— Прошу прощения, но я должен вас мельком осмотреть, — промямлил врач, глядя на возвышающегося перед ним гиганта.
— Надеюсь, вы не проктолог, — зло оскалился Малыш, испытывая навязчивое желание свернуть врачу и его сопровождающим шеи. Вот только направленные в его грудь автоматы останавливали.
— Что? — не сразу понял врач, но потом зло нахмурился. — Ах вы в этом смысле... Нет, не довелось. Но если у вас есть такая потребность, обращайтесь. Думаю, эти ребята подыщут для вас что-нибудь подходящего размера.
Не дожидаясь от Майкла ответа, доктор быстро глянул в его зрачки и нащупал пульс, замерев на несколько секунд. Затем, уже уходя к дверям, он бросил солдатам сопровождения:
— Он в порядке. Можете вести.
— Кандалы надеть? — уточнил один из сопровождающих врача солдат.
— Навряд ли это стоит делать, — пожал плечами доктор, — Последствия воздействия излучения сонара пройдут еще не скоро. Вон его коллега еще и подняться не может. Боюсь, что в кандалах вам придется его тащить волоком. У него не хватит сил. Впрочем, решайте сами.
— Еще чего, — возмутился второй солдат. — Пусть сам тащится. А я его пинками подгонять буду.
Пехотинцы вскинули короткие автоматы, едва не упирая их в грудь Малыша. Один из них сдвинулся в сторону, освобождая путь к двери, а второй требовательно качнул стволом оружия:
— Двигай! И не вздумай геройствовать, — предупредил он, но, судя по взгляду, ему сейчас было очень неуютно рядом с жутким гигантом, каким выглядел Никсон. — Только дернись, и я тебе задницу поджарю.
— Тебя на допрос, брат, — крикнул вдогонку Упырь. — Помни, что мы в полном дерьме, а Гунн где-то рядом.
— Топай живее! — рявкнул тот из конвоиров, который обещал поджарить задницу, ткнув приостановившегося Малыша в спину стволом автомата.
Взгляд, которым Майкл одарил конвоира, заставил того испуганно шарахнуться в сторону, поднять автомат выше, словно бы прячась за ним. Ничего не сказав, Никсон последовал за первым конвоиром, чувствуя, как в руках появляется почти осязаемый зуд от желания посворачивать всем шеи.
Его провели по коридору мимо охраняющих двери кубриков часовых, которые сейчас собрались посередине коридора и о чем-то неторопливо беседовали» Затем спустились по широкой лестнице на первый этаж, где в правом крыле основного казарменного здания базы раньше располагалась комендантская рота, выполняющая на базе скорее функции военной полиции. И наконец, снова пройдя коридор, просторный пустой кубрик и еще один коридор, остановились у дверей бывшего кабинета командира комендантской роты. У дверей, скучая и пялясь в окно, расположенное в торце коридора, маялся часовой. Один из конвоиров, постучав, заскочил в кабинет и тотчас вернулся назад.
— Заходи. И не забывай, что мы тут, за дверью. Начнешь быковать — пожалеешь, что родился на свет.
Малыш шагнул в кабинет, осматриваясь по сторонам. Теперь он понял, почему тот, кто обосновался в этом кабинете, сделал выбор в пользу апартаментов командира комроты. По сравнению с кабинетиками командиров других подразделений эта комната действительно выглядела апартаментами. Тяжелая псевдодеревянная мебель, массивные кресла, вместительные шкафы для документации... В комнате даже стояли громоздкий диван и огромная кадка с каким-то причудливым пышным деревом.
Стоящий у окна высокий стройный мужчина, облаченный в идеально сидящую форму лейтенанта имперской разведки, даже не повернул головы, словно в кабинет вошел не опасный пленник, а милый коллега по службе.
— Один мудрец далекого прошлого как-то сказал, — заговорил лейтенант через пару минут молчаливого созерцания мира за окном, — война — всегда война. Ей трудно быть иною. Куда опасней мир, коль он чреват войною. Вы нашли здесь то, что искали?
Майкл стоял набычившись, размышляя над тем, как себя повести в этой странной ситуации. В конце концов он решил, что пойти на конфликт никогда не поздно, а начав разговор, можно, по крайней мере, узнать, что здесь происходит.
— Это риторический вопрос или вас действительно интересует мое видение мира? — усмехнулся Малыш, стараясь, чтобы улыбка не получилась издевательской или злобной.
— Нет, не интересует, — ответил улыбкой офицер, оторвавшись наконец от окна и возвращаясь за огромный рабочий стол. При этом его начищенные до зеркального блеска ботинки отразили яркий солнечный лучик, пробравшийся в окно. — Мне интересно совсем другое. Доволен ли ты тем, чем стал? Доволен ли ты тем, что имеешь?
Он направил на Малыша сканер, выдающий данные о военнослужащем по его бирке-чипу, видимо позаимствованный на складе базы!
— Вы можете предложить мне лучшее? — Майкл почувствовал, что теперь-то его улыбка точно превращается в саркастичный оскал. — Вы себя торговцем человеческими душами считаете?
— Души тут ни при чем, — пожал плечами имперец. — Все много проще. Перед тобой, так же как и перед многими другими, сейчас стоит выбор: бороться и стать тупым животным для выполнения единственной задачи — быть пушечным мясом или принять нового хозяина и служить ему верой и правдой. Выбор невелик, но не очевиден. Как тебя зовут?
— Рядовой Никсон, разведывательный батальон Первой дивизии Земного флота, — скороговоркой выпалил Малыш, как их учили еще в учебке.
— Все верно, рядовой Никсон, — кивнул лейтенант, сверившись с выданными сканером данными.
— В соответствии с разделами международного договора о военнопленных...
— Какой договор, солдат? Мы не пребываем в состоянии войны. Да и договор между Федерацией и моими хозяевами не подписан, — отмахнулся лейтенант, прервав Майкла на полуслове.
— А на кой черт я вам сдался? — искренне удивился Малыш.
— Нам не хватает нормальных функционеров. Тех, кто может думать и принимать правильные решения.
— Что, ваша зараза дала не совсем тот эффект, на который вы рассчитывали? — Малышу показалось, что он начинает понимать посылы этого офицера. — А запросить у командования подкрепления гордость не позволяет?
— Придержи язык, солдат! — В голосе лейтенанта зазвучал металл. — Ты, верно, забылся, где находишься и с кем говоришь? На пороге нашего мира стоит неведомая большинству сила, а такие, как ты, все в войнушку играют. Ты не понимаешь, что больше нет ни вашей Федерации, ни нашей Империи, ни других больших и малых стран. Есть только человечество и новые могущественные соседи, которым очень нужен наш мир. Заметь, не мир с нами, а наш мир. Тебе невдомек, что уже пришла пора постараться сдать этот гнилой мир новым хозяевам с наименьшими потерями для человечества. Ведь в конечном счете он все равно ляжет к их ногам. Только вот будет ли в нем место для людей, переоценивших свои силы? А эта зараза, как ты сказал, действует именно так, как и должна была. Только тебе не понять смысла ее действия.
— Да вы, видать, стырили весь запас травки у местных жителей, — с сочувствием сказал Малыш, про себя соображая, что из этого следует, что все эти солдаты уже не настоящие имперцы. А значит, шансы спасти Лилит увеличиваются. И еще он чувствовал, как мускулы наконец избавляются от онемения, возвращаясь помаленьку в нормальную форму. — Я однажды тоже не по-детски раскумарился. Так чего мне тогда только не привиделось.
