Для казни предпоследнего пленника привели четырех сильных коней. На площади мигом появилась свободная площадка. Островитянина за руки и за ноги привязали к животным, которых оседлали четверо паладинов. Когда они оказалась верхом, один из палачей махнул рукой, и рыцари погнали лошадей в разные стороны. Всего секундная пауза – и тело несчастного с диким воплем разрывается на несколько частей. Во все стороны летят ошметки мяса, разорванные кишки, и кровь заливает камни мостовой, много крови…
Осталось казнить последнего пленника. Народ вовсю спорил на деньги, каким именно способом упокоят последнего язычника. В основном ставили на медленное четвертование или разрезание на маленькие кусочки, но некоторые ставили на «железную деву». А один особо раскричавшийся, невзрачный с виду худощавый мужичок заявил, будто видел, как на днях в столицу завозили в клетках невиданных больших животных. Так что быть ему, то бишь дикарю проклятому, разорванным и съеденным диким зверьем.
Пока народ спорил, на эшафоте появилось стальное кресло. Люди с интересом наблюдали за каждым движением, которое совершалось на помосте.
– Подведите его! – скомандовал своим воинам паладин.
Тотчас два рыцаря направились к пленнику. Подхватили его под локти, но тут случилось неожиданное. Издав невероятной силы рык, северянин разбросал тяжеловооруженных врагов, словно щенят. Напряг все мышцы своего тела и разорвал цепь на кандалах.
Пока опешившие паладины и палачи стояли с раскрытыми ртами, пленник оказался возле одного из своих стражей, вырвал из ножен чужой меч и им же отрубил голову хозяину оружия.
Стоило отсеченной голове соратника упасть на доски эшафота, как все в один момент пришли в себя и бросились на врага. Лорд Рагден первым оказался подле опасного пленника, поднырнул ему под огромную руку и подрезал сухожилия на ногах. Обратным движением, завершая атаку, паладин отсек островитянину кисть, в которой тот сжимал рукоять меча.
Ну а дальше остальные рыцари всем скопом навалились на воина севера, повалили, скрутили.
– Перед вами один из самых яростных врагов народа Форинга! – не жалея голосовых связок, прокричал лорд Рагден. – Имя его – Съегунд Красный Бык! Он лишил жизни сотни мирных жителей! Не щадил ни женщин, ни детей! Больше десяти лет он со своими людьми разорял наши северные берега! Но сегодня злодею воздастся по заслугам!
– Смерть! Смерть убийце! – зарычала толпа.
Паладин кивнул палачам, и те незамедлительно принялись за дело. Но Съегунд был славным воином. На островах ходило много легенд о его силе. Вот и сейчас потребовалось целых пятеро паладинов, чтоб дотащить его до кресла.
Так как усадить северянина никак не удавалось, пришлось хорошенько надавать ему по ногам и животу, отвлечь немного, так сказать. Когда его руки и ноги были, в конце концов, намертво зажаты кожаными ремнями, к нему подошел невысокий мужчина с рыжей курчавой бородой и поставил руки на спинку. Вскоре железо под его руками стало менять цвет, становиться красным. Да, он накалял его – это же маг!
Кожа воина начала дымиться. Набухали и лопались ужасной величины волдыри. Тело великого воина таяло на глазах. Но, к разочарованию собравшихся, северянин, сцепив намертво зубы, молча переносил ужасные муки.
Когда на голову пленника надели раскаленный до предела стальной обруч и лоскуты кожи вместе с мясом начали стекать по лицу, я не выдержал, отвернулся. Хотелось побыстрее уйти прочь – чем дальше, тем лучше.
Лорд Хелинг лишь сочувственно поглядел на меня, похлопал по плечу.
О том, что северянин испустил дух, я понял по ликующим воплям стоявших рядом горожан. Захотелось выхватить меч и порубить всех в капусту, но я, разумеется, быстро обуздал гнев. Единственное, чему я мог радоваться, не без злорадства, конечно, они так и не услышали ни единого его крика. Съегунд покинул этот мир достойно, как и подобает настоящему главе своего клана.
Немного постояв, осмысливая увиденное, люди все-таки принялись разбредаться. В этот момент со стороны королевской трибуны послышались крики. Десятки взоров сразу устремились туда.
Протиснувшись сквозь толпу, к эшафоту спешил молодой клирик. Ничуть не смущаясь, растолкав озадаченных стражников, он оказался на помосте и подбежал к лорду Рагдену. Принялся шептать тому что-то на ухо, при этом оживленно жестикулируя.
Паладин покивал и повернулся к народу:
– Уважаемые жители Гозинлора! Я попрошу вас пока не расходиться – преподобный отец Фартей хочет кое-что вам сказать!
Большинство вняло словам воина, и многие люди остались на своих местах. Однако в толпе нашлись и те, кто считал, что речи старого священника не могут быть столь интересными, как только что свершившаяся казнь. Поэтому немало народу все-таки растеклось по примыкающим к площади улицам, да и торчащих из окон голов поубавилось. Мы с лордом Хелингом решили остаться. Уж больно интересно стало, что же такого хочет сказать глава Несущих Свет.
Отец Фартей довольно быстро оказался на эшафоте. Поблагодарил лорда Рагдена, который устроил столь славное зрелище, и повернулся к людям. Поднял вверх руки, и толпа тотчас ответила радостными возгласами.
– Приветствую вас, дети мои! – ласковым голосом, будто разговаривая с ребенком, заговорил прелат. – Думаю, большинству из вас известно, что в городе уже давно объявилась некая организация людей, кои называют себя Братством Черных Дней! Заблудшие сыны Господни, в незнании своем продали свои души дьяволу!
Особо набожные горожане принялись креститься, изображая испуг на лицах.
– Говорю я вам это для того, дабы предостеречь от неверного шага! Шага, который может завести только в Бездну, откуда нет выхода! – С каждым словом голос старца набирал силу. – Любой, кто свернет с праведного пути, будет жестоко наказан! И дабы слова мои не казались вам пустыми, сыны и дщери мои, я и мои братья решили показать вам, что случится с тем, кто примкнет к слугам дьявола!
После этих слов с крытой повозки, стоявшей прямо перед плахой, сорвали парусину, и глазам людей открылась стальная клетка. Внутри находился связанный человек с мешком на голове. Двое палачей с ключами наготове бросились отпирать замки. Скрипнула дверца из стальных прутьев, и пленника вытянули наружу, поволокли на помост. Только после того как его за руки подвесили к перекладине, а ноги привязали к колышкам, вбитым в пол эшафота, с головы сектанта сняли тканевый мешок.
Пленником оказался молодой монашек с выбритым затылком и обрамляющим его кольцом русых волос. Лицо было заплывшее, все в синяках и ссадинах. Изодранное тряпье, запятнанное кровью, в которое он был одет, когда-то было серой рясой, такой же, как на отце Фартее.
– Этот пес – предатель! Он отказался покаяться за содеянный грех перед лицом Господа нашего! Поэтому он будет наказан! – провозгласил священник и повернулся к палачам. – Начинайте! – И с этими словами покинул плаху.
Пока двое палачей начали готовить крюк и веревку, двое других стали вертеть тело пленника так да эдак, что-то щупать. Выглядел монашек, мягко говоря, паршиво. А когда заплечных дел мастера сорвали с него рясу, толпе и вовсе открылась жуткая картина изрезанного тела. Из некоторых ран даже продолжала сочиться кровь. На его груди, если хорошо присмотреться, можно было увидеть клеймо секты.
