Три фигуры, облаченные в черные глухие костюмы полицейского спецназа, замерли у дверей на ведущую вниз широкую лестницу.
— Ну что, парни, с Богом, — шепнул Малыш, последний раз бросая взгляд на присевшую у края крыши Лилит.
Операция, идущая по принципу армейской зачистки, началась...
* * *
Малыш остановился у дверей спальни хозяина виллы, прислушиваясь к происходящему за ними. Там явно не спали — до Майкла доносились едва слышные стоны и приглушенное бормотание. Сейчас Никсон остался один, потому что Упырь проверял последний еще не зачищенный коридор, а Самум спустился в огромный подземный гараж, чтобы проверить, не спрятался ли кто-нибудь там, а заодно и вывести из строя все находящиеся в нем средства передвижения. Охраны в доме присутствовало на удивление много, но ни одна из этих горилл не оказалась готова к неожиданному появлению в доме стремительных черных силуэтов, с едва слышимыми хлопками сеющих смерть в бесчисленных коридорах и комнатах громадной виллы. Несколько раз диверсанты пользовались ножами, но чаще всего просто расстреливали обнаруженных боевиков из бэсок. Все шло на удивление тихо и успешно. Лилит на крыше тоже скучала, осматривая через прицел совершенно пустынную территорию, слушая редкие переговоры товарищей.
— В помещении два гражданских объекта, — проинформировал Ралф, получая информацию от сканера-контроллера. — Да они там трахаются, похоже.
— Я уже догадался, — буркнул Малыш, толкая дверь спальни.
У дона Лагара, в отличие от его боевиков, оказалась отменная реакция. Видимо, сказывался большой опыт неправедной жизни. Будь его реакция несколько хуже, вряд ли он дожил бы до столь высокого положения в криминальном, да и в продажном официальном мире. Как бы там ни было, но не успела еще дверь спальни полностью распахнуться, а дон Лагар уже ловил дверной проем в прицел револьвера. Однако Малыш и не собирался раскланиваться и представляться. Едва толкнув дверь, он кувыркнулся по полу в сторону, уходя с линии огня. Поэтому, когда тяжело грохнул первый выстрел, разнеся в щепу резную дверь из массива дерева и разрушая тишину ночного дома, Малыш уже вскочил сбоку от кровати, стремительно сокращая расстояние до цели.
Невероятным образом почувствовав это движение, дон Лагар толкнул под ноги набегающего гиганта юную девушку, с которой пару минут назад занимался любовью, а сам скатился на пол с другой стороны кровати, вновь вздергивая оружие. Майкл уже несколько раз подряд мог расстрелять противника из верной бэски. Но труп дона Лагара не входил в его планы, как и израненный, пусть даже не смертельными попаданиями, враг.
Малыш прыгнул навстречу зрачку револьвера, длинной очередью опустошая обойму бэски в стену над головой дона Лагара. Совершенно естественная для любого разумного и вменяемого человека реакция — пригнуться, сжаться, инстинктивно зажмуриться, стараясь стать меньше размером, когда прямо над головой пули с визгом и треском крошат стену, осыпая все вокруг ливнем осколков. Дон Лагар все же сделал выстрел. Но сделал его, невольно дернувшись и прикрывая глаза. Малыш пролетел через всю кровать, не коснувшись даже упавшей на пол девушки и чувствуя, как пуля едва касается натянутой на голову шапки-маски. У него даже мелькнула мысль о необычайной везучести, относящейся к выстрелам в его бедную голову, прежде чем он обрушился на врага, подминая под себя и выбивая оружие из рук...
— Сиди здесь и никуда не выходи, — деловито взваливая связанного дона Лагара на плечо, приказал Малыш забившейся в угол симпатичной девчонке, которой на вид было не больше двенадцати-тринадцати лет. — Минут через десять, а лучше двадцать, можешь проваливать на все четыре стороны. И постарайся не попадаться полиции и держать язык за зубами.
Малышу совсем не нравилась идея пристрелить девчонку, хоть это и оказалось бы самым правильным для безопасности операции решением. Он шагнул к двери, задев какой-то темный тяжелый предмет ботинком. Наклонившись вместе с висящим на плече телом, Малыш взял в руки предмет. На его ладони лежал крупный револьвер, из которого недавно стрелял дон Лагар. Револьвер был необычайно красив — выглядящий творением давным-давно почивших мастеров, черный, как вороново крыло, с тонким орнаментом гравировки и серебряных инкрустаций, щечки рукоятки из темного старого дерева... Присмотревшись, Малыш рассмотрел среди орнамента на стволе надпись «Смит и Вессон» и фирменный логотип в виде переплетенных заглавных букв имен на рукояти.
— И не забудь одеться, — напомнил он притихшей девчонке, засовывая револьвер за пояс и выходя из спальни.
Не прошло и десяти минут, как громоздкий «форд» плавно поднялся с крыши и нырнул в пронизанную дождем ночную мглу. Еще через полчаса минивэн завис над гладью небольшого озера, раскинувшегося неподалеку от владений дона Лагара. Малыш, на обратном пути уступивший место водителя Самуму, неторопливо выбросил в открытую дверь все снаряжение, предварительно сложенное в прочные универсальные армейские сумки, каждая из которых запросто могла бы вместить в себя если уж не самого Малыша, то любого из его друзей наверняка. Тяжелые сумки мгновенно скрылись в глубине. Последним на дно озера отправился пулемет, так ни разу и не выстреливший.
— Завершающая фаза, — доложил Майкл через свой коммуникатор. — Мы выезжаем к Франкенштейну.
— Принято, — немедленно ответил ему Ралф, с номером которого Малыш сейчас связался. — Я полностью контролирую весь коридор.
Слова Умника не были пустым звуком. Он действительно контролировал сейчас на пути скользящего в ночи «форда» все — от светофоров до маршрутов передвижения полицейских нарядов. Любая камера наблюдения, установленная на супермаркете или банке и подключенная, как все сейчас, к единой сети, при приближении темного силуэта автограва просто отворачивалась, показывая другой сектор обзора. Малыш сидел, поставив одну ногу на бедро лежащего в проходе пленника, чтобы успеть уловить любую попытку проявить активность.
— Смотри. — Майкл протянул Лилит отобранный у дона Лагара револьвер.
— Шикарно, — похвалила девушка, не столько любуясь гравировкой, сколько взвешивая оружие в руке, примеряясь и оценивая с точки зрения стрелка. — Очень недурная машинка. Ты ее себе оставить хочешь?
— Не знаю, — пожал плечами Малыш. — Наверное.
— Выкинь лучше, — возразила Лилит, возвращая револьвер. — Не дай бог, тебя с ним повяжут. Как объяснять будешь?
— Сейчас не повяжут, а потом, когда все утихнет, я его легализую.
— Дело твое. Хотя я не понимаю, на кой черт тебе сдалась эта устаревшая пушка, когда ты постоянно увешан, по своей работе, самыми современными образцами.
— В том-то и дело, — понял вдруг свои эмоции Малыш. — Наши бэски безлики, однообразны, современны и стерильны. А этот другой. Он живой. У него душа есть. Только служил он не тому...
* * *
Темнота уже не была той кромешной ночной темнотой. Она быстро светлела, словно крепкий чай, в который утро добавляет молоко. Но высокая стена и ворота от этого выглядели еще более мрачными. Массивные створы ворот бесшумно уползли в сторону, пропуская угловатую машину внутрь.
