Она протянула девочке руку. Та очень серьезно взяла ее за кончики пальцев и легонько тряхнула со словами:
- Очень пиятно.
Бородач, сидевший вместе со своей стриженой подругой на диванчике в углу, так умиленно улыбался, глядя на крохотную Джоан, что подруга засмеялась и помахала девочке из угла рукой:
- Привет, Джоан! Я Дойт, а это дядя Эвис.
Эвис, расплывшись в улыбке, тоже помахал девочке и очарованно засмеялся, когда малышка вскинула вверх обе ручки и покрутила ими в воздухе со словами:
- Всем пивет!
Улыбаясь, ее мать сказала:
- Ну вот, она уже со всеми познакомилась. Я вас, ребята, не спрашиваю ни о чем, но это не потому, что я невежливая. Мы просто уже часов тридцать пять в дороге. И потом, я знаю, что мне все со временем расскажут, верно?
Джессли, сидевшая в кресле напротив, кивнула буквально всем телом: была у нее такая манера.
- Обязательно. Нам бы только дождаться конца пресс-конференции. Все наши там, в зале и за сценой -- приглядывают за ситуацией.
- А эта тетя -- с пистолетом, -- оглушительным шепотом сообщила Джоан матери, глядя на блондинку в дверях. Все засмеялись, и "тетя с пистолетом", смущенно улыбаясь, помахала девочке рукой:
- Извини, Джоан, не представилась. Я Марша. Я охраняю комнату.
- От кого ты комнату охраняешь? -- поинтересовалась девочка.
- От плохих, -- серьезно сказала Марша. -- Плохие люди иногда могут стать невидимыми, чтобы пролезть в комнату. Вот я и стою тут, чтобы никого не пропустить.
- Хоошие тоже могут, -- уверенно заявила девочка. -- Мой папа, когда еще был дома, он делался невидимым на секундочку, чтобы я смеялась. Только я этого не помню, потому что я была маенькая.
В коридоре послышались шаги нескольких человек. Марша сделала шаг в сторону от двери, давая проход: видимо, шли свои.
Рядом с ней возникли очень молодые юноша и девушка -- странновато одетые, быстроглазые -- которые оба смотрели в коридор: видимо, там шел кто-то еще.
Наконец, в дверях появился невысокий, коротко стриженый блондин в хайкерской коже и ремнях. Синтия быстро встала.
Блондин подошел к ней и обнял, уткнувшись лицом в ее плечо. Она сделала то же самое: они были одинакового роста.
Все в комнате деликатно отвели глаза.
- Легин, -- еле слышно произнесла Синтия. -- Я устала.
- Я тоже устал, -- тихо отозвался Легин. -- Только это еще не конец, солнышко. Но мы теперь будем вместе. А это что за маленькая принцесса?
Синтия, сделав над собой усилие, повернулась, продолжая держать мужа за плечо.
- А это такая Джоан Таук, -- объяснила она вздрагивающим голосом. Джессли могла бы поклясться, что Синтия едва сдерживала слезы. -- Иди сюда, маленькая принцесса. Я знаю, что ты его не помнишь, но это твой папа.
Легин присел на корточки, глядя на девочку. Та очень деловито слезла с кресла, подошла к нему и протянула ручки, чтобы он поднял ее. Оказавшись на руках у отца, она провела рукой по его коротким светлым волосам. Синтия снова уткнулась лицом в плечо Легина, прижавшись щекой к коленкам дочери.
- Мама, тебе нельзя плакать, -- сказала девочка. -- Ты говоила, что нам нельзя плакать, когда будет папа. Ты вот посмотъи, я не плакаю.
И она опять стала быстро двигать ручкой по волосам отца.
- Все-таки я тебя помню, -- сообщила она ему. -- Ты был в такой чооной куъточке, и волосы были длинные.
- Да быть не может, -- сказал ей Легин. -- Тебе же всего полтора года было.
- А я помню.
Легин помолчал несколько секунд, потом сказал:
- Ну вот и хорошо. Друзья, нам надо выйти отсюда с вещами и сесть в бус. Как только все кончится, а может быть -- и раньше, нам придется уехать отсюда. Ребята Пекарского уже наняли нам бус. Пойдемте все. Остальные придут прямо туда, так что берите их вещи тоже. Син, где твои вещи? Давай, я понесу.
Они вышли в коридор.
- Реми, Клю, глядите, кто к нам приехал, -- сказал Легин, качнув дочку на согнутой руке. -- Это Джоан Таук. А это моя Синтия.
- Вы все стиженые, -- сказала девочка, с удовольствием продолжая трогать голову отца. -- Папа, почему вы все стиженые? Мама, ты мне тоже постиги голову.
Они поднялись на первый ярус пресс-центра -- не там, где спускалась Синтия: в коридоре за сценой теперь плотно стояла охрана. На сцене Марк Пекарски и Йонас Лорд рассказывали свободной прессе Галактики вещи, слушая которые, зал сдержанно гудел, время от времени взрываясь вопросами. В маленьком служебном вестибюле у того входа, через который Дамир провел Синтию и Джоан четверть часа назад, работал небольшой телевизор, и охранники то и дело отвлекались, взглядывая на экран. Легин остановился в вестибюле, пока Реми, Эвис и девушки выносили рюкзаки за проходную, туда, где виднелся зеленый блестящий бок скоростного буса, вроде тех, что доставляют пассажиров из далеких отелей в Залы Ожидания. Синтия держала мужа за руку, но на него не смотрела.
- Устала. -- Это был не вопрос, а утверждение. Легин чувствовал, что Синтия на пределе сил и из-за этого очень сердита. -- Зато добрались вовремя. Я, видишь ли, ушел со службы.
Синтия коротко глянула на Легина.
- Ты думаешь, что меня это должно обрадовать?
Легин грустно улыбнулся.
- Я ни о чем сейчас не думаю. Я просто знаю, что иначе нельзя, если я хочу хотя бы попытаться сделать так, чтобы быть с тобой и Джоан. Я теперь вне закона, солнышко. Я нарушил присягу и лично арестовал Президента Конфедерации, который оказался пособником бандитов.
Синтия опять бросила короткий взгляд на Легина, невольно подняв брови от удивления.
- Ладно, не обращай на меня внимания, -- сказал она через пару секунд. -- Я устала, поэтому сержусь. И еще я голодная, как марсианский паук.
- Я видела масианского паука в зоопаке в Паиже, -- сообщила Джоан. -- Мы с мамой ездили в Паиж тебя искать.
- Они мне не хотели давать никакой информации относительно того, где ты и что с тобой, -- сердито пояснила Синтия.
- Я не обязан отчитываться в своих поступках, -- говорил тем временем на экране телевизора сердитый адмирал Ямамото, и эхо его голоса доносилось со сцены пресс-центра через коридор. -- Я уже много лет не на государственной службе, а законы Конфедерации не запрещают состоять в общественных организациях.
- Особенно в тех организациях, которые ставят своей целью насильственное свержение существующего строя, так? -- На экране возник тот, кто задал вопрос -- седоголовый Ян Парка, корреспондент федерального телеканала FTVC1 в Космопорте, один из самых популярных в Конфедерации тележурналистов.
- Называйте это как хотите, -- угрюмо ответил Ямамото.