– Хорошо бы, – ответил я. – Мне кажется, часть ангелов, правых или левых… в смысле, Светлых или Темных, страшится… да-да, а вдруг Творец передумает уничтожать человечество? Потому стараются поддерживать облик людей как нечто отвратительно грязное, преступное, распутное и безнадежно развращенное.
Михаил произнес надменно:
– Но люди и есть такие.
Вельзевул нехотя кивнул.
– Сейчас люди не такие, – возразил я горячо, – какими были в диком язычестве! Чище и благороднее! А будут еще лучше. Этого кто-то очень сильно боится. Послушайте, ну послушайте же все!.. Вы не забыли, что в вашу войну Всевышний не вмешивался?.. Потому на самом деле вам следует примириться не с ним, а с противоположной стороной!..
Вельзевул проревел яростно:
– Архангел Михаил ударил со всем своим отрядом по его повелению!
– Да? – спросил я с интересом. – Это вам сказал сам Михаил?
Вельзевул зарычал, раздуваясь в гневе, я повернулся к Михаилу.
– Ты говорил такое?
Михаил ответил надменно:
– Разумеется, мы действовали в интересах Всевышнего! Ибо мы исполнили Его волю и признали Адама и его потомство властелинами этого мира.
Вельзевул прокричал мне:
– Вот видишь?
Поднялся шум, я вскинул обе ладони.
– Тихо-тихо! Я не услышал главного, Михаил сказал так или нет? Я имею в виду, отдал ли Творец приказ ударить по мятежным ангелам и сбросить их на землю?
Все повернулись к Михаилу. Тот нахмурился, ответил с гневом:
– Мы привыкли понимать намерения Господа. Он хотел, чтобы мы так сделали. Мы это чувствовали!
Архангел Гавриил вскрикнул:
– Я чувствительнее, чем мой брат Михаил! И я свидетельствую, что я ощутил желание Творца не просто сбросить всех вас с небес, но и уничтожить!
Темные ангелы зашумели, Вельзевул обернулся ко мне и бросил огненный взгляд.
Я прокричал изо всех сил:
– Тихо! Ну и что, если Творец так хотел?.. Мало ли кого я хочу уничтожить в минуту раздражения?.. Но когда открываю рот… по-вашему, разомкаю или размыкаю уста свои, я говорю то, что надо, а не то, что восхотелось или как бы даже подумалось!.. Тем более не то, что могло накипеть на душе.
Михаил сказал с жаром:
– Господь хотел, чтобы их низринули!..
– Но не сказал этого, – парировал я.
– Мы должны выполнять Его волю, – отрубил Михаил с непреклонностью, – и его желания! Это мы – Его небесное воинство.
Я повернулся к Вельзевулу.
– Видишь? Творец вовсе не отдавал такого приказа. Да, вы Его раздражали! Но как часто маленькие дети раздражают родителей непослушанием, капризами, своеволием?.. И что, их выбрасывают из дома? Нет, но зато их готовы выбросить ревнивые дети, что чуть старше.
Вельзевул прорычал:
– Они не старше!.. Нас, Первых, создали в один день, в пятницу вечером!
Михаил готовился возразить, но так как ему нужно было выдержать многозначительную паузу и заговорить важно и внушаемо, я торопливо закричал:
– Послушайте! Человека вы не любили и не любите. Даже Светлые. Но шли годы, столетия, миллениумы, и постепенно старая вражда… ну, не скажу, что исчезла, но растушевалась, размылась, потеряла остроту и актуальность.
Вельзевул рыкнул:
– Для нас – нет!
Михаил смолчал, но все же кивнул.
– Понимаю, – сказал я быстро. – Вам кажется, что из-за нас произошла драка, народное возмущение, потом одни низвергли других, хотя это не совсем так. Но давайте вместе поищем выход. Как видим, с момента вашего восстания человек укрепился, расплодился и занял доминирующие позиции в мире. Если не де-юре, то де-факто его в конце концов со скрипом и нежеланием все же признали хозяином этого мира как Светлые, так и Темные…
Вельзевул прорычал:
– Мы никогда не признаем!
Я сказал мягко:
– Согласен-согласен! Но все же видите, Творец оказался прав, Адам выжил и дал многочисленное потомство, изменившее мир. Постепенно горечь старой схватки и поражения стала забываться, вы все же приняли, что потомство Адама чего-то да стоит… да-да, еще в те древние времена, когда некоторые из вас, соблазненные красотой земных женщин, сошли на землю, облеклись плотью и вступили с ними в жаркую связь… Потом с рождением общих людей сближение пошло еще быстрее.
Вельзевул фыркнул:
– И это называются верные Творцу! Это они с небес опустились к земным женщинам!
Я кивнул:
– Вы правы, благородный лорд Вельзевул. Но смею ли я смиренно напомнить, что и Темные приходили к земным женщинам и вступали с ними в такие же отношения? И, давайте скажем правду, этих случаев было не меньше…
Михаил крикнул грохочуще:
– Что значит не меньше? Намного больше!
Я вскинул руки, останавливая спор.
– От сожительства со Светлыми родились нефелимы, стоккимы, ширнаширы и греккеры, а от Темных ангелов земные женщины рожали детей, которые становились могущественными волшебниками, чародеями, магами, колдунами… Так что не будем считаться. Ясно одно, и Светлые, и Темные признали человека уже тем фактом, что общались с ним добровольно, не по приказу Всевышнего. Признали де-факто. И когда уже началось сближение, наш противник провел блестящую операцию…
– Ты о чем? – спросил Михаил со всей царственной надменностью.
– Кто-то сумел вбить клин, – сказал я жестко. – Снова.
– Кто?
Я ответил с горечью:
– Если бы я знал… Сам бы скрутил ему шею.
Вельзевул прошипел люто:
– Ты говоришь, что кто-то сумел вбить клин? Как он это сделал?
Я попытался ответить, но горло сжали незримые пальцы. Я потер ладонями шею и затылок, в груди стало холодно и тяжело.
– Кто, – ответил я с трудом, – не знаю… Пока не знаю. Но я понимаю, что снова поссорило… нет, хуже, разожгло заново древнюю вражду между противоборствующими сторонами. Что именно дало начало новой ссоры.
– Что?
Я тяжело вздохнул, такое говорить тяжко и неприятно, чувствую себя предателем, даже изменником, эти старые ценности, хоть и ложные, укоренились в нас намертво или почти намертво…
– Появление великого пророка, – сказал я с трудом, – который старался приблизить строгие нормы к простому народу. За что его сперва чествовали, потом распяли… Великий человек, но всего лишь человек. И в первых записях о нем он везде человек.
Михаил и Вельзевул промолчали, зато Гавриил пробормотал тяжелым, похожим на грохот падающих с высокой горы глыб:
