— Нет, — признался Абу Дун, подумав. На его лице появилась вымученная улыбка. — Если ты действительно колдун, то сейчас было бы самое время показать несколько фокусов.
— Если бы я умел колдовать, мы бы не находились тут, — ответил Андрей.
— Я как раз этого и боялся, — вздохнул Абу Дун. — А что нам теперь делать?
— Ждать, — ответил Андрей. — У тебя есть идея лучше?
— Нет. Но что я совершил, что Аллах так наказал меня?
— Я могу объяснить. Только, боюсь, времени на это не хватит.
Андрей осторожно пошевелил руками. Было очень больно, но, вопреки ожиданию, ему это удалось. Он попытался дернуть за цепь, но понял, что это бессмысленно. Она была такой прочной, что могла бы удержать и быка.
— Это безнадежное дело, — сказал Абу Дун. — Дракула понял, на что ты способен. И парень тоже. Я видел это.
Андрей молчал, хотя ему было ясно, какой намек содержится в этом с виду невинном замечании.
— Не дай мне глупо умереть, колдун, — попросил пират. — Открой свою тайну. Это твой долг мне.
— Ты не умрешь, — уверенно сказал Андрей. — И запомни: я тебе ничего не должен.
— О каждом из этих двух высказываний мы могли бы с тобой долго спорить, — сказал Абу Дун. — Итак?
— Я не могу сделать это, — сказал Андрей. — Поверь. Я сам не знаю. В один прекрасный день я проснулся, и… все было уже так. — Он сомневался, продолжать ли. — Мальтус… золотой рыцарь, которого я убил, кое-что рассказал мне. Но я не знаю, правда ли это.
— Я видел, как парень пил кровь, — заметил Абу Дун. — И не один раз.
Андрей знал, что он хочет этим сказать, но не собирался останавливаться на этой теме.
— Это не его вина, — только и сказал Деляну. — Я не знал этого, но мальчик видел, что произошло, когда умирал Мальтус. Он все неправильно понял. Он должен был это неправильно понять. Вообще-то тут есть моя вина. Мне следовало объяснить ему.
— Что объяснить? Что вы должны пить кровь, чтобы остаться в живых?
— Но это не так! — Андрей сам был немного испуган горячностью, с которой возразил. — Не обязательно так.
— Тогда мне просто привиделось.
— Нет. Но мы не становимся сильнее, когда пьем кровь обычного человека. Это должен быть один из нас. Такой же, как и мы. Я сам не знал этого, пока не выпил кровь Мальтуса.
При одном только воспоминании о страшном переживании своей первой трансформации его голос задрожал. Это было ужасно — самый мучительный и одновременно самый опьяняющий опыт его предыдущей жизни. Невозможно было объяснить Абу Дуну, что он при этом испытал, так как он и сам не вполне понимал, как все произошло. Но Андрей попытался.
— Я долгое время считал, что я единственный, — начал он. — Не знал, что есть и другие такие же, как я. Не знал, что мы должны пить кровь себе подобных. Вероятно, это цена, которую мы платим за то, что существуем.
Абу Дун зажмурился.
— Вы должны убивать друг друга, чтобы жить? Я не верю в это.
— Но это так, — продолжал Андрей. — Я не верю, что это кровь… Это всего лишь способ… символ, если хочешь. Жизненная сила, которую мы вбираем в себя.
— Невозможно, — упрямился Абу Дун. Он с усилием отрицательно помотал головой, хотя это и причинило ему боль. — Будь это так, тебя бы тут сейчас не было. Вы давно истребили бы друг друга.
— Пожалуй, это единственная причина, по которой мы еще не истребили вас, — возразил Андрей.
Об этом Абу Дуну надо было подумать. Наконец он произнес:
— Это… чудовищно. Противоестественно.
— Ты хотел это знать, — напомнил Андрей.
— Вероятно, я не хочу в это верить, — признался Абу Дун, — хотя это чистая правда. Неисповедимы пути Аллаха. Только сейчас это, к сожалению, нам не поможет.
— Может быть, еще чем-то помочь вам? — Влад, согнувшись, вошел в низкую дверь и подошел ближе.
Выглядел он очень усталым. Судя по всему, ночью не сомкнул глаз. Андрей, испытывая неприятное чувство, спросил себя, как долго Влад стоял за дверью и много ли слышал.
— Я не могу долго задерживаться, — продолжал Влад, — но о парнишке я кое-что разузнал.
— Фредерик? Он жив?
При слове «жив» Влад коротко поднял левую бровь, но ничего не сказал, а поднес к губам Андрея кружку с затхлой, несвежей водой. Подождал, пока Андрей выпьет жадными, глубокими глотками половину, забрал у него кружку и подошел к Абу Дуну, чтобы утолить и его жажду. Только после этого он ответил на вопрос:
— Мальчик у Цепеша. Я слышал, что тот собирается отправить его в Петерсхаузен, а оттуда, возможно, в крепость Вайхс. Турки находятся на марше. Мы еще сегодня покинем Реттенбах и вернемся в Петерсхаузен. Там надежнее. Город укреплен. Не особенно хорошо, но все же. Возможно, туркам он кажется недостаточно значительным, чтобы его осаждать и штурмовать.
— А сам Дракула?
Влад пожал плечами:
— Он собирался в течение дня вернуться и еще раз поговорить с тобой. Но точно я не знаю. Он не делится своими планами. — Влад повернулся к двери. — Позднее я приду и принесу воды. Больше я ничего не могу для вас сделать.
Но, наверное, это было уже больше, чем они могли требовать.
В этот день Влад приходил еще дважды: в первый раз принес воды, во второй — немного хлеба, которым, поделив его на равные части, он накормил обоих. Абу Дун сначала отказывался от еды, но Андрей переубедил его. Мавру казалось унизительным, чтобы его кормили, как беспомощного младенца. Ситуация была столь же неприятна и для Андрея. Однако уже те обстоятельства, что они были прикованы и не могли двинуться с места, обусловливали немало сложностей. Абу Дун в конце концов уступил, признав, что им понадобится каждая кроха энергии, которую они могут получить.
На третий раз — это было поздним вечером — по лестнице спустился не Влад, а Владимир Цепеш. Дракула. И снова в странной кроваво-красной одежде, хотя было сущим мучением целый день оставаться в ней. Он пришел не один, а в сопровождении Влада и еще трех человек.
— Я вижу, вы насладились ночью в этом скромном отеле, — насмешливо начал он. — У тебя было время подумать о моем предложении?
— Время было, — ответил Андрей.
— И?
— Пошел к черту.
Цепеш засмеялся.
— Нет, боюсь, что этой благодатью Всевышний не одарит меня, — сказал он. — Там мне будет слишком хорошо. Я опасаюсь попасть на небо, чтобы вечно терпеть там адские муки.
— Мне скучно слушать тебя, — сказал Андрей. Он смотрел мимо Дракулы, в пустоту.
Цепеш засмеялся:
— Мне пришло в голову несколько идей, как сделать наши беседы увлекательнее. Боюсь только, что нам не хватит времени. — Он кивнул на Абу Дуна. — Его братья движутся сюда. Им предстоит пройти довольно большое расстояние. Нам придется отойти в более надежное место. Но не огорчайтесь, дорогой друг. В дороге у нас будет достаточно времени для бесед.
