Бриалина полоснула мужчину нехорошим взглядом, но смолчала. И правильно, иначе вся улица пострадает!
Впрочем, очень скоро мы получили ответ на недавний вопрос без всякого участия Игната. Минули последний аккуратный заборчик и… уткнулись в до боли знакомое пепелище.
Э-э-э… Это еще что за шутка юмора?
Тут и дома в неестественно разных стилях некстати вспомнились. В голове медленно складывалась картинка.
— Как?.. — выдохнула Бриалина, цепляясь дрожащими пальцами за привычный покосившийся забор. В синих глазах стояли слезы.
Я судорожно вздохнула, силясь призвать себя к порядку, и с осуждением покосилась на нашего провожатого. Напрасно он так, Бриалине тоже нелегко пришлось.
— Не реви. — Большие руки неловко опустились на худенькие плечи. — Отстроим мы тебе дом лучше прежнего…
Вот даже как? Я проглотила улыбку и на всякий случай отступила на несколько шагов. Этим двоим самое место под одной крышей.
— Думаешь, кто сдастся первым? — заговорщически шепнули на ухо, и в плечо вонзились острые коготки.
Губы дрогнули в шаловливой улыбке, я лениво погладила бесеныша.
— Ставлю на Игната.
Нам, Кузнецам, по определению положено ковать, пока горячо.
— Ровнее! Осторожнее!! Да не сюда!!!
По новенькому золотистому забору важно вышагивал кошак. За возведением дома Тима пожелал наблюдать лично. Контролировать, так сказать. Вот мне и приходилось каждые несколько часов пробегать мимо, дабы подпитать домового, а заодно обозреть бледные физиономии рабочих.
Правильно, у нашего Тимофея не забалуешь!
— Может, все-таки домой?
— Да разве ж этих без пригляду оставишь? — Домовой махнул лапой в сторону трудящихся мужиков. — Они тут такого настроят, только в подвале жить и останется.
Фыркнула смешливо и потопала гулять по городу.
Несмотря на мерзкого во всех отношениях правителя, Вересковая Пустошь очаровывала с каждым днем все сильнее. Вечная золотая осень (других времен года здесь не бывало), необыкновенная архитектура, приветливые жители, среди которых попадались представители самых разных рас.
Здесь действовали свои, особенные чары. Территория расширялась, чтобы вместить всех обитателей, дома переносились в город вслед за хозяевами. Это если было чему переноситься, в противном случае приходилось возводить новые. А иногда и вовсе казусы случались… Вот недавно девица у ворот появилась. Ее впустили, расспросили. Гостья оказалась единственной дочкой зажиточного купца. Но отец ее недавно умер, а тетка заграбастала все наследство. А когда еще и вознамерилась замуж отдать «любимую» племяшку за соседа престарелого, та и дала деру.
Лорку, так звали девицу, в первый вечер Игнат к себе взял, чтобы Бриалину позлить, не иначе. А наутро и дом явился. Дождался, когда захватчица по купеческим делам смотается, и явился. Вместе с теткиными вещичками.
В общем, чудес нам хватает. Только и для колдуньи работа нашлась. И по большому счету деятельность Бриалины мало чем отличалась от ужевской. Настои, травки, лекарства, заговоры на защиту дома, на урожай или еще что в этом роде. Только нечисти здесь не было и в помине.
За исключением разве что нашей, одомашненной.
Поглощенная своими мыслями, я бродила по улочкам, изредка отвечала на приветствия и торопилась прошмыгнуть дальше. Так и сейчас получилось… Кивнула в ответ двум степенного вида мужчинам и уже свернула за угол, как ненароком выхватила обрывок разговора.
— Сумрачный говорит, нет в этом смысла. Стены города чужака в жизни не пропустят.
Такого стерпеть мое любопытство уже не могло.
— Простите, — вернулась и подозрительно оглядела приосанившихся при появлении невесты наследника собеседников. — Вы только что говорили про темного бога? Того самого, что Пустошь создал?
— Ну а какого ж еще?
Та-ак, что-то меня начинают терзать нехорошие подозрения…
— Вы можете с ним общаться? Все?
Тихие смешки окончательно поставили меня в тупик.
— Так и ты можешь, девочка, — дружно разулыбались мужчины, — ежели надо. Он живет в кирпичном доме в самом конце улицы Листопадов.
И при этом правителем считается Вилей? Решительно ничего не понимаю!
Но выясню. Сейчас же!
И с более чем серьезными намерениями я устремилась по указанному адресу.
Но так и не дошла. Две улицы миновала без приключений, а за третьим поворотом нарвалась на сюрприз. Высокий такой, темноволосый, иногда крылатый…
— Марлекс… — выдохнула ошалело и замерла, чувствуя, как все мое огненное существо заполняет искристое счастье.
Не дождался меня! Сам пришел!
— Марлекс… — Дрожащий голосок острым ножом резанул слух.
В пределах видимости возникла худенькая белокурая девушка. Вздрогнула, покачнулась и буквально повисла на шее дасха. Тот бережно придержал ее, прошипел что-то и склонился, чтобы поцеловать…
На смену золотым искоркам хлынуло темное марево. Пришлось ухватиться за ближайший забор, чтобы устоять на ногах. Нет! Как же так? Я спасла его, поверила, в сердце впустила. А он… с этой…
Все мое существо затопило взбесившееся пламя. Сжечь! Чтобы и воспоминаний не осталось. Предатель! Подлец!
Еще очень хотелось убежать куда-нибудь подальше и представить, что ничего этого не было. Заставить себя поверить. Но тут я тряхнула головой и строго-настрого запретила себе об этом думать. Так только хуже будет. Не в моем это характере! Надо решать проблемы прямо на месте.
И, громадным усилием подчинив внутренний огонь, я шагнула к сплетающейся в объятиях парочке. Прямо посреди улицы! Хоть бы постыдились!
— И конечно же это совсем не то, что я подумала, — избавила я себя от самой мерзкой отговорки и открыто посмотрела на бывшего подопечного.
Теперь уже точно бывшего. Так пусть и он ощутит все, что чувствую сейчас я! Зря нам связь, что ли, дана?
— Дымка? — вздрогнул, поднял взгляд, побледнел. И едва не выронил безвольной куклой обвисшую в его руках блондиночку.
Ярость и боль смешались со страхом. Что он с ней сделал? Что я только что видела?
Пламя, которое еще миг назад приходилось сдерживать, чтобы не выжечь дотла весь город, испуганно притихло. Точно ледяной коркой покрылось. И я застыла вместе с ним, оцепенела, впившись взглядом в еще минуту назад бесконечно дорогие серые глаза.
А в них бушевала буря.
— Как же ты не вовремя…
— Она хотя бы жива? — Голос слушался с трудом.
Все еще хотелось трусливо удрать, но ноги словно к земле приросли. Даже шевельнуться с первого раза не получилось.
