Он опешил, задумался. Азазель с укором покачал головой:
- Ну что ты его так…
- Ладно, - согласился я, - объясняю на пальцах: есть правда, а есть высшая правда! Высшую знает только сам Господь, а я - исполнитель Его воли и толкователь замыслов.
Тамплиер озадаченно промолчал, а Сигизмунд распахнул рот, как птенец пеликана в ожидании большой толстой рыбы.
- И что, - спросил он благоговейным шепотом, - говорит Господь?
- Плите за мной, - велел я, - и обрящете. И не обязательно по вые! Я делаю только то, что он велит, ибо я у него на службе присно. Потому если что даже не так, ну там зарезал не того или ограбил, все равно я не виноват, сами понимаете! Служба.
За нашими спинами усталые воины, что только-только перевели дыхание, поднимались, звякая оружием и доспехами, становились в строй.
Вельзевул, поглядывая на меня странно, орал на своих и велел не забывать закрываться щитами, а когда мы оказались рядом, шепнул:
- Я тебе самый большой котел приготовлю!
- Серебряный? - спросил я деловито.
- Да хоть золотой! - крикнул он.
- И с бриллиантами по ободу, - сказал я. - Терпеть их ненавижу!
- Какой скажешь, - заверил он. - Ты сам будешь моей самой лучшей драгоценностью!
Уриил, стремясь опередить и вырвать победу для небесного легиона, повел своих ангелов в атаку. Вельзевул выругался, заорал, торопя своих младших командиров выступать немедленно, не дать этим с белоснежными перьями перехватить успех.
Я кивнул Тамплиеру, тот с несвойственной ему прытью ринулся к Матерну и Вернеру фон Урс-лингену. Те тоже начали торопить своих, сержанты пришли в восторг от моей военной хитрости, вполне оправданной в боевых действиях, любая война неправедна, немедленно подняли солдат и повели ускоренным маршем вслед за остатками небесного легиона и войском темных ангелов.
- Не рвитесь вперед, - шепнул я Урслинге-ну. - Михаила и Вельзевула все равно разобьют и отбросят, они вам не соперники. Зато они выиграют для вас несколько важных ярдов.
Он ответил со сдержанным восторгом:
- Точный расчет! Я правильно поступил, что принял вашу сторону.
- Действуйте, барон.
Тамплиер и Сигизмунд посматривали на меня с непониманием и даже укором, когда я пошел вслед за отрядами Матерна и Вернера, как же так, где рыцарская честь и безумная отвага, допустимо ли пропустить кого-то впереди себя в бою…
- Допустимо, - отрезал я сварливо. - Что, не так думаете?.. Сейчас впереди пикадоры и всякие там бандер… как там точнее, нет, не бандерлоги, а… бандерильеро!.. А мы - тореро, поняли? Которые и наносят смертельный удар чудовищу! Потому мы сохраняем силы для самой главной схватки. Она будет, обещаю!
Они чуть повеселели, хотя на лицах оставалось недоумевающее выражение, знатные рыцари должны первыми начинать бой и последними выходить из него, так записано в рыцарском кодексе чести, а эти новые методы войны, которые старается внедрить их сюзерен, какие-то слишком странные…
Далеко впереди яростный бой, Уриил с архангелами ломится сквозь строй защитников, увязает, ангелы падают под свирепыми ударами, вот уже остановились, а затем почти сразу началось отступление.
От полного уничтожения их спасли разрозненные отряды Вельзевула, что набросились с дикой яростью, остается только взять цитадель Алфофани-эша, и победа, однако воодушевленные защитники выдержали напор и сами начали теснить их все быстрее и быстрее.
Матери и фон Урслинген со своими людьми подоспели в момент, когда даже Вельзевул отступал, отбиваясь от наседавших со всех сторон, что старались завалить самого властелина ада, а его темные ангелы и демоны бежали вслед за остатками отряда ангелов.
Опередил Матери, его люди мчались с дикими криками и во всю прыть, в то время как фон Урслинген вел отряд профессиональных наемников сомкнутым строем, потому отстал.
Разбойники Матерна врубились в ряды войска мятежников, те подались под их яростным напором, но постепенно восстановили строй, выровняли и даже чуть потеснили, но подоспел отряд фон Урслингена, профессиональные воины ударили без ярости, но настолько умело и правильно, что с первых же минут уложили мертвыми три первых ряда обороны и дальше двинулись уже по трупам.
Я сказал негромко:
- Сэр Тамплиер, сэр Сигизмунд… Вот теперь наше время! Пробиваемся к воротам самой цитадели.
- Там откроют? - спросил Сигизмунд наивно.
Тамплиер саркастически хмыкнул.
- Еще как откроют! - заверил я и пощупал рукоять Мьёльнира.
Защитники цитадели сражаются отчаянно, я не стал ввязываться в бои с простыми воинами, что Тамплиер и Сигизмунд наконец-то поняли и одобрили, так как вслед за мной обогнули сражающихся и поспешили к воротам.
Их загородили рыцари в добротных и достаточно современных доспехах, явно их утащили в ад недавно, все крупные, уверенные в себе, прекрасно вооруженные.
Впереди яростно наносит страшные удары гигант в прекрасных доспехах, явно выше меня ростом и крупнее, грудь вообще чудовищно выпуклая, а длинный и широкий меч взлетает над его головой с такой легкостью, словно прутик, но когда опускается, слышен лязг и скрежет рассекаемого металла.
Он сильным ударом сшиб Сигизмунда с ног, мощно оттолкнул Тамплиера и уже вознамерился всадить в Сигизмунда меч, но увидел меня, сперва не узнал и только хищно улыбнулся, затем глаза внезапно расширились.
- Ричард?.. - пролепетал он жалко.
- И здесь я тебя нашел! - крикнул я. - Какое же удовольствие убивать врага снова и снова! Сэр Фольгарт, я просто счастлив!
Он поспешно отступил на шаг, но я пошел к нему, не сводя с него острого взгляда, и он, бросив меч на землю, повернулся и бросился прочь, вереща по-заячьи.
Тамплиер помог Сигизмунду встать, покосился на меня с огромным уважением во взгляде:
- Сэр Ричард… беру свои слова взад!
Я спросил встревоженно:
- А что вы такое сказали в мой непорочный адрес?
- Еще ничего, - признался он, - но хотел…
- Хотеть не вредно, - сообщил я удивительную новость, - вредно воплощать хотимое. Сэр Сигиз-мунд?
Сигизмунд поднялся, посмотрел на меня светло и застенчиво:
- Мне нравилось, когда вы звали меня Сигом…
- Решено, Сиг, - сказал я и оглянулся на Тамплиера. - А сэру Тамплиеру можно только, напротив, добавить пару звучных прозвищ. К примеру, Тамплиер Блистательный… Тамплиер Громоносный…
Тамплиер тяжеловесно задумался, сказал нерешительно:
- Нет, благодарю.
- Плохо звучит? - спросил я.
- Нескромно, - объяснил он.
Я охнул:
