— Спасибо, сэр, — поблагодарил Никсон, позволив себе улыбнуться офицеру. — Я хочу увидеть настоящую армию.
— Настоящую армию? — усмехнулся Барков, внимательно рассматривая стоящего перед ним гиганта. — Это ты так говоришь, пока этой самой настоящей армии не видел. Хотя дело твое. Хочешь увидеть — попробуй, посмотри. А если что, передумаешь там или не понравится, ты мне сообщи. Я, может, смогу тебе помочь в инструкторы перебраться. Сейчас, конечно, было бы намного проще, но, как говорится, каждый сам своей судьбе хозяин.
— Спасибо, сэр, — кивнул Майкл, понимая, что многие курсанты их учебного батальона за теплое местечко инструктора, наверное, отдали бы многое. — Разрешите вопрос, сэр?
Никсон чувствовал, что Барков относится к нему совсем не так, как другие офицеры. Так и должно было быть в отношениях между инструктором, натаскивающим бойцов, и его лучшим учеником. Возможно, дружескими эти отношения еще нельзя было назвать, но это уже не были холодные уставные отношения и бескомпромиссная жесткость, которые подразумевали отношения между солдатами учебного батальона и их командирами и инструкторами.
— Разрешаю, — ответил лейтенант, почувствовав, что ученик хочет спросить о чем-то, не относящемся к их тренировкам. — Какие-то проблемы, рядовой?
— Ещё нет, сэр, — помедлил Никсон, размышляя, не делает ли он сейчас ошибки, задавая одному из офицеров учебного батальона волнующий его вопрос. — Понимаете, сэр, мне тут сообщили... В общем, странная вещь...
— Короче, рядовой, — настороженность Баркова вновь сменилась улыбкой. — Сказал «А», говори «Б». Если уж решился, не тяни кота за хвост. Рассказывай давай.
— В общем, сэр, мне сообщили, что на моем личном деле стоит какая-то странная метка.
— Какая метка? — насторожился офицер, отводя гиганта подальше от тренирующихся курсантов учебного батальона.
— Кажется, наблюдение военной разведки, — выпалил Майкл шепотом.
— Ух ты! — крякнул удивленно Барков. — Только, наверное, не наблюдение, а кураторство.
— Точно, кураторство, сэр, — согласился Никсон, вспомнив, что именно про кураторство ему говорил Ралф. — Я не знаю, в чем я провинился. И мыслей-то никаких нет. Если только мои прошлые грехи, еще с гражданки.
— Провинился? — переспросил, не сразу поняв, офицер, но потом, сообразив, чего боится его ученик, рассмеялся: — Еще как провинился, рядовой. Да, я напрасно предлагал тебе место инструктора. Во-первых, мои рекомендации не смогли бы помочь тебе остаться в учебке инструктором. А во-вторых, тебе уготована участь гораздо более интересная.
— Что это значит, сэр? — еще больше растерялся Никсон.
— Это значит, рядовой, что военная разведка видит в тебе своего, — посерьезнел Барков. — И кураторство — это как раз та метка, которая позволяет тебе сейчас получить тот максимум, который курсантам без такого кураторства просто недоступен. Так что тебе, рядовой, радоваться надо, а не волноваться. И если ты не облажаешься по-крупному, то кураторы дадут тебе много интересного в будущем. Завидую тебе, рядовой. Белой завистью завидую.
* * *
— Сегодня знаменательный день и для каждого из вас, и для всех офицеров и инструкторов учебного батальона, и для всего батальона в целом, — привычно повторяя свою торжественную речь, начал командир учебного батальона. — Сегодня завершено ваше обучение в рядах курсантов учебного батальона. Мы все приложили немалые усилия для того, чтобы из сырого железа гражданских подростков выковать булат настоящих воинов.
Комбату особенно нравилась эта фраза про сырое железо и булат, поэтому после нее он всегда делал паузу, позволяя слушателям проникнуться красотой отмеченного им превращения. Он вообще любил этот момент, когда в большом зале для общих построений учебного корабля выстраивался весь учебный батальон на свое последнее общее построение. Еще два-три дня они пробудут на подлетающем к месту корабле, получая документы и улаживая разные хозяйственные дела, но столь едины больше не будут никогда. Ведь комиссия, распределяющая курсантов по подразделениям дивизии, уже вовсю кроит ткань учебного батальона. Да и представители этих самых служб и подразделений Первой дивизии, словно стервятники над свежей тушей павшего животного, стараются урвать себе куски пожирнее.
— Мы славно потрудились и можем с обоснованной гордостью передать новое достойное пополнение в подразделения доблестной Первой дивизии Земного флота. Я твердо уверен, что наши питомцы, поддерживая добрые традиции многих прошлых выпусков, станут достойными представителями Вооруженных сил Федерации. Пройдут годы, и, возможно, имена кого-то из стоящих в шеренгах сегодняшних выпускников мы станем приводить как пример героизма, обучая новые поколения воинов. Помните всегда, что все вы частицы Земного флота, будьте достойны, и Земной флот вас никогда не забудет и не оставит. Еще раз поздравляю всех и желаю многих побед.
Комбат замолчал, слушая в ответ на поздравление троекратное «Ура!», единым ревом летящее из глоток курсантов. Затем удовлетворенно кивнул и, сделав знак своему заместителю завершать мероприятие, спустился с трибуны.
— Равняйсь! Смирно! — рявкнул заместитель командира учебного батальона. — Командирам подразделений развести личный состав по местам дислоцирования. Начать подготовку к передаче личного состава представителям линейных подразделений дивизии. Приступить!
Большой зал заполнился гомоном отдаваемых команд, и строгие шеренги рассыпались отдельными кирпичиками подразделений, расползающихся в разные стороны. Очередной этап жизни учебного батальона завершился.
* * *
— А я все же надеялся, что мы будем служить вместе, — сетовал Никсон, узнав о том, что его распределили в диверсионно-разведывательную группу, а Филби попал в аналитический отдел. — Жаль...
Корабль, на котором они провели четыре с лишним месяца, наконец-то достиг точки своего конечного пути. Несомненно, было бы быстрее добраться до Новых Колоний на кораблях новых поколений, умеющих благодаря прыжковым генераторам делать межпространственные скачки, почти мгновенно перемещаясь через огромные расстояния. Но никто не спешил. Потому что одновременно с завершением рейса этого одного из самых быстрых ранее кораблей завершился и плановый курс обучения в учебном батальоне Первой дивизии Земного корпуса.
— Не расстраивайся, Майк, — ответил Ралф, успокаивая друга. — Аналитики и диверсанты здесь работают в очень тесном тандеме. А что касается того, что мы не будем буквально служить плечом к плечу... Ты посмотри на мои плечи, а потом взгляни в зеркало. Представь меня врывающимся в скрытый бункер противника... Нет, это ты можешь, как танк, пройти по рядам врага и убежать, неся на плече пару «языков». Командиры разведбата — не дураки. Они четко распределяют каждого именно туда, где от него можно получить максимальную пользу.
— Да я знаю, — улыбнулся Майкл, которому понравилось сравнение друга. — Но все же хочется быть поближе к надежным людям, когда начнутся боевые...
