Капитан "Кантербрау", прославленный контр-адмирал Шумахер, не выдержал психологического напряжения ситуации и, вопреки прямому запрету кризисного центра, по радио обматерил Командный Пункт, потребовав объяснений по поводу блокирования управления.
Главный специалист флагманского звена усталым, но ровным голосом, в котором не было слышно ни малейшей эмоции, отозвался:
- Сочувствую, "Кантербрау"-первый. Ничего не могу сделать.
Вдруг в его голосе прорвалась нотка паники, и он яростным шепотом, отчетливо услышанным и в кризисном центре, и на "Кантербрау", прорычал:
- ЦОКП захвачен, "Кантербрау"! Заговор против Пантократора! Делайте что-нибудь, а не жалуйтесь, fuckin' weenies, какого черта вы ждете? Отключайте нас!
После этого связь с ним прервалась и больше не восстанавливалась, а через некоторое время на запросы в его адрес начал отвечать другой специалист, более низкого уровня, в голосе которого, кроме полного отчуждения и апатии, ничего нельзя было услышать.
В кризисном центре склонили головы перед мужеством героя, который предпочел смерть попранию долга. Однако, при всем уважении к нему, выполнить его последнее пожелание было затруднительно. Отключить снаружи весь ЦОКП или хотя бы только захваченные звенья можно было бы, только разрушив большую часть Космопорта, включая его энергетическое сердце -- Рубин.
В начале первого по абсолютному на улицах Космопорта стали появляться дополнительные наряды полиции: муниципальное управление Звездного Дома по приказу кризисного центра объявило в полиции тревогу второй степени, впрочем -- пока без ограничения гражданских свобод. Только в Главную Диспетчерскую был закрыт вход кому бы то ни было, и все экскурсии в этот район прекращены на неопределенный срок. Последних экскурсантов с балкона Стартово-Причальной службы выгнали буквально пинками, причем двух их них, довольно подозрительных с виду, задержали. К великому удивлению полиции, это оказались два легально находящихся в Космопорте специалиста Управления Безопасности Конфедерации, которые, видимо, пытались психократическими способами определить, что же происходит в ЦОКП: должно быть, информация просачивалась быстрее, чем можно было бы желать.
С тринадцати часов усиленные меры безопасности были введены на всех объектах жизнеобеспечения, на военных объектах и в районе Старого Ядра (в частности, прекращены экскурсии во Дворец и на часть обзорных площадок, открывающих вид на него). Пикеты полиции -- два-три полисмена с мрачными, неприступными физиономиями или же полицейские роботы с предупреждающе светящимися транспарантами на лбу -- появились на всех станциях метро и экспресса. Однако никаких активных действий полиция пока не предпринимала, хотя покидавшие в это время свои жилища или рабочие места портмены, наученные малоприятным опытом сорокового года, прихватывали с собой документы и постарались избавиться даже от самых невинных предметов, нарушающих полицейские правила, как-то: разрядников или газовых капсул самозащиты, легких наркотиков, типа местика или аббраго, и тому подобной мелочи, могущей в смутные дни стоить задержания и нежданного года каторги.
Тем временем Пантократор действительно встретился с Петером Зайнеманом. О встрече прессе было сообщено только в самых общих словах. О чем они говорили -- не сообщалось. Однако самые хваткие из освещавших визит Пантократора журналистов выяснили, что сразу после этой встречи, в девятнадцать часов по местному, на Лисский космодром отправился свеженазначенный министр космического флота Телема Роби Кригер. За его черным "ниппером", предшествуемым тяжелым "ровером" охраны, увязался микроавтобус Лисского городского телеканала, в который набились две съемочные группы -- лисская и с только что переименованного планетарного телеканала "Свободный Зеленый Мир" -- и несколько вовремя среагировавших репортеров других масс-медиа. Конечно, Кригера в эти дни "пасли" не ведущие журналисты, которым объектов хватало (еще бы: Пантократор, блестящие имена его двора, новый президент Зайнеман и так далее), а редакционная молодежь; его выезд непременно бы прохлопали, если бы не недюжинная энергия и инициативность юной выпускницы Лисского университета с городского телевидения, которой хватило интуиции увязать только что прозвучавшее по радио сообщение о встрече Пантократора и Зайнемана с выездом Кригера.
Ни в правительственный терминал, ни на перроны, ни тем более на поле журналистов не пустили, но пустили к прикрытой защитным силовым полем красивой решетчатой ограде перрона на внешнем пандусе правительственного терминала, откуда обычно позволялось снимать прибытие каких-нибудь делегаций; и они увидели, как Кригер буквально метрах в тридцати от них выходит из машины и поднимается на перронном подъемнике к открывающемуся ему навстречу люку небольшой дискообразной яхты. Они сняли, как он поднимается на борт, и тут той самой журналистке городского ТВ позвонила на мультиком из редакции координатор съемок и, захлебываясь от волнения, сказала, что на крышу дворца бывшего вице-президента сели три тяжелых флаера, что воздушное пространство над городом патрулируют боевые катера с "Кантербрау" и что, вероятнее всего, сейчас на космодром вылетит Пантократор. Через минуту и репортерам "Зеленого Мира" подтвердили по телефону, что Пантократор, видимо, покидает дворец; больше того, было сказано, что Зайнеман находится вместе с ним.
Так что приехавшие вслед за Кригером репортеры оказались во всеоружии и, пока следовавшие за Зайнеманом и Пантократором журналисты еще только выскакивали из редакционных скаров и глайдеров на посадочной площадке в полукилометре от правительственного терминала, успели снять сквозь ограду, как, спустившись на лифте с крыши терминала и ступив на красиво переливающуюся голубую поверхность парадного перрона, Его Величество, одетый в простую, но прекрасную своей строгостью боевую адмиральскую форму (изящно, но мужественно контрастировавшую с его длинной бородой), жмет руку провожающему его Зайнеману и в сопровождении всего нескольких человек поднимается на борт яхты, люк которой перед ним распахнул лично министр Кригер. Подбежавшая орава ведущих журналистов Империи и Телема успела только снять, как закрывается люк и как яхта на гравистатике медленно ползет вдоль перрона к стартовой позиции, а затем взмывает в небо, сопровождаемая выстраивающимися вокруг нее в боевой порядок атмосферно-орбитальными катерами с торпедоносца "Кантербрау". Зато потом к ограде со стороны перрона приблизился в сопровождении двух охранников президент Зайнеман и сделал краткое заявление, которое досталось всем журналистам в равной степени:
- Привет, ребята (свист, аплодисменты, крики: "мистер президент, куда полетел Пантократор?"). Его Величество Роберт XII срочно отбыл в Космопорт, в связи с чрезвычайным происшествием, о котором я до официального объявления не хотел бы говорить. Независимый Телем счастлив оказать услугу суверену Империи Галактика: Его Величество по определенным причинам не может воспользоваться собственной яхтой, и министр космофлота Роби Кригер предложил ему свой корабль, яхту "Лестер", на которой сам отвезет Его Величество в Космопорт. Визит Его Величества на Телем не прерван, а только приостановлен, и он непременно к нам вернется, как только ему позволит ситуация. Давайте пожелаем ему успеха: ситуация там серьезная (крики: "да чего там случилось-то, мистер президент?"), да вы сами через пару часов обо всем узнаете -- слушайте "Космопорт Галактика", наверное, и Первый канал чего-нибудь покажет. Пока, ребята, спасибо за внимание, ai'v gat work tu du.
