Но если свои!..
Сомнения отпали почти сразу — когда Роман стал обходить пост. На дальней от дороги стороне были свалены трупы. Одиннадцать, включая двух женщин и даже одного паренька лет восемнадцати. И все — с контрольными выстрелами в голову. Тут уж точно зомбированием проезжающих убийства не объяснишь. Ладно, взрослые, но мальчонка чем виноват?
К приходу Сохана и пленницы Ветров успел убедиться — живых поблизости нет. Связь в будке тоже не действовала, как не действовала рация в патрульной машине. Как ожидалось — раз нападение планировалось тщательно, не за один день, и удалось каким-то образом создать целую закрытую зону для спутников, то явно не диаметром в три-четыре километра. Перестрелка и канонада слышны дальше. А мало ли кто окажется поблизости! Совершенно случайно — ночные путешественники, туристы, еще кто…
— Хорошо сработал, даже в нашем отряде цены бы тебе не было, — похвалил Романа дед.
Трупы его не смущали. Даже те, лежащие за постом. Лишь головой покачал, и все.
Батурина оставалась безучастной. И даже не пыталась удрать, хотя Сохан развязал ей и ноги, и руки. Но следил старик за ней непрерывно-мало ли?
— Ехать надо, — пробормотал Ветров.
Извлек сигарету, щелкнул зажигалкой и с наслаждением закурил, машинально прикрывая ладонью огонек. Пальцы слегка подрагивали, уж не понять: от пережитого напряжения или вследствие недавней контузии?
Машины стояли годными к потреблению, если так можно выразиться. Постовые явно самым незамысловатым способом останавливали их, указывали на площадку, а затем предлагали жертвам выйти — под любым предлогом. И уж потом открывали огонь. В итоге даже ключи были на своем месте. Заводи да поезжай.
Фуры отпадали. Тяжелые, неповоротливые, вдобавок еще прицепятся обычные, незомбированные, работники дорожной службы — куда да зачем? И объясняй им еще!
И вообще, брать так брать!
Ветров лишь убедился — бак «Опеля» почти полон, и приглашающе махнул рукой.
— Полезай, милая. — Сохан предупредительно открыл заднюю дверцу. Пропустил журналистку, сам сел рядом. Так оно надежнее.
Автомат дед положил на колени.
— Ну, что? Поехали? — риторически спросил Ветров.
Небо на востоке ощутимо светлело. От станции все еще доносились выстрелы.
Держатся ведь ребята! Продержитесь еще! Сколько тут до Питера? Меньше часа. Да там по улицам поколесить. Но, может, хоть ближе к городу связь появится?
Спаси и сохрани!
Местонахождение не определено, Израиль
8 июля 2012
Нет ничего хуже, чем одновременно бороться с чувством стыда и влюбленностью. Это Мари поняла еще на полпути к Бункеру. Каждый новый шаг из глубокой темноты, где прятались спальни Четвертого сектора, к едва различимому пятнышку света приносил все больше страданий. Сейчас бельгийку не интересовало сомнительно приятное будущее в компании Управляющего. Все ее сознание занимала только одна мысль. Настолько навязчивая и болезненная, что хотелось завыть.
«Я изменила своему мужу! Какая я сволочь! Ничтожество! Мразь!»
Было и оправдание.
«Агей погиб вместе с человечеством и моим прошлым, его больше нет. А Давид… Он ведь такой нежный, сильный, отзывчивый. Он не бросил меня в беде, я нужна ему сейчас. Без меня Давид сломается и поддастся влиянию этого старого пня. Мы связаны прочнее, чем просто отношениями. Нам нужно выжить, разобраться в здешнем кошмаре. Мы остались одни на целый мир, населенный загипнотизированными роботами с телами людей».
Мари слепо обвела взглядом покрытые влагой стены. Позвоночником ощутила взгляд того осязаемого ужаса, чье присутствие чувствовала все время. Хрипло вздохнула, почти задохнулась и обхватила себя за плечи. Под тонкой тканью пижамы мелко подрагивало тело. Пальцы были настолько холодны, что казалось, будто они принадлежат чужому человеку.
«Можно ли назвать это изменой? Агея ведь нет? А есть Давид. И жуткий мрак, в котором пропадают люди…»
Воспоминание о том, как солдаты выволакивают из туалета мешок, предположительно вместивший Лизу, немного отрезвило. Мари встряхнулась и зашагала быстрее. Центральная пещера, а вместе с ней и Бункер приближались со скоростью неуверенной женской поступи. Мимо внешнего кольца притушенных светильников. Совсем рядом с размещенным в стене пулеметным гнездом, где сидели молчаливые солдаты. Через высокую арку: нырок из коридора под невидимые своды пещеры. В робкой тишине — охранники центрального зала, равно как и любые другие обитатели Убежища разговаривали очень редко. Словно боялись привлечь на звук неведомую беду, скрывающуюся в подземельях.
Но вдруг тишина оборвалась. Из морока за линией света выступил молоденький солдат. Раньше, до побега под землю, Мари сочла бы его довольно симпатичным — высокий, с широкой грудью и сильными плечами. Покопавшись в задурманенной происходящим памяти, девушка вспомнила, что этот солдат недавно общался с ней у Комнаты Развлечений. А раньше, кажется, он вез ее на каталке. Да, точно, тот самый Конвоир! Или нет? Они здесь все на одно лицо…
— Куда идем, красавица? — спросил военнослужащий, молодцевато засовывая большие пальцы за крылья камуфляжной безрукавки; автомат небрежно висел у него за плечом.
— В Бункер, — ровным тоном ответила Мари.
— А зачем? — солдат приблизился, разглядывая девушку почти вплотную. — Вы же после просмотра фильма? Вам необходимо спать.
— Меня попросили, — продолжая играть зомбированную дуру, бесцветно произнесла Мари. — Я должна зайти к господину Управляющему.
Военный помрачнел, отступил на шаг.
— Мы предупреждены, — с видимым напряжением сказал он. — Вы посетили душевую?
— Нет, — тем же тоном ответила удивленная Мари.
Едва сдержалась, чтобы не спросить «зачем?» — вряд ли зомбированный человек способен на диалог. В следующую секунду догадалась, к чему этот вопрос. Это вызвало легкую панику: хотя и знала, на что идет, но готовой не была.
— Идем со мной, — приказал солдат.
Нервно оглянулся на своих товарищей, сидящих на скамье у входа в зал. Те хранили молчание. Один — может быть, Мари показалось во мраке — глумливо заулыбался.
Внутренне сжавшись, девушка пошла за военным. Если раньше, после близости с Давидом, она сдерживала эмоции, то сейчас… Ноги словно прилипали к полу, по всему телу разливалась истерическая усталость. Сбежать бы. Но куда? Над головой миллионы тонн земли и бетона, а над ними — смертоносная стихия. Куда-нибудь в подземелья? Но там, если вспомнить выражение одного из похитителей Лизы, есть другие уровни, возможно, более страшные, чем здесь. И надо же было самой придумать авантюру и согласиться на нее?! В объятиях близкого человека становишься такой беззаботной, что даже не возникает мыслей об опасности. «Пойду к Управляющему и разведаю обстановку» — ее слова. Ну почему она раньше не подумала о том, что без Давида Убежище станет логовом всевозможных страхов? Дура такая!
