Со временем казачество превратилось во что-то карнавально-непотребное под названием реестр, и я от него отошел. Тем не менее друзья в той среде остались, а среди них и Виктор Ермаков, который дорос до атамана Кавказской казачьей линии.
Ермакова я встретил в дверях, и мы крепко обнялись.
— Ты все такой же, Тимофей, — сказал Виктор, оглядывая меня. — Цветешь и пахнешь.
— А ты изменился, — ответил я, разглядывая друга молодости. — Постарел, да и жизнь, смотрю, не баловала тебя.
Действительно, выглядел Ермаков не очень: потертая казачья униформа, голодный взгляд, и только одно осталось неизменным — прадедовский кинжал на поясе, наверняка так же остро заточенный, как и тринадцать лет назад.
Виктор осмотрел себя и с глубоко затаенной горечью сказал:
— Тут ты прав, сильно меня жизнь ломала, да не доломала, нашел я тебя, Тимофей. Даже вспоминать не хочу, какими трудами сюда добирался. До последнего боялся, что не вспомнишь да в приеме откажешь.
Я не ответил, потому что было мне стыдно признаться самому себе, что мог одним росчерком пера вычеркнуть надежды этого человека и, что самое поганое, за малым этого не сделал. Все так же молча я усадил Ермакова в кресло, налил ему чаю и, достав из холодильника тарелку с бутербродами, поставил перед ним.
— Ешь, Виктор, — наконец сказал я. — Да говори — что случилось у вас? Вижу ведь, что с проблемой ты ко мне пожаловал.
Пока Ермаков насыщался, я услышал его невеселую историю. Дела у него действительно обстояли плохо. Их Кавказская казачья линия являлась объединением независимых от реестра общин и, конечно, вызывала раздражение власть имущих своей непокорностью и несговорчивостью. Медленно, но верно их давили и сгоняли с родных земель, превращая в зависимых холопов. Надежды на улучшение не оставалось, перспектив не было, и на одном из сходов Ермаков похвалился знакомством со мной, тогда в головы атаманов пришла, как им показалось, поистине светлая мысль. Порешили большие мужчины от казачества послать Виктора ко мне с просьбой оказать помощь в переселении в другие миры или принятии их в отряд. Скинулись они в папаху последними сбережениями и отправили Ермакова ко мне. На проходы через Врата денег ему в самый край хватило, а вот на питание уже не осталось. Так и бомжевал мой стародавний друг три дня возле ворот нашей базы на Ра-Аре, ожидая моего возвращения из похода и последующего решения.
Что делать, я пока не знал, но и бросить людей, которые слепо поверили в меня, не мог. Решение есть всегда, надо лишь очень захотеть его найти.
Глава 32
Планета Рамина. ССГ. 10.09.2014 год
Прошло уже пять дней, с тех пор как Ратмир и еще трое офицеров росского батальона по личному приказу Кудрявцева прибыли на базу спецназа для дополнительного недельного изучения тактики, техники и оружия. За прошедшие месяцы с той поры, когда кублаты попытались налететь на Изборск, молодой росс многому научился — война поспособствовала. Однако нет предела совершенству, и как показали первые же занятия у спецов, знал он очень мало, как раз тот самый минимум, который позволяет выжить самому. Так что пришлось снова почувствовать себя не ветераном, а обычным молодым новобранцем, которого в хвост и гриву гоняют дядьки-инструкторы.
Первые два дня с утра и до поздней ночи осваивали только стрелковое вооружение, которого не было в штатах росского батальона. Всем офицерам пришлось пострелять как минимум из пятнадцати видов различного оружия, от СВДС и ВСС до только что доставленных сонимских винтовок «Таракан». Нельзя сказать, что они стали отличными стрелками и с ходу могли определить маркировку боеприпасов, но основные навыки получили в полном объеме.
Следующие два дня шла работа с техникой, и вот тут полное разочарование, поскольку никто из россов так и не смог хоть немного освоить вождение не то что танка, но и простейшего пехотного транспортера «Бегун». В общем, с техникой пока не выходило. Местные инструкторы только руками разводили перед своим комбатом — мол, не выходит, и все тут.
А вот сегодня россы надеялись показать класс, так как в рукопашном бою, которым они занимались с детства, были очень неплохими специалистами. Хотелось доказать землянам, что в некоторых военных дисциплинах россы их все же превосходят.
В специально оборудованном тренировочном зале присутствовали россы, инструктор и человек двадцать любопытствующих офицеров-спецназовцев. Первым, как и полагается командиру, в центр зала вышел Ратмир и встал напротив инструктора. Тот неспешно оглядывал молодого росса, как товар какой на рынке, цепким взглядом выделяя группы мышц и характерные мозоли на руках.
— А ты, парень, смотрю, не новичок, — сказал он. — Видно, что в деле побывал не раз, да и шрамы на тебе характерные.
— Да, всякое бывало… — негромко ответил росс.
Инструктор обошел его вокруг, остановился и сказал:
— Ну что же, начнем, пожалуй. Надо посмотреть, какой ты боец.
Он сделал шаг к Ратмиру, и тот, захватив инструктора за руку, провел бросок через себя. Инструктор как-то красиво выпрямился еще в полете и приземлился на ноги.
— Неплохо, парень, — сказал рукопашник, улыбаясь. — Совсем неплохо. Что же, посмотрим, что будет дальше.
Дальше было что-то странное. Ни один прием, который пытался применить Ратмир, не прошел, а инструктор гонял его по залу и швырял на пол как сопливого мальчишку. Да ладно бы только его, но и у остальных россов тоже ничего не получилось, несмотря на то что они были поопытней молодого комбата в кулачном бою. Один за другим, не нанеся заметного урона инструктору, они вылетали из круга и откатывались к стене.
Так продолжалось два час подряд, и наконец учебные бои были остановлены. Обескураженные своим поражением, россы сидели вдоль стены, ожидая заслуженных подначек от спецназовцев.
Однако никто не шутил, а подошедший рукопашник, вытирая полотенцем пот с лица, сказал:
— Да, парни, а вы ничего, кое-что умеете. Не расстраивайтесь, меня здесь никто одолеть не может — школа не та, а вот если с вами поработать, то можно неплохих результатов достичь. Завтра с командором переговорю и попрошусь в ваш батальон. Думаю, что за пару месяцев кое-что освоите из моего курса. Начну с офицеров, а там видно будет. У вас потенциал неплохой, многого достичь можно.
Ратмир спросил его:
— И что, каждый день нас так гонять будете?
— Нет, таких легких дней, как сегодняшний, будет немного. — Инструктор улыбнулся, затем протянул руку и представился: — Меня Палычем можете звать, я в отряде только неделю.
Офицеры росского батальона представились в ответ, а Ратмир спросил:
— Скажи, Палыч, где ты так кулачному бою научился?
— Долгая история, как-нибудь потом расскажу, — ответил тот и задал встречный вопрос: — Парни, а чего вы спецов сторонитесь? Вроде в одном отряде, а каждый сам по себе?
