил появился почти сразу, будто ждал моего зова, вперил острый взгляд в мое довольное лицо.
- Ого, - сказал он саркастически, - что-то на этот раз не в замке. Пол начал гореть под ногами?
- Святыми нас делает не место, - изрек я нравоучительно, - а заслуги. Личные заслуги, персональные… Напомнить, кем был высший над всеми вами Метатрон? Михаил, есть сведения, что база преступных элементов, намерившихся дестабилизировать международную обстановку, обнаружена, дороги к ней сейчас усиленно разведываются.
Он сказал с интересом:
- Конечно же, как и предполагалось, в самом темном уголке ада?
- В аду, - подтвердил я с неохотой, словно ад в моих владениях и под моим управлением, - однако тайком от администрации.
- Уверен?
- Абсолютно, - отрезал я. - Ты же знаешь Вельзевула. Потерпит ли еще чью-то власть? Которая бросает наглый вызов и его могуществу?.. К тому же среди новых мятежников замечено весьма много твоих соратников. Да-да, часть несознательных ангелов небесного легиона участвуют в преступном сговоре с непонятной, хотя на самом деле весьма понятной сомнительной целью.
Он поморщился:
- Один-два ангела, вряд ли больше.
- Один-два, - согласился я, - миллиона. При общем поголовье в сорок девять миллионов ангелов это меньше четырех процентов, однако… да, их там как муравьев. Нет, это нас как муравьев, а их - как тараканов. Честно говоря, не думал, что битвы ангелов могут быть такими масштабными!
Он возразил недовольно:
- Они не были масштабными, нас было не так уж и много. Это потом Господь для разных нужд создавал ангелов… много создавал. Но битва и сейчас не будет масштабной.
- А почему? - спросил я с интересом. - Это у людей одни воюют, а другие пашут, сеют, строят, торгуют, коров кормят… Ангелам же что делать? Потому собирай ополчение и посылай в бой всех. Нечего в тылу отсиживаться! А то будут смеяться и на тебя пальцем показывать! А мне за тебя обидно, никакой ты не дурак, а герой!
Он посмотрел с подозрением, поморщился кисло, кивнул:
- Да, ты прав, смертный. Заговорщики всех нас оскорбили своим дерзновенным и богохульным мятежом.
- Созовешь ополчение?
- Мне хватит и легиона, - отрезал он. - А что такое ополчение?
- А-а, - сказал я довольно, - у вас все военнообязанные? Это хорошо. Страну должен защищать весь народ! Ну, в смысле, всю страну, ты же человек военный, понимаешь метафоры… К тому же смерть в бою всегда почетна! Особенно когда вон как у вас, бессмертных. Тут убили, а там проснулся…
Михаил посмотрел на меня свысока, явно заколебался, сообщать ли мне какую-то истину или же умолчать, наконец сказал нехотя:
- Когда ангел погибает здесь на земле… он, как бы тебе объяснить, возвращается. Да, к Творцу. А тот мир отделен от нашего огромностью… снова не могу объяснить… ну, например, но это только грубое, очень грубое приближение, этот мир обладает плотностью камня, а тот мир в сто тысяч раз легче и разреженнее воздуха, которым дышим!
Он посмотрел с напряжением, но я, к его изумлению, лишь кивнул:
- Продолжай, как раз это представить могу легко.
- Духовных миров, - продолжил он с недоверием в голосе, - три. И каждый из них в миллионы раз легче и неосязаемее, чем предыдущий.
- Творец на последнем, - сказал я, чувствуя себя знатоком, - верно?
Он покачал головой:
- Нет. Господь - это все, а наша вселенная - лишь крохотная частичка в Нем, в миллионы раз мельче, чем капля крови из твоего пальца. И для того чтобы создать эту диковинку, грубый материальный мир, Господь постарался убрать Свое присутствие из этой части, отгораживая ее мощными щитами клипод от остальной части Себя, иначе созданный под чудовищным сжатием мир тут же снова распадется и растворится в Творце…
- Круто, - пробормотал я ошалело, - а зачем ему это понадобилось?
