- Михаил… у нас разные задачи. Вы, ангелы, умеете немного, но бесподобно хорошо! К примеру перемещаетесь быстрее скорости света, что кажется немыслимым и противоречит некоторым устоявшимся теориям, но для вас это как два пальца, а то и лбом, о дерево! А мы, как ты знаешь, разве что на лошадке пятьдесят миль в сутки… С другой стороны, нам Господь дал зачатки всего на свете, но самые крохи, так что мы, если честно, еще ничего не умеем, а только барахтаемся да разеваем голодные пасти…
Он сказал в неудовольствии:
- А еще умеете говорить долго и непонятно.
Я ухмыльнулся:
- Видишь, даже говорить не умеем по-солдатски. Итак, вторая попытка?
- Они хорошо укрепились, - предупредил он. - Мы потеряли… я даже не знаю, сколько. Боюсь, полегло даже больше, чем мы думаем.
- Хорош архистратиг, - сказал я с уважением, - даже не знает своих потерь! Мне нравится. Что значит военная косточка!.. Наплевать на потери, главное - противника прижучить. И мы его прижучим.
Он кивнул, не все поняв, но уже привык больше догадываться, чем понимать, спросил с непривычной нерешительностью:
- Значит, ты пойдешь впереди?
- Я и мои друзья, - подтвердил я. - Если и сейчас не одержим победу полную и безоговорочную, мятежники воспрянут. Потому должны действовать быстро, решительно. Зови своих к карте!
Он повернулся к архангелам, а я помахал рукой Вельзевулу. Он кивнул своим, подошли все четверо злые и собранные, готовые к любым неожиданностям и провокациям.
Я оглядел их, усталых, изнуренных, потрясенных свершившимся впервые с момента мятежа Люцифера.
- Все, - сказал я резко, - никаких обвинений!.. Умолкаем! Напоминаю вам то, что вы должны знать намного лучше меня: Всевышний в первую очередь - милостивейший и всепрощающий. Он прощает вас всех, баранов. Потому сверху видит, вся ваша свара для Него драка младенцев в песочнице за красивый совочек. А теперь все смотрим на карту!
Все еще стоя по разные стороны стола, они осторожно намечали дороги, которыми идти удобнее, а я подумал, что вообще-то действительно можно было бы ввести в ад свои войска Первой Победоносной и Познавшей Радость Побед, ангелы во плоти представляют собой жалкое зрелище, мечи вообще поднимают с трудом, движения неровные, дерганые, какие из них воины…
Те из мятежных, что облеклись плотью раньше, адаптироваться успели, по движениям не отличить от настоящих людей, однако даже они не ровня в схватке с теми, кто в плоти и родился.
Тем более никудышные воины из небесных ангелов. Облекшись плотью, они ощутили ту чудовищную тяжесть, в которой мы живем, многие вообще долго не могли подняться на ноги, а самые стойкие и умеющие собой владеть лишь жалко улыбаются. Уже поняли, что здесь им не там, а война на территории противника совсем не то, что у себя на небесах играть на арфе.
Я видел их, когда эти сверкающие легионы в блеске небесной славы проносились по небу и пропадали по ту сторону портала, но две большие разницы смотреть на все это со стороны, создания из чистейшего света выглядят величественно и устрашающе, другое - увидеть их во плоти.
Михаил поднял усталые легионы и снова повел огненными тропами в глубь исполинских пещер, спеша опередить Вельзевула. Вельзевул отправился собирать свои войска, Азазель посмотрел ему вслед и сказал с горьким удовлетворением:
- Теперь вот и начнется по-настоящему…
- Из темных воины получше, - согласился я, - но ты все же проследи.
Он усмехнулся:
- Думаешь, я утерпел бы?
На его месте вспыхнул короткий черный огонь, завертелась раскаленная пыль. Тамплиер поморщился, Сигизмунд перекрестился и зашептал молитву.
Я повернулся к ним, оба все еще молчат, словно мыши перед гуляющим перед ними громадным котом.
- Пусть разведает, - сказал я. - Вы будете смеяться, други, но именно нам троим предстоит вести небесные легионы в бой!..
Тамплиер тут же очнулся, буркнул:
- Но они уже пошли.
Я отмахнулся:
- Далеко ли пройдут? Разве не чувствуете, что их наступление захлебнется?.. Новые мятежники укрепили свои ряды самыми закоренелыми преступниками, освободив их от мук. А люди, как вы уже поняли, страшная сила!
Сигизмунд спросил робко:
- Неужели их много?
- Людей? - перепросил я. - Думаю, Несколько тысяч наберется. Вернее, несколько сотен тысяч. Или больше. Разве это важно?
Сигизмунд застыл с открытым ртом, зато Тамплиер прорычал с несвойственным ему сарказмом:
- Ну да, еще бы…
- Все преступники мира в аду, - напомнил я. - Все самые великие грешники!.. Так что Алфофаниэш вполне может набрать такую армию, перед которой содрогнулась бы земля. Потому отец Дитрих и перекрывает выход из портала…
Сигизмунд перекрестился и сказал с восторгом:
- И теперь мы сразимся с этой армией? Там, внутри?
- Да, - подтвердил я. - Здесь проход заперли, чтобы не убежала, а там мы ее поймаем и удушим. Все сорок или двадцать миллионов отъявленных преступников, сколько там осталось, разве для нас важно?
Тамплиер прогудел мощно:
- Рыцарь не спрашивает, сколько врагов. Он спрашивает, где они?
- Достойная речь, - воскликнул я. - Учитесь, сэр Сигизмунд! Впрочем, что это я, такое у вас в крови! Это ангелам нужно учиться быть более, а то они все как-то менее, хотя некто тыщу лет стоял с огненным мечом в руке у врат рая, чтобы не пустить Адама взад, но пользоваться им как-то не научился! Или, мягко говоря, не совсем как бы для бездны мрачной на краю.
Сигизмунд посмотрел с укором, камешек в огород Михаила, это он стоял с огненным мечом, нехорошо такое говорить в отсутствие того, о ком речь, я сам ощутил, что да, занесло, но не признаваться же, что охамел, продолжал тем же бодрым голосом:
- Вот и доблестный сэр Тамплиер полагает, что с молитвой и мечом пройдем везде, ибо ад тоже наш! Господь, передав землю человеку, передал и все, что в ней находится, как полезные и бесполезные ископаемые, так и живущих в пещерах существ, начиная от тритонов и саламандр и заканчивая гномами, троллями и обитателями ада!
- Тролли под землей не живут, - буркнул Тамплиер.
- А в остальном согласны? - спросил я. - Тогда укрепитесь духом, борьба за светлое будущее для всего человечества только начинается. И все придется нам. Ангелы с той известной битвы низвержения Люцифера не сражались, да и тогда сражались… как догадываюсь теперь, не весьма как бы…
Сигизмунд спросил наивно:
- Но ведь у них и противники были такие же?
- В точку, - сказал я. - Устами младенца глаголет сам Бог!
- Сэр Ричард?
- Историю пишет победитель, - объяснил я. - После войны, как известно, появляется много героев. И чем война отходит дальше в прошлое, тем сражения выглядят эпичнее, масштабнее. Участники обретают облик великанов, удары все сокрушительнее, победы блистательнее… В общем, диспозиция такова: мы танкуем, в смысле, идем во главе клина и проламываем оборону. Основная задача ангелов - хилить нас и бафить, вряд ли они на что-то большее способны. Враг, понятно, будет стараться истребить их в первую очередь, так мы станем уязвимее.
