Ждали тех, кто прибыл последним рейсом, и собравшийся народ тихонечко переговаривался между собой. Вчера адмирал фон Четин и Прохоров провели со мной кратенькую политинформацию по местным подковерным раскладам и движениям. Вот я и пытался, пока время есть, примерить полученную информацию на конкретных людей. Сделать это оказалось нетрудно, поскольку каждый старался подсесть поближе к своим единомышленникам, а может быть, это князь приказал так всех раскидать. С одной стороны, вроде как все равны, а присмотришься вниметельней, так нет, четко просматривается деление на три группы. В первой — все самые богатые и влиятельные, кому объединение наиболее выгодно, то есть князья, герцоги и сильные графы, а набралось таких около сорока. Вторая — средний класс, ни то ни се, короче, сомневающиеся, но склонные к первой группе, десятков семь человек. Ну и само собой, третья и самая многочисленная группа — полная сотня разной мелюзги, самая крикливая и бесполезная часть собравшихся, которая плевать на все хотела и приехала людей посмотреть, да себя показать. Эти ребятки приедут после совета домой и до самой старости будут вспоминать, как они с великими мира сего дела решали. Тем не менее требовались и такие экземпляры, ведь не у одного кубышка с золотом дедовским в подвале закопана. Как говорится, зернышко к зернышку, вот тебе и мешок.
Но вот появились те, кого ждали, и великий князь начал свою речь. Как и положено, сначала шли приветствия, уверения в дружбе и благосклонности. Затем начался серьезный разговор о выгодах, которые сулило объединение под его властью. Все правильно, сначала надо о прибытке говорить. После великого князя высказались Ярослав Переяславский, Милош Светлоярский и один из основных варяжских вождей — Радомир Ветер. Как и ожидалось, все они выразили готовность вступить в военный и экономический союз и обратились к присутствующим с призывом быть мудрыми и сделать то же самое. Остальные, как и ожидалось, поступили в большинстве своем верно, то есть приняли предложение и объявили великого князя Иосифа диктатором Союза Славянских Государств. Причем голосование происходило просто: поднимите руки, кто за, и поднимите руки те, кто против. Разумеется, почти все проголосовали за первый вариант. С полсотни незначительных самостийников попытались возмутиться, но им быстренько рот заткнули, объяснив, что за речи дерзкие можно и не доехать до родного полузавалившегося замка.
Так образовалось новое государство на Рамине, к которому я имел самое непосредственное отношение. Благодаря большой подготовительной работе и новым для планеты методам коммунистического голосования, которые генерал Прохоров успешно внедрял, все заняло час времени. Весь час я молчал и лишь одобрительно качал головой в заранее определенных местах. Когда рядом работают такие зубры, как князь Иосиф, фон Четин и Прохоров, надо молчать в тряпочку и учиться, учиться, а потом еще раз учиться. Так что в этом действе моя роль была ролью статиста и свадебного генерала.
После быстрого, но торжественного подписания договоров был организован фуршет. На торжестве я не задержался — очень уж устал и хотел выспаться, тем более что на завтра планировался выход нашей эскадры в поход. Спальню во дворце мне никто выделять не собирался, по крайней мере пока, и пришлось ехать в свой базовый лагерь — крепость Штир-Штар, которую мне подарил князь за заслуги перед его Отечеством.
В лагере все было в порядке, и, приняв доклад дежурного по отряду, я завалился в своей комнате, надеясь выспаться хотя бы одну ночь нормально. Однако сон не шел, в голову лезла всякая хрень, ощущалось какое-то непонятное беспокойство. Поворочавшись так с полчаса и поняв, что не засну, я подсел к маленькому столу, зажег пару свечей и, уставившись на огонь, крепко задумался.
