— Прошу вас… — Офицер дотронулся до руки Богданова. — Нас уже ждут.
— Да, конечно. — Игорь повернулся, но потом, подчиняясь какой-то непонятной мысли, остановился и махнул собравшимся рукой.
Этот простой жест вызвал в толпе смятение. Зеваки заволновались, многие развернулись и отошли назад, но было все же несколько человек, которые откликнулись, нерешительно подняв руку, в странном то ли приветствии, то ли жесте скрытого символа которого Игорь не уловил.
Потом их провели через ворота замка. Богданов успел подивиться, какими толстыми сделаны стены, будто эту махину строили из расчета на осаду. Но во внутреннем дворе сопровождавший их офицер не стал задерживаться. Игорь успел заметить высокие деревья, разбитые на подобие то ли сада, то ли большого огорода.
Мелькнуло на краю зрения. Взгляд среагировал на движение. Игорь повернулся.
От деревьев, наперерез им кинулось нечто, похожее на клубень, покрытый шевелящимися не то щупальцами, не то отростками. Большое, в рост человека существо рванулось к шедшему впереди Баркеру. Кларк инстинктивно сделал шаг назад и выставил руки перед собой в какой-то оборонительной стойке. На лице его метнулась растерянность.
Зато охрана среагировала очень четко. Вскинулись стволы, автоматы грохнули выстрелами. Мацуме обхватил голову руками и присел. В воздухе мерзко запахло гарью.
Клубень осел, щупальца усохли, сжались. Теперь он выглядел не таким уж и большим. Тускло стекленели два грустных глаза. В саду послышалось шуршание, Игорь заметил еще пару таких же клубней, с треском уходящих за деревья. На них охранники не обратили внимания.
— Что это? — обратился Богданов к офицеру.
— Не важно, — лицо офицера было непроницаемо. — Пройдемте дальше.
— Я не пойду пока не узнаю, что тут произошло! Что это за существо? Почему оно нападало на нас?
— Это животные. Неопасные, — офицер говорил нехотя, — но у них есть дурные привычки.
— Они живут с вами?
— Они… — офицер отвел глаза. — Ухаживают за садом. Их присутствие хорошо сказывается на росте растений. Это животное.
Баркер шумно втянул воздух, вдыхая дымок, оставшийся после стрельбы. Потом присел у трупа странного клубня со щупальцами.
— Девять миллиметров, — непонятно кому прокомментировал Кларк. — А крепка эта штуковина. Семь пуль и даже не покачнулась.
— Нам нужно идти! — резко сказал офицер. — Прошу, не задерживайтесь. Тут совершенно не на что смотреть! Прошу.
И их едва ли не толчками препроводили в замок.
А вот дальше все пошло уж совсем не так, как предполагал Богданов.
Сопровождение осталось у ворот. Офицер прошел вместе со всеми внутрь.
Зал, в который они попали, был чем-то средним между преддверием храма и приемной. Тут не было уличных сумерек, свет проникал через закрытые витражной мозаикой оконные проемы, хотя снаружи Игорь этих окон и не заметил. Под высоким-высоким стеклянным потолком плавал легкий туман, будто где-то курился ладан.
Длинный коридор, разделенный колоннами и ажурными, удивительно воздушными арками, уходил вдаль. В боковых стенах виднелось множество дверей, которые вели неизвестно куда. Но там, в самом конце невероятной резной колоннады, высилась над всем этим огромная, едва ли не под самый потолок, дверь. И на ней ярче местного солнца сияла желтым металлом огромная свастика.
Справа и слева от колоссальной двери стояло правильным неподвижным квадратом по десятку человек стражи, одетой во что-то серебристое… Впервые за время пребывания на планете, Игорь увидел яркую одежду.
Однако космонавтов не повели к этим дверям.
Офицер, явно торопясь, с некоторым страхом поглядывая в сторону серебряного караула, повел их к одной из боковых дверей, которая почти сразу же открылась. Навстречу Игорю высыпало человек пятнадцать в серых мундирах, перепоясанных портупеями. Все при оружии. Космонавтов быстро и бесшумно окружили и разделили. Богданов оказался вместе с Кадзусе, Мацуме с Баркером.
— Так, погодите… — начал было Игорь.
— Это необходимо, — перебил его офицер. — Это очень важно для вашей безопасности. Прошу вас, это ненадолго. Важно пройти карантин. Простая формальность. Вот сюда, прошу…
Люди в сером оттеснили Богданова в сторону. Он увидел, как Кларк уже прихватывает одного из них за шею, пригибает к земле и норовит кинуть под ноги остальным. У мужчины, попавшего под лапищу американца, глаза вылезли на лоб, а лицо покраснело.
Еще чуть-чуть и начнется!
— Баркер! — крикнул Игорь. — Баркер, не надо! Оставь, Баркер!
Щелкнул затвор. Офицер выдернул пистолет и прицелился Кларку в голову.
Все замерли.
— Не нужно сопротивляться, — отчетливо произнес в тишине офицер. — Это для вашей безопасности. Прошу вас.
С видимым сожалением Баркер выпустил хрипящего немца и заложил руки за спину. На лице американца рельефно проступили желваки.
— Я заявляю протест, — холодно сказал Богданов. — Передайте это, пожалуйста, вашему руководству.
— Прошу вас. — Офицер спрятал пистолет и указал на дверь.
Игорь внимательно поглядел на немца. На лбу офицера выступили капли пота.
Глизе 581-g. 01:04 с момента высадки
От вопля существо не отступило. Не испугалось, как могло бы испугаться от крика животное. Не шарахнулось в сторону, не бросилось наутек. Только отвело назад три щупальца и захлопало ими с громким ломким звуком.
Так трещали ветви на ветру возле космодрома. Или не ветви?
Александр вдруг отчетливо понял, что там, возле летного поля, стреляли не в него, а вот в этого, со щупальцами. Мысль метнулась в агонии и исчезла, уступая место другим агонизирующим мыслям.
Крик, длившейся считанные секунды, окончательно сошел на нет. Существо тоже перестало щелкать. Посмотрело косо, как собака, разве что язык на сторону не свесило. Александр окончательно взял себя в руки, тихо выматерился.
«Шуметь нет, — снова возникло в голове. — Сначала шуметь. Потом чуждые уничтожать тело».
Погребняк тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями. Вернее хотел тряхнуть — щупальце не позволило.
— Ты кто? — сказал он хрипло и не узнал собственного голоса. Облизнул губы.
«Жизнь», — шевельнулось в голове.
Нет, все же это были не слова. Скорее от существа приходили мысли, чувства, образы. Импульс, который мозг Александра сам уже перекладывал на знакомый язык. Перекладывал грубо, коряво, не всегда понятно.
— Кто? — переспросил он озадаченно.
«Жизнь», — повторило существо. И в этом образе Погребняку почудилось невообразимо большее число оттенков, чем вмещало слово.
— Они ведь не в меня стреляли? — невпопад спросил Александр.
