В комнате была его сестра. Реми даже не удивился. Голая, как и он, с такой же обкромсанной головой, Клю задумчиво рассматривала свои руки - видно, увидела остриженные волоски. Реми с внезапной нежностью увидел, что ноги и руки его сестры за эти дни покрылись синяками и ссадинами, что лицо ее осунулось и потемнело, и что уши у нее точно такой же формы, как у него самого - раньше под волосами это не было заметно.
- Клю, - тихо позвал он.
Девочка подняла голову, и глаза ее вспыхнули радостью.
- Frero, - сказала она своим обыкновенным, чуть хрипловатым голосом, и Реми чуть не закричал от удовольствия видеть ее живой. - Ты откуда? Мы где вообще?
- Где - это я не знаю, - сказал Реми. - Я проснулся в такой же комнатке, тоже голый и стриженый. Сломал решетку и полез. Здесь нора.
- Кстати, ты меня так не разглядывай, - строго сказала Клю. - Я уже не маленькая.
- Да ладно, - улыбнулся Реми. - А то я тебя всякую не видал.
Он отполз вглубь лаза, развернувшись пятками к решетке, и выбил ее ногами внутрь комнаты. Потом опять развернулся, сунул в комнатку руки и сказал:
- Лезь сюда.
Клю ухватила его за руки, и ему удалось, отодвигаясь, относительно безболезненно втащить сестру наверх. Они лежали в узком лазе рядом, глядя друг на друга в неярком свете сбоку, и улыбались. Реми погладил сестру по обкромсанной голове.
- Je suiz-eureu que tu'e vivan, - сказал он наконец.
Клю фыркнула.
- Я тоже рада, что жива, и что ты жив. Только отодвинься. От меня разит потом, сдохнуть можно.
- А от меня?
- От тебя, наверное, тоже. Кстати, ты заметил, какой воздух? Ничем не пахнет.
- Ага. Интересно, где мы?
- Мне кажется, что в Космопорте.
- Ты что, обалдела? Какой Космопорт? Это же на другом краю мира.
- Ну и что? Вот увидишь, Космопорт. Помнишь, Йон рассказывал про Ужас Космоса?
- Ну?
- Они появлялись и исчезали, помнишь? А вдруг они появились на Акаи, схватили нас и вместе с нами перенеслись в Космопорт?
- Да ну. Что ты выдумываешь. Это же сказка! И зачем им нас хватать, стричь и раздевать? И почему Космопорт?
- Ты не спорь. Вот увидишь! - Клю толкнула брата локтем. - Ползи давай. Куда теперь?
- Сейчас, я вперед сползаю. Вдруг там еще комнаты, а в них Йон, Легин, Ёсио...
- Давай вместе сползаем.
Впереди не было больше комнат. Точнее, комнаты были темные и пустые. Через три темных решетки лаз уперся в стальную сетку, перегораживающую более широкий горизонтальный ход, куда в призрачной полутьме ощутимо утекал воздух без запаха. Чувствовался не просто ток воздуха, а ветерок; Реми сразу стало холодно, и он почувствовал, что сестра тоже зябнет. Стальную сетку подергали, но она была вделана надежно. Повернули обратно и, проползя мимо опустевшей комнатки Клю, оказались над решеткой в коридоре.
-Может, я еще в ту сторону сползаю? - предложил Реми.
- Зачем? Там наверняка такая же сетка. Давай спустимся.
Повозившись, они выломали решетку и осторожно спрыгнули вниз.
Узкий и низкий, всего чуть больше двух метров в высоту, желто-зеленый коридор заканчивался тупиком метрах в двадцати в той стороне, откуда шел воздух. А в той стороне, где Реми и Клю уперлись в сетку, коридор упирался в дверь. Причем все выходящие в коридор запертые двери комнат были непрозрачные, а в этой на уровне груди было застекленное окно.
- Подойдем? - Реми колебался. Все это было слишком непохоже на его родную станцию или киберферму, а других помещений он не знал. Лесной человек, он чувствовал себя дезориентированным в отсутствие горизонта, неба и ветра.
- А что? Подойдем. Да перестань ты на меня таращиться! - возмутилась Клю, шлепнув брата по груди ладонью. - Думаешь, я испытываю массу удовольствия ходить голой? А ты представляешь, если это Космопорт, тут ведь должна быть тьма народу. Как же мы будем голые?
И, не дожидаясь ответа, она пошла к двери. Реми ничего не оставалось, кроме как идти за ней. Слова Клю его взволновали: из книг и фильмов он знал, что в Космопорте трудно кого-нибудь удивить экстравагантностью одежды, там много странных приезжих из разных странных уголков Мира, да и сами портмены любят поэкспериментировать с одеждой, но голыми в Космопорте не ходят.
Они подошли к двери в конце коридора, и тут Клю показала брату на единственную во всем коридоре дверцу в левой стене, которой сверху видно не было.
На дверце было написано:
АКТИВАТОРНЫЙ ПУНКТ
БЛОК ЭМБРИОНА Љ А 701
Реми несколько раз перечитал табличку. Она явно была написана на линке. Реми знал, что такое эмбрион, что означают слова "блок" и "пункт", и даже значение прилагательного "активаторный" он мог себе представить. Только вот смысл всей надписи от него ускользал. Он переглянулся с Клю, и они одновременно пожали плечами. Тогда Клю осторожно толкнула дверь с окошком, ту, что закрывала вход в коридор.
Дверь открылась.
С величайшими предосторожностями и массой лесных хитростей они сначала выглянули, а потом и вышли в поперечный коридор.
Коридор был пуст. Справа, метрах в трех, был тупик, украшенный огромным квадратным щитом с надписями "ПОЖАРНАЯ ТРЕВОГА - ЗДЕСЬ" и "АВАРИЙНЫЙ ТЕРМИНАЛ". Слева коридор уходил далеко - метров на сто. Правая стена была глухая, в левой через каждые пять-шесть метров были такие же двери, как та, через которую они только что прошли. У каждой двери перпендикулярно стене торчала табличка. У "их" двери было написано:
БЛОК ЭМБРИОНА Љ А 701
У следующей:
БЛОК ЭМБРИОНА Љ А 702
И так далее. Реми быстро сосчитал: дверей было восемнадцать. Легко вернуться назад. Они быстро, на цыпочках, добежали до дальнего конца коридора, вдоль "блоков эмбриона", последний из которых, естественно, был "А 718", быстро и легко, почти без предосторожностей, открыли дверь с окошком в конце коридора - и замерли в ужасе.
Угол желто-зеленой стены, которую они видели сквозь окошко, оказался своего рода карманом, выходившим на узкий балкон над гигантским залом. Зал был не слишком ярко освещен, а глаза Реми и Клю не привыкли определять расстояние без горизонта и неба, но казалось, что в обе стороны зал уходит на километры, вниз было метров сорок-пятьдесят, вверх - не меньше двухсот. Зал был, сравнительно со своей длиной, узким - до противоположной стены, казалось, было не более ста метров. Вся эта противоположная стена состояла из титанических, во всю высоту помещения и метров по пятьдесят в поперечнике, полупрозрачных цилиндров.
Присмотревшись, Мартены поняли, что цилиндры - прозрачные, просто внутри них - вода. Снизу доверху. Только у самого решетчатого свода зала, у верхнего края цилиндров, можно было заметить границу воды, налитой в эти неимоверные стаканы.
