Тирр повернулся к Ибрагиму и театрально щелкнул пальцами:
– Ты мне больше не нужен.
Мертвец обмяк и рухнул прямо на стол, головой в экран.
Маг вышел из здания и сел у двери, глядя на черное, усыпанное звездами небо. Теперь, когда он узнал, что Марго не предавала его, то почувствовал почти физическое облегчение. Еще немного отдохнет и попытается как-то выбраться отсюда. Благо дело будет несложным: у здания несколько автомобилей. Выберет самый шикарный и прикажет отвезти домой. Авось сработает, в конце концов, пора учиться повелевать и сложными устройствами.
* * *
Настроение было скверным, как у Кассандры накануне падения Трои: пытаешься предупредить о грядущей беде, но тебя не слушают. А когда берешься за дело сам – получается облом все равно.
Отыскать Кирилла Сергей не смог. Вечером после игры он попытался его вызвонить, но тот отключил мобильный телефон. Дома у него была только его подруга Наташа, которая понятия не имела, куда уехал Кирилл, знала только, что дело было срочным. Звонок на работу тоже ничего не дал: это срочное дело оказалось никак не связано со службой. На ночь глядя Сергей обзвонил всех общих знакомых, но Кирилла так и не нашел.
Утром, придя на работу, он опросил всех сослуживцев, но никто ничего не знал, помимо того, что Меньшов взял отгул на два дня.
Вечером все повторилось. Кирилл был в сети, но звонки оставались без ответа. И только пополудни следующего дня появилась надежда на хоть какое-то прояснение ситуации: Теодор неожиданно сам пошел на контакт.
Марго позвонила Сергею и сообщила, что этот темный жеребец хочет с ним пообщаться по серьезному поводу.
– А почему он сам не позвонит? – спросил Морин.
– Он не умеет пользоваться телефоном.
Остановились на том, что вечером они с Теодором приедут к Сергею домой.
Поздно вечером раздался звонок в дверь, но Теодор появился один.
– А где Марго?
– Ждет в машине, – ответил тот, входя, – разговор у нас исключительно мужской. Но вначале вопрос: тебе известно, что Кирилл Меньшов имел дела с торговцами наркотиками?
– Да, я знаю это, – медленно кивнул Сергей, – а как ты с ним встретился?
– Он помогал этой шайке, когда они хотели меня сжечь живьем, – хмыкнул Теодор, проходя в квартиру, – придумал хитрый план, как меня поймать, подпоив зельем…
– И ты его?..
– Всех их. Они не оставили мне выбора, хотя я предлагал извиниться передо мною и отпустить по-хорошему.
Сергей ничего не сказал. Вот и все, Киря мертв. Вполне закономерная судьба для того, кто выбирает для себя путь хищника каменных джунглей. Но его покоробило, что сукин сын Теодор вот так спокойно говорит ему, Сергею, что убил его пусть бывшего, но друга.
Теодор сел в кресло, в котором частенько сидел Кирилл, и забросил ногу на ногу. Сергей обратил внимание, что туфли на нем не те, что были вчера, а другие, модные и наверняка дорогие.
– В общем, Сергей, когда Меньшов умирал, он стращал меня, что вы с Марго догадаетесь, кто я такой. Но не знал, что Марго и так в курсе.
– Он меня предупреждал, что ты не тот, за кого себя выдаешь, – кивнул Сергей, незаметно придвинув правую руку поближе к рукоятке засунутого за пояс за спиной пистолета.
– А вот об этом даже не думай, – предупредил Теодор, – если еще и ты заставишь меня тебя убить – что я Марго скажу?
– Зачем ты пришел? Что тебе надо?
– Давай мы немного изменим постановку вопроса. Тебе самому что надо? Выиграть турнир и в момент, когда тебя объявят чемпионом, попросить у Николая Михайловича, который, видимо, будет судить состязание, руки его дочери. Посмотрим правде в глаза: у тебя шансов нет. Времени на подготовку нет, таланта нет, силы нет.
Сергей скептически приподнял бровь:
– Я примерно того же мнения. И что?
– Я выиграю этот турнир за тебя.
– Боюсь, что не понимаю тебя. Какой прок, если ты его выиграешь? Победить должен я сам.
– Тебе необязательно побеждать, достаточно, чтобы все думали, что ты победил.
– Теперь я понимаю еще меньше.
Теодор вздохнул:
– Экий ты непонятливый. Я выиграю турнир и попрошу согласия на твой брак с Лилей. Все будут думать, что я – это ты.
– И каким образом ты собираешься это провернуть? – скептически поинтересовался Сергей. – Переодеться под меня? Ты ниже, и голос у тебя другой.
– Не надо мне переодеваться. Посмотри на меня. Видишь мою серую кожу?
– Ну и?
– А уши длинные?
– Вижу, и что?!
– А глаза, отсвечивающие зеленым?
Сергей начал терять терпение:
– Ты можешь прямо объяснить, а не ходить вокруг да около?!
– А мы уже почти пришли. У меня серая кожа, длинные уши, светящиеся глаза – но тебе не пришло в голову, что я похож на дроу?
– Хм. А ведь правда похож.
– И то, что людей с серой кожей, длинными эльфийскими ушами и фосфоресцирующими глазами не бывает, ты тоже не подумал.
Теодор сделал жест, словно сгоняя со лба комара, и Сергея прошиб холодный пот: перед ним сидел самый что ни на есть настоящий дроу.
– Убиться дверью!!
– Угу. Ты и раньше видел, как я выгляжу. Но понял, кто перед тобой, только после того, как я рассеял заклинание, с помощью которого маскировался.
– Откуда ты взялся?! – опешил Сергей.
– С Торила, откуда же еще?
– Ты хочешь сказать, что все, написанное про Торил, – правда?!!
– Почти. Все, написанное Гайгэксом – правда, не считая мелких деталей. Остальные бумагомараки пишут бред.
– Значит, Подземье, Ллос, Мензоберранзан, Магик, Мили-Магтир, драуки…
– … Существуют на самом деле. Но давай мы отложим рассказы о моем мире на потом, а пока у нас есть более серьезная тема. Я выиграю турнир вместо тебя…
– Так, погоди-ка, – решительно перебил Теодора Сергей, – вначале проясним один момент. Каким, черт возьми, образом ты околдовал Марго, что она, зная, что ты убийца, продолжает тебя защищать?!
Дроу криво усмехнулся:
– Да никаким. Почему она не должна мне помогать? Марго знает, что я ни в чем не виноват. Я не стремился наживать себе новых врагов – просто так вышло, что целая куча людишек пыталась меня убить. Что мне оставалось? Я защищался.
– А от отца Марго ты тоже защищался?
– Это была ошибка, которую Марго мне простила и дала второй шанс. Послушай, в чем проблема?
– В тебе, мать твою за ногу! Ты сам признал, что все, написанное о дроу, правдиво. Я имею некоторые подозрения, что ничего хорошего знакомство с тобой не сулит: ни Марго, ни ее семье, ни мне.