А раздумья меня накрыли неслабые. Главную мысль, терзавшую меня в эту ночь, я сформулировал просто — как за два с половиной месяца я умудрился так подняться? Раньше я тоже, конечно, не навоз на ферме кидал, армия и достаточно активная жизнь многое дали, но сейчас как прорвало плотину удачи: что не удар, так в цель, что не шаг, так удачный. Почему именно мое мнение стало важным для многих людей, которые больше знают и умеют, не понятно. Почему так быстро поменялись приоритеты и жизненные цели, тоже не совсем ясно. Ведь, по совести сказать, раньше, то есть до прибытия на Ра-Ар, я был хорошим исполнителем, но никаким не лидером, а тут на тебе — инициативу проявляю немереную, а энергии так даже через край. Да еще заметил, что люди ко мне тянуться стали, а такого я вообще припомнить не мог. Был как все — обычным человеком, а теперь только слово скажу, а люди как один рвутся исполнять. Или случай с Прохоровым взять, раньше он для меня авторитетом непререкаемым был, а сейчас всего лишь старый друг семьи и подчиненный, которому можно и порицание высказать, если считаю, что он того заслужил.
Есть подозрение, что это Врата так на меня влияют, но если это так, то не превратиться бы мне в монстра какого в обличье человека, который будет их бездушно в пекло кидать ради целей своих. С другой стороны, если это так, то очень может быть, что все от человека зависит, а Врата только дают ему бонусы, а как он ими распорядится, зависит от него. Может быть, ведь говорил же Бильча, что всякое с людьми происходит при переходах, крайне редко, но случаются странности. Или вот когда сенс-паранорм приезжал недавно и вновь прибывших офицеров проверял, то он прямым текстом сказал, что во мне изменения происходят. Нет бы остановиться, расспросить подробней! Нет, я махнул рукой да дальше побежал. Надо все-таки найти человека, который разбирался бы в подобных материях. Опять вопрос — где взять такого человека?
Затем мои мысли перескочили на тему планов своих лично и отряда в целом. Вся эта беготня за последние два месяца не давала толком задуматься о том, чего же я хочу на самом деле и какова конечная цель. Ведь если разобраться, большинство решений я принимал или по наитию, или с чужой подачи, просто двигался туда, куда течение тянуло. Ладно, течение притянуло удачно — есть отряд, есть база, хорошие связи и неплохие перспективы. Однако все могло сложиться и не настолько удачно. Надо думать и опять думать, а то вопросов тьма, а с ответами пока не очень. Вот какую цель себе и людям определить? Вроде бы понятно все — продвинуться к родной планете и закрепиться. Все правильно, но что потом делать? Убивать несогласных, захватывать власть, агитировать людей на переселение или попытаться экономически подчинить родную планету? Да и неизвестно еще, что будет в тех мирах, через которые придется идти. Кого встретим мы там? Ответа нет.
«Ничего, — мысленно сказал я сам себе, — сейчас полегче будет». Главное, что в отряде начал складываться костяк из людей, на которых можно положиться и скинуть одно из направлений. Всю штабную работу полковник Назаров тянет с самого начала и пока справляется. За разведку тоже можно быть спокойным — Прохоров чутья не потерял еще, какую-никакую, а агентурную сеть налаживает. С земной торговлей сложнее, так как представители земных государств почему-то хотят иметь дело со мной, а не с Сан Санычем, но эта проблема их, а не наша, да и она со временем должна решиться. Пусть знают, что есть партнеры приоритетные, то есть немцы, а есть все остальные, с которыми командору, то есть мне, по статусу встречаться не положено. Есть три направления, которые тянут ответственные люди, а по другим так и наметок даже нет. Это кажется, что все просто, а на деле подобрать правильного человека на должность — уже половина успеха. Есть важное направление — внедрение инопланетных технологий, а лучше всех в этом вопросе разбирается майор-технарь Семенов, но при этом полностью отсутствует инициатива. Да, назначил его временно, но при этом постоянно приходится его подталкивать. Вот и пойми, хорошо это или наоборот. В сторону от назначенного плана не отвернет, но и что-то полезное упустит. А есть еще набор новобранцев, переделка и модернизация вооружений под наш отряд, медицина, контроль за финансами, работа со СМИ и многое другое. Одна надежда, что немцы не подведут и пришлют нормальных специалистов, поскольку отрекламированный Прохоровым Союз ветеранов оказался пустышкой, очередной ширмой для собирания недовольных режимом людей.
