это правда что у вас там убили кого-то"
"правда"
"ужас какой
держись home-як
как тебя зовут-то в оффлайне? ты-то хоть он ;-)"
"он, он -- билли хиггинс :-) так им и передай. я блондин 19 белый понятное дело рост 175"
"ок будем знакомы :-))) даю подключение -- есть у тебя сетеконференция без вывода на экран?"
"есть держи номер 212 38 96 130 -- 155"
Билли мысленно активизировал Сетеконференцию без вывода на экраны и, ожидая соединения, проделал еще какие-то движения, чтобы никто из боевиков не заподозрил, что он занимается совсем не тем, что происходит у него на мониторах. При этом он едва заметно улыбался, думая о сидящей сейчас где-то в Диспетчерской, в полутора километрах над его головой, белокожей брюнетке Лоре Кинстайн, в очках и всего на два года старше него.
И вот в голове Билли зазвучал протяжный радостный звон -- сигнал установившегося соединения Сетеконференции, предупреждающей, что противоположная сторона включила защитное туннелирование сигнала.
"Билли Хиггинс?" -- услышал он в голове. "Можете дать свой аварийный идентифик?"
Билли понял вопрос: при заключении контракта он действительно получил вживленное инъекцией в постоянную подсознательную память некое сочетание символов, которое обязался предъявить по первому требованию командования "как доказательство самоидентификации". Тогда он не знал, зачем это нужно.
"Могу, конечно", отозвался он. "Запрашивайте. Я не знаю, как самому это воспроизвести".
Он почувствовал такой же ментальный щипок, как тогда, после укола, когда аварийный идентифик закладывали ему в память.
"Принято", услышал он. "Билли, благодарим за верность долгу. Здесь кризисный центр МИБ. Я -- старший специалист Генерального штаба флота контр-адмирал Вуд. Докладывайте."
Билли еще раз перекатился от одного монитора к другому и, украдкой поглядывая на медленно перемещающихся по залу боевиков, начал мысленно рассказывать кризисному центру обо всем, что видел и слышал за этот страшный день. За то время, пока он вспоминал увиденное и услышанное, специалисты МИБ сняли с его цефалопада сигнал зрительного нерва, так что на их мониторах возникло вздрагивающее в ритме быстрых движений глаз, мигающее и хаотически блуждающее, но зато вполне отчетливое изображение, и впервые за все это время кризисный центр получил достоверную визуальную информацию о том, что и как происходит во флагманском звене ЦОКП. Затем кризисный центр стал диктовать Билли инструкции, и, слушая их, Хиггинс чувствовал, что владевший им с самого утра леденящий ужас понемногу отступает. У Билли появилась надежда, и он еще раз с благодарностью вспомнил НеО/гРаБбЕра.
* * *
В каждом большом городе есть свои сказки и легенды. Тем более, если город такой большой и древний, как Космопорт. Городских мифов здесь хватало для того, чтобы издавать еженедельную "желтую" газетку "Тайны Звездного Дома", которая, в частности, вот уже два года вела захватывающее дух расследование ужасно достоверных случаев, когда заказавшим еду в Доставке присылали вместо заказа отрубленные лапы марсианских пауков.
Одной из самых устойчивых городских легенд была история о том, что весь Космопорт пронизан каким-то "секретным метро", на котором, мол, можно из Дворца попасть в Залы Ожидания за десять минут. Желтая газетка примерно раз в пять лет публиковала нарисованные некими анонимными знатоками или даже очевидцами планы и карты "секретного метро". Дети в школьных столовых, рассказывая друг другу страшилки, грозно сдвигали брови и бормотали:
- И тогда Человек-Краб надел Секретный Полетный Бронежилет и прыгнул в открывшуюся в стене трубу Секретного Метро...
И все хихикали: все знали, что на самом деле Доставка не присылает лапы марсианских пауков, что стандартные встроенные квартирные телевизоры не могут сами собой включаться для зомбирования детей в то время, когда малыши возвращаются в пустую квартиру после школы, и что никакого "секретного метро" нет в природе. А специалисты в серьезных газетах снисходительно объясняли, что слухи о существовании "секретного метро" -- отражение подсознательного комплекса жителей имперской метрополии перед Землей-Большой, где уже много лет действует рапид, система мгновенного перемещения.
Доподлинно о существовании "секретного метро", а точнее -- так называемого "внутреннего транспорта", знали, наверное, человек двести во всем Космопорте, причем среди них не было тех, кто его обслуживал и поддерживал в рабочем состоянии -- эти о назначении "транспорта" не подозревали, потому что нанимали их для обслуживания резервных энергетических линий.
В семнадцать ноль-ноль по абсолютному подполковник Лех Гонта, полностью снарядившись и проинструктировав отправляющихся с ним двух оперативников, спустился из главного зала кризисного центра в самый нижний уровень комплекса МИБ в пятидесятом горизонте Западного Старого Ядра. Он прошел в кухонный блок исполинской столовой для младшего обслуживающего персонала министерства, где полторы сотни поваров суетились вокруг гигантских пищевых роботов. Заканчивалось время ланча второй смены, тысячи охранников, уборщиков, техников и операторов доедали свою пиццу-пепперони или спагетти с мясными шариками, ожидая кофе и порции чизкейка. Никто толком не обратил внимания на офицера в темно-синем рабочем комбинезоне, несшего на спине тяжелый вещевой мешок. За ним следовали двое крупных, рослых оперативников в легких боевых скафандрах и с оружием. На этих повара мельком посмотрели с одобрением. Они знали, что позади столовой есть грузовой лифт, которым оперативники время от времени пользуются для сокращения пути от нижнего транспортного терминала министерства, расположенного по соседству со столовой, до своих верхних горизонтов, где они выходили через кухонные блоки кафе.
Офицер и оперативники действительно вошли в лифт и дождались, пока широкие стальные двери сомкнутся. Но они не стали нажимать кнопки с корявыми надписями фломастером "столовая на пятом" или "кафе на двенадцатом". Офицер вынул из кармана кей на цепочке, открыл им щиток под кнопочной панелью и приложил пальцы к скрытому под щитком опознавателю. Опознаватель щелкнул, сдвинулся, и на открывшихся числовых кнопках офицер набрал длинный код. Лифт поехал, но не вверх, а вниз.
Спустившись на один горизонт, офицер и оперативники вышли в облицованный стальными панелями холл. Этого помещения не было ни на одном официальном плане Космопорта, даже самом подробном и секретном. Это не был сорок девятый горизонт: от него холл отделяла мощная подсекторная броня, в толще которой и было укрыто помещение.
Офицер снял и спрятал во внутренний карман свои желтовато-оранжевые очки, сбросил на пол вещмешок, развязал его и начал одеваться, по очереди вытаскивая сегменты боевого скафандра. Он только натягивал их: оперативники помогали ему, привычными движениями защелкивая на нем замки и зажимая липучки. Надев и зафиксировав в жестком положении полупрозрачный шлем, офицер извлек из вещмешка последние два предмета -- два тяжелых, надевавшихся на предплечья мультистемных излучателя с боевыми частями разной мощности, от разрядника до скрэчера. Закрепив их на руках, он переглянулся с оперативниками, и они по очереди слегка хлопнули друг друга по плечам, как с незапамятных времен было принято в Службе Безопасности Империи перед выходом на задание.
