Когда купец уехал, Богусяк сказал:
- Сразу переоденьтесь и свою обычную одежду сложите в мешки. До Колонии она вам больше не понадобится. Белье оставляйте на себе, прошу прощения у барышень, до удобного белья тут пока не додумались, а это все меняйте, даже обувь. Здесь надо выглядеть по-местному.
Переоделись. Выйдя на улицу, долго разглядывали друг друга в зеркальной стене веранды гостевого домика. Богусяк показывал различия в костюмах:
- Я вас купцу подробно описал вчера, так что одежда подобрана точно по вашему статусу. На Йоне костюм человека ученого, письменного и при этом странствующего. Здесь есть такие: путешествуют, пишут книги, иногда кое-что по мелочи разведывают у одного властителя в пользу другого, но в целом уважаемы и полезны. Через них распространяются важные новости, в одних академиях узнают о достижениях других. Это могут быть и юнцы, студиозусы, могут быть и седовласые доктора без кафедры, но имя им одно - писатели, так по-местному. Я сказал купцу, что Йон - писатель. Вы ведь и вправду писатель. У вас есть хоть один экземпляр вашей книги?
- С собой? Нет. Только оригинал на хардике.
- Ну, не беда. У меня есть, я вам дам взаймы, потом пришлете, только, чур, с автографом. Понимаете, писатели тут возят с собой рукописи и издания своих книг, иначе они не писатели. Одного экземпляра вполне достаточно, дарить его не придется, это - своего рода визитная карточка. Глубоко не прячьте, - Богусяк вынес из дома и отдал Йону красно-черный томик "Жизни против тьмы". - Будут просить показать, если встретитесь с коллегой, а в путешествии это дело весьма вероятное.
- Кстати, а как я опознаю коллегу?
- Посмотрите на свою одежду. Видите, на вороте вашей куртки - кожаная полоса? Это, считайте, уже запахло университетом: такую полосу нашивают и студенты, и преподаватели. Потом, вместо круглого медальона у вас на шейной цепочке такой треугольничек, символ чернильницы. Ну, и стило. У вас из внешнего кармана куртки торчит стило.
- Его же не видно под плащом.
- Входя в помещение, например, в гостиницу, надо обязательно распахивать плащ, чтобы все видели ваш набор оружия, ваши знаки и ваши цвета.
- Знаки? Цвета?
- Видите, все цветные элементы на вашей одежде - бело-синие, - терпеливо объяснял резидент. - Это цвета Лорино, нашего княжества. Знаки - это медальон, цепь, на которой он висит, покрой воротника и еще какой-нибудь элемент, вот у вас - стило, например. А вот у Реми - два особых кривых ножа на поясе, помимо того оружия, которое он себе подберет у оружейника. Эти ножи - знак охотника. Медальон у него в виде зуба зверя, заметили? А воротник длинный, чтоб в лесу поднимать, и без полос. И у мадемуазель Клю такие же знаки, они ведь брат и сестра. Здесь бывает, что девушка ведет с братом общий образ жизни. Как раз у стрелков, у охотников это не редкость. А вот у Ирам...
Ирам разглядывала свой медальон: в круг был вписан треугольник, а в него - стилизованное изображение человеческого глаза.
- Магический символ, - сказала она.
- Всех астлинов здесь считают великими волшебниками, - объяснил резидент. - Здесь в горах, километрах в трехстах на юго-запад, есть поселения астлинов...
- Церковь Света Небывалого, - кивнула Ирам. - Но ведь их уехало всего тысячи полторы.
- Но это было почти сто лет назад. Сейчас их больше пяти тысяч. Вот уж кого тут уважают! У них образцовые стада, образцовые дома, образцовые лекари - здешние им даже отдают детей в обучение, только при условии, чтоб не обращали в свою веру.
- А я и не знал, что сюда переселялись астлины, - сказал Йон.
- Это мало кто знает, - отозвалась Ирам. - Их исход совершился из-за несогласия с законами Империи, поэтому о них даже в учебниках не упоминают. Я знаю о них только потому, что среди них были братья моего прадеда.
Богусяк присвистнул.
- Так вы у них можете стать очень популярной.
Ирам засмеялась.
- Все-таки я не понимаю, при чем здесь волшебство? - спросил Йон.
- Я знаю, - вдруг тихо сказала Клю. - Из-за Бирва Анэмихмат?
Ирам кивнула.
- Что это значит? - поднял брови Йон. - Я бакалавра получил по истории Экспансии, но о таком не слыхал.
- Конечно, - кивнула Ирам. - Ты же учился в Космопорте, а для Империи это - секретная информация. Не всякий профессор знает.
- Бирва Анэмихмат значит "боевая магия", - объяснила Клю. - В нашем учебнике об этом тоже не слишком-то много. И что, Ирам, этим владеет... любой астлин?
Видно было, что отвечать Ирам не хочется, но, поколебавшись, она все-таки сказала:
- Нет. Только из трех Огненных тейахудов.
- Тейахудов? Кланов? - переспросил Йон. Слово было знакомое, так в учебнике обозначались некие кланы у некоторых народов Ашдола.
- Тейахуды - не совсем кланы, это вообще не связано с родственными отношениями... Вообще неастлинам об этом знать не очень-то полагается! Но вам я, конечно, скажу, потому что я не хочу быть нечестной или что-то скрывать. И так меня Йон все время в чем-то подозревает, - Ирам лукаво улыбнулась и опять посерьезнела. - Вы, наверное, знаете, что беды Ашдола начались с войны Доррик и Эгастра, и эти два народа за двести лет войны почти полностью погибли. Это огромная земля, весь юг континента Эгастра, треть всей планеты. Там теперь население смешанное: переселенцы с имперских планет, с Чжунго, потом - астлины из других стран, тоже переселенцы. На Эгастра нет тейахудов. А вот у нас, на Астелле, есть, потому что наш народ - астель - ни с кем не смешивался. Это идет из древности. Когда рождается ребенок, его осматривает илах.
- Кто-кто?
- Илах. В каждом квартале есть илах, в каждом поселке, они учатся с детства, раньше их содержал мир, община, теперь - муниципалитет... В общем, неважно. Короче, илах определяет, какого тейахуда ребенок. Не могу объяснить: это биология, и признаков никто не знает, кроме илахов, а они дают страшную клятву. Есть девять тейахудов. Две трети астель - из трех Воздушных тейахудов. Из оставшихся две трети - из трех Водяных. И всего один из девяти детей бывает из тейахудов Желтого, Красного Огня или Белого Пламени. Ну, Белого Пламени просто единицы... Эти дети, Огненные, смогут научиться Бирва Анэмихмат. В пять лет с ними начинают заниматься Элхэилахь, Учителя Огня, а с двенадцати лет мы становимся Бирвадан, посвященными в боевую магию.
- Мы? - переспросил Йон.
Ирам смутилась.
- Я же говорю, я не хочу ничего скрывать.
Реми, до сих пор молчавший, спросил:
- А ты какого тейахуда?
Ирам помолчала, потом, покраснев, расстегнула ворот куртки, оттянула горловину вязаной фуфайки и край своей черной футболки. Чуть ниже ключиц на ее коже виднелся четкий синий круг в полцехина размером.
Несколько мгновений все молча смотрели на эту то ли татуировку, то ли рисунок; вдруг Богусяк, засопев, обстоятельно и торжественно поклонился девушке в пояс.
