Больше не лезли, засев где-то под стенами внешнего двора.
Орлов постоянно выглядывал из окна. Не замечал в звездном небе вертолетов и грязно ругался.
Но какие, к чертям собачьим, могут быть вертолеты? Откуда?
— Продержимся до утра, — с деланой надеждой в голосе успокаивал солдат. — Главное, чтобы сюда не ворвались до рассвета. Не ссыте, сынки! Помощь уже на подходе. Только бы внутрь не прорвались…
Связист, который знал, что связь блокирована и подмогу вызвать не удалось, лишь горестно качал головой. Нервно положил ладонь на автомат — успокаивался. Остальные бойцы отворачивались.
Через десять минут после заявления полковника в здании послышались первые выстрелы. Нервы у некоторых не выдержали. Связист дернулся и непроизвольно нажал на спусковую скобу АКМа. Автомат коротко крякнул, и пара пуль вонзились в пол. Людмила Батурина завизжала, остекленевшими глазами вытаращившись на круглые дырки в полу, и выбежала из комнаты.
— Стой, идиотка! — закричал Орлов, бросаясь за ней. — Убьют!
Мужик с автоматом засел на полтора пролета выше. Изредка можно было увидеть кусок запятнанного кровью халата. За выкрашенными в синий цвет металлическими перилами мелькали потертые летние сандалии. Мужик расхаживал туда-сюда — от двери, за которой находился зал управления энергоблоком, до выступа стены, примыкавшей к лестнице. Высовывал руку над перилами и давал короткую очередь, отгоняя спецназовцев.
— Гнида! — выругался Сенька Бой, уже в который раз отрываясь от прицела. — Юркий подонок! Спрятался на самом верху — никак его не снять. Мешают перекрытия. Да и угол для стрельбы никакой.
— Ты же всегда считался стрелком! — напомнил Сеньке Рыжий.
— Так не в таких же условиях! Если бы обзор чуть лучше…
— Да мишень в рост и неподвижную… — дополнил его товарищ.
Сенька скорчил недовольную мину и отвечать не стал. Снова уткнулся в прицел. Привычно ругнулся, когда за перилами на миг показались и исчезли черные мужские штаны. Враг надежно «окопался» у зала управления реактором и позицию сдавать не желал. Равно как и подставляться под выстрел.
«Обойти паршивца и дать ему с тыла», как выразился майор Свистюк, было невозможно. Проектанты, словно предвидя осаду обновленной ЛАЭС-1-2, сделали к ее сердцу только один проход. Главный коридор, разветвляющийся тоннелями на четыре направления — к реакторам, заканчивался широкой лестничной клеткой. Второй этаж занимали служебные помещения, сейчас пустые. Далее лестница вела к третьему и четвертому этажам, выходы из которых располагались в шахматном порядке: одна площадка по диагонали нависала над второй. Сюда, на пятачок перед коридором третьего этажа, и добралась группа майора Свистюка. И тут же застряла, наткнувшись на автоматную очередь.
— Может, гранату ему швырнуть? — вслух подумал Ветров.
Он сидел на полу, прижавшись спиной к стене, и нервно дымил сигаретой. Сказывалась контузия, и каждое чересчур резкое движение отдавалось в голове дополнительной болью.
— Отставить гранаты! — хрипло скомандовали с дальнего конца коридора.
К бойцам, пригибаясь и поглядывая на лестничную клетку, приблизился майор Свистюк. Он шел тяжело, с явным трудом, повязка на боку побурела от крови. Но майор сохранял на лице свирепое выражение: знаю, мол, что серьезно ранен, но сил моих хватит, чтобы отвесить пинков каждому, кто ослушается приказа.
Позади едва плелся Молодой, все еще бледный после контузии. На фоне старавшегося казаться бравым майора турок выглядел эдаким болезненным гоблином — темнокожий, с ядовито-желтыми и белесыми пятнами на физиономии.
— Батка, он дэло гаварит, — слабым голосом отозвался Молодой. — Кинут ему парочку гранат — толко бэмс — и нэту праблэмы.
— Я тебе дам парочку! — набычился Свистюк. — Вы что, приказа не слышали? Запрещено пользоваться взрывчаткой на территории станции!
— Можно подумать, от одного небольшого взрыва пострадают реакторы, — протянул Рыжий. — Мирный атом прячется за толстенными слоями бетона. Чем мы ему навредим?
— Хочешь обсуждать со мной приказы полковника, сопля? — Майор прищурился и исподлобья посмотрел на Рыжего.
— Молчу, молчу! — миролюбиво поднял руки тот. Раздвинул тонкие губы в ухмылке: — Только не стреляйте, Батьку!
Майор повел носом, словно принюхиваясь, и отвернулся. Уставился на выкрашенную белым и зеленым стену лестничной площадки. Он понимал, что надо штурмовать — иначе враг имеет шанс взорвать реакторы. Но подставлять своих бойцов под пули не хотел.
«Уж больно точка у противника хороша. Мигом положит одного или двух сынков… Самому пойти? И так ранен, могу до утра не дотянуть… Но проворность не та. Или плюнуть и действительно гранатами забросать? Что этой станции сделается от пары лимонок, раз не бабахнула после артобстрела?..»
— Так что теперь, нам здесь вечно сидеть? — спросил Ветров. Сделал глубокую затяжку, выпустил дым себе на куртку, сипло кашлянул. — Будем ждать, пока у придурка, — кивнул в сторону лестницы, — патроны не кончатся?
— Ты бы помолчал, самоволка, — прикрикнул майор. — Если надо — будем ждать хоть до второго пришествия.
— Судя по всему, оно уже наступило… — Рыжий не стал по своему обычаю саркастически улыбаться. Ограничился коротким взглядом и отвел глаза.
— Это что за депрессии в строю?! — замычал Свистюк. — Нарядов захотелось? Почему насупились аки бабки-плакальщицы?
— А что, нам лыбиться до ушей? — не стерпел Роман. — Как рванут — всем мало не покажется! Полетим к дому радиоактивными облаками.
— Вот и радовался бы, что не взорвали, — вздохнул майор.
Понятно, все были на нервах. Это нападение, чересчур масштабное и подготовленное. Да еще удар с тыла. Тут кто угодно вразнос пойдет. Но лишь бы вслепую не начали соваться под пули.
А поддержать добрым словом?.. Все добрые слова остались еще там — во внутреннем дворе электростанции.
«Староват я стал для этой работы. Да и Орлов совершенно расклеился. А он ведь ох как крут бывал. В той же недоброй памяти Чечне… Молодые нам даже в подметки не годятся. Тот же Ветер — и парень самоуверенный, и подготовка отличная, а нет в нем такого внутреннего стержня. Да и откуда, когда армию собственное правительство не любит? Мельчает народ…»
Роман заметил задумчивый взгляд майора. Распознал мимолетное презрение, напрягся.
— Товарищ майор, — предложил он вдруг. — А может, с ним… с ними переговоры провести? — кивнул в сторону лестницы. — Может, этот псих откажется станцию взрывать? Кто их поймет, этих психов?.. Какого-нибудь хачика пообещаем из тюрьмы выпустить — пусть расслабятся. А мы штурмовать пойдем. Им же тоже жизнь дорога.
Майор прищурился. Решил до поры до времени проигнорировать предложение Романа.
— Чего ж раньше не штурмовали? — ядовитым тоном спросил Свистюк. Понимал, что Ветров дело говорит, но очень хотелось слегка отыграться. — Кишка тонка подставиться?
