Мари слушала с некоторым испугом. Ей казалось, что подобное рассказывали вчера — тот самый высокий старик, теми же словами. Быть может, и два дня назад. И ранее. Или нет?..
«Разлом в центре Аравийского полуострова… Алжир под водой… Фотографии руин величественной когда-то Хайфы… Он говорил об этом еще в первый день, когда меня привезли сюда! Первый день?.. Когда это было?..»
«Тело расслабляется, — вкрадчиво напевал Управляющий. — Нам спокойно и тепло…»
Мари выныривала из дремы. «Что за наваждение? Почему я уснула в такой важный момент? Он ведь рассказывал о будущем. Эх, что-то я совсем расклеилась». Трясла головой, пытаясь ухватить ускользающую деталь. А потом с восторгом в голосе благодарила Управляющего за спасение. «Как хорошо, что вы нас вытащили. Будь у вас сын — я мигом выскочу за него замуж!» Управляющий широко улыбался и трепал Мари по плечу. «Когда у меня появится сын, — кивал он, — обязательно вас познакомлю».
День за днем. Одно и то же. В ночных кошмарах приходили умершие. Они взывали пойти за собой. «Идем с нами! Наверх! — шептали безликие тени. — На поверхность! Оставь сырые катакомбы. Твой мир — не здесь». «Пошли, — знакомый голос манил из полумрака. В сияющей точке, пронзавшей тьму, возникало улыбающееся лицо Агея. — На поверхности не страшно. Там есть мы. Ты хочешь с нами? Со мной?» Мари протягивала руки и тянулась к мертвому супругу. «Забери меня! Мне здесь так одиноко…»
Утром приходил угрюмый солдат и хлопал девушку по спине — она всегда спала на животе. Прогулка в душевую. «Что сегодня будет вкусненького? Ой, а что было вчера? Забыла…»
Мари проснулась, дрожа, в холодном поту. Порылась в мыслях, тщетно пытаясь извлечь из памяти что-то очень важное. Но вспомнить ничего не смогла.
«Странный день. Или ночь? В этих вонючих пещерах не понять. Почему мне кажется, что длится один бесконечный унылый вечер? Я ведь здесь уже долго, судя по колючей щетинке на ногах… Какой кошмар! Ноги колючие! Быстрее в ванную — устранять безобразие!»
Пошевелиться на постели означало потревожить Лизу. Это, в свою очередь, повлекло бы за собой новые нравоучения толстушки. Сколько прошло времени после разговора с еврейкой, Мари не знала. Потому напряженно прислушивалась к дыханию соседки.
В той стороне, где стояла Лизина кровать, было тихо. «Вот и отлично! Не будет надоедать. А я пойду наводить марафет. Пребывание в грязной дыре не оправдывает мой страшный вид. Займусь ногами, помою волосы, надушусь. И буду чувствовать себя как жена олигарха на свадьбе. Тогда плевать на всякие бункеры. Как-то оно срастется…»
Мари достала из тумбочки — лишь протяни руку — пакетик с косметическими хитростями. Поднялась. Осторожно, чтобы не задеть бедром спинку невидимой кровати, засеменила к выходу. Странно. «Когда это научилась передвигаться в темноте на ощупь? Откуда помню, что планировка комнаты и коридоров очень проста?».
Кто-то заворочался в дальнем углу. Протяжный горестный стон — обычное дело, все уже привыкли.
Девушка ощупала гладкий камень стены на уровне груди. Чуть дальше пальцы не встретили сопротивления. Так, это дверной проем, понятное дело — без двери. Зачем здесь дверь — под землей? Температура везде одинаковая, воровать нечего. Разве что гигиенические пакеты.
Мари покрепче стиснула сверток и вышла из ячейки.
В дальнем конце коридора мертвенным безжизненным светом мерцала зеленая полоска. Неяркая, но хватало, чтобы не потеряться или не упасть. Система освещения в Убежище состояла из таких вот запаянных трубок, слегка напоминающих порошковые лампы. Через едва заметный катетер внутрь светильника подавалось какое-то химическое соединение. Возникшая реакция высвобождала энергию, которая заставляла фосфор излучать слабый свет.
Мари не спеша отправилась к зеленой полосе. Окружающая темень прикасалась к затылку невидимыми губами. За спиной, казалось, возникают дымчатые тени. Они текут по стенам, обгоняют, пытаются закрыть собой несмелый изумрудный луч у поворота. Протягивают руки без пальцев, хотят схватить. «Наверх! — навязчивый шепот. — На поверхность! Исполни свой долг!»
— Да что такое? Какой долг? — поежилась Мари. Остановилась, зажмурилась. Когда открыла глаза, наваждение исчезло. Пробормотала сама себе: — Чрезмерная сонливость может стать причиной галлюцинаций. Справочник психических заболеваний. Параграф, кажется, шестой. «Галлюцинации и галлюциногенные препараты». Или психоделики? Тьфу. Не помню…
Дотронулась кончиками пальцев до холодного пластика светильника. «Светит, но не греет. Фу, какая гадость!» Свернула за поворот. И лицом к лицу столкнулась со здоровенным солдатом.
Военный испуганно шарахнулся и ударился спиной о стену. Поднял короткоствольный пистолет-пулемет, нацелил его на девушку.
— Стой!
— Стою, — миролюбиво подняла руки удивленная Мари. Она уже привыкла к неожиданным встречам в темноте — спасенным все время приходилось передвигаться во мраке; вот военнослужащие с этим никак не могли свыкнуться. — Только не стреляйте. А то описаюсь со страху.
Солдат даже не улыбнулся. Его лицо брезгливо перекосилось.
— Вы куда идете? — спросил он, с видимым усилием опуская автомат.
— В бассейн, — пошутила Мари. — В наше время очень модно писать в бассейны, знаете ли.
Военный шутку юмора не понял. Нахмурился.
— В Убежище отсутствуют бассейны, а вниз верховикам идти запрещено… — запнулся. Понял, что сболтнул лишнего.
— Верховикам? — с интересом спросила девушка. — Это кто такие? Живущие здесь? А что, под нами существуют еще какие-то уровни?
— Куда вы направляетесь? — проигнорировал вопросы солдат.
Мари молча ткнула пальцем в сторону двери, рядом с которой под зеленоватыми отсветами лампы виднелась надпись «Туалет».
— Пожалуйста, — после некоторых раздумий не то попросил, не то приказал военный, — идите в туалетную комнату на другом конце коридора.
— Это почему? — удивилась Мари. — Там же вроде как Третий сектор. А мне туда ходить запрещено. Как и вниз. Кстати, не скажете, почему вы назвали меня верховиком и что…
— Спать, идиотка! — рявкнул солдат, звонко щелкая пальцами левой руки. С расстановкой прошипел: — Не-мед-лен-но от-прав-ляй-тесь в сво-ю ком-на-ту и ло-жи-тесь спать! В туалете производится санитарная очистка. При-хо-ди-те че-рез час. И-ди-те спать!
Девушка почувствовала, как веки наливаются свинцом. Руки безвольно опустились.
— Спать, — послушно повторила она.
Развернулась и нетвердо шагнула во тьму.
Сквозь сонливость услышала, как солдат пробормотал «овощи проклятые». Фраза очень не понравилась Мари. Из живота поднялось негодование, наполнило грудь и ударило в голову. Гипнотический приказ утратил силу. Через несколько шагов девушка остановилась, намереваясь высказать хаму все, что про него думает. «Это же надо?! Сперва обозвал меня идиоткой, а затем… затем сказал что-то об овощах».
