Восемь фигур, закутанных в темные плащи, в вечерних сумерках крались друг за другом по разбитой, давно заброшенной и всеми забытой улице. Встреть нас кто – тотчас заподозрил бы что-то неладное. А если б еще узнали в нашей компании трех паладинов, инквизитора, некроманта, эльфа и гнома – так и вовсе затрубили бы тревогу. Лишь я один среди всех оставался самой неприметной персоной.
Глядя в спину щуплого инквизитора, я до сих пор недоумевал: и это все, кого прислали нам в помощь из Руарди?! Судя по внешнему виду, парень чуть старше меня, а сколько у него опыта, даже думать не хочу.
Вот гном и эльф меня почему-то занимали меньше. Вернее, совсем не занимали. После общения с Рунасом у меня как-то вообще пропал интерес к представителям иных рас. Тем более я уже успел наслышаться о гордости и надменности сынов Леса, как себя величали эльфы. В общем, лучше держаться от этого Аолнасса подальше. А то кто его знает – вдруг посмотрю не так или ляпну что-то не то?
Также меня сильно донимал вопрос: почему мы двинулись на запрещенную территорию? Ведь все должно было происходить в канализации. И зачем столько народу тащить с собой? Неужели этот ритуал настолько опасен?
К лорду Хелингу имелась просто гора вопросов, но времени, чтоб перекинуться даже парой фраз, у нас до сих пор не было. Лишь при встрече в посольстве гномов он вкратце похвалил меня за проделанную работу. Только вот не пойму, за что похвала-то: за то, что письмо украли, или за то, что попытался обворовать посольство бородатых коротышек?
Одно радовало: с Анаэль все было в порядке. И судя по тому, как она выглядела, ее и пальцем никто не тронул, да и в подземелье никаком не держали.
Улица подходила к концу, вернее, к площади Героев, а там, за призрачной завесой, пространство перед глазами так и ходило рябью – начинался Пустырь. И на кой мы туда премся? Нет, я, конечно, знал, почему нельзя было все сделать в канализациях, но на душе скребли кошки…
Легкое головокружение, черные пятна перед глазами – и вот я уже переступил черту, отделяющую нормальный город от его запретной части.
Лорд Хелинг подождал, пока все перейдут на эту сторону, убедился, что все оклемались, и только тогда мы двинулись дальше. Куда шел наш разношерстный отряд, я догадывался, а вот дороги не знал – в прошлый раз мы попали в этот район совсем в другом месте. В итоге оказалось, что мы совсем недалеко – миновали несколько улиц и перекрестков, еще одну площадь – и вот мы на месте.
Двухэтажный особняк с облупленной до кирпича стеной, вырванными входными дверьми и черными провалами окон встретил нас гробовой тишиной, от которой по коже проносились отряды мурашек.
Вошли через главный вход – и сразу на второй этаж по скрипучей, местами прогнившей лестнице. Просторная комната, где немногим меньше месяца назад мы сорвали ритуал чернокнижника и спасли Анаэль, почти не изменилась – такая же пустая и разрушенная, разве что на полу темнели громадные пятна засохшей крови.
– Тэк-с, я начинаю работать, и у меня ко всем убедительная просьба: не болтаться под ногами, – деловито заявил некромант, останавливаясь в центре комнаты. То, что он встал как раз посреди засохшего пятна крови, его ничуть не смущало.
– Станьте на окна – мало ли… – скомандовал лорд Хелинг и, показывая остальным пример, встал у ближайшего окна, облокотился на стенку. Рядом с ним тут же очутился Грехем, и паладины принялись о чем-то оживленно шептаться.
Я оказался у окна рядом с Юлфеном. Рыцарь, как всегда не унывавший, подмигнул мне и вперил взгляд в мертвую улицу. Я же разглядывал наших новых неожиданных союзников.
Гном скалой встал на входе в комнату. Опершись на двуручную секиру, на клинке которой загорелись синим огнем руны, Рунас был похож на древнего истукана, поставленного в честь какого-то героя.
Я поискал глазами эльфа, но тот уже где-то запропастился. Но кроме меня, всем остальным на это было, кажется, наплевать, значит, и мне не о чем переживать. Ага, вот оно! А я сразу и не приметил приоткрытую дверь, ведущую в соседнюю комнату, – видимо, Аолнасс решил прогуляться по дому.
Братец Чоп, скинув капюшон с чисто выбритой головы, посильнее закутался в плащ и, ежась от холода (начало февраля на дворе), принялся во все глаза следить за действиями Крентоса. Чоп почему-то совсем не был похож на грозного инквизитора, преследователя еретиков и ведьм – он мне больше напоминал воробья.
А некромант, кстати, только что закончил чертить белым мелком восьмилучевую звезду и поднялся с колен. Достав из мешка порядком иссохшую и подгнившую голову сектанта, покрытую какой-то мерзкой зеленой дрянью, колдун бережно положил ее в середину фигуры.
Теперь настал черед черепов. Четыре больших, четыре маленьких… Детских?! Даже думать не хочу, откуда он их взял: убивал невинных детей или выкапывал их кости из могил?
– Не нужно так смотреть на меня, молодой человек, – вдруг произнес Крентос.
Я огляделся по сторонам, но некромант смотрел мне в глаза. Я сделал вид, что не заметил этого, а он как ни в чем не бывало продолжил:
– Если присмотреться повнимательнее, то можно заметить, что макушка немного вытянута, а мелкие острые зубки совсем не похожи на человеческие, – ставя черепушку на конец луча, пояснил колдун. – Они принадлежат гоблинам.
Должен сказать, мне сразу стало как-то легче на душе, будто свалился огромный валун. И, видимо, не только мне – братец Чоп облегченно вздохнул и трижды перекрестился.
Выставив черепа по кругу, Крентос принялся ставить на них огарки толстых свечей, зажег их. По комнате тотчас разнесся приторный сладковатый запах. Он оказался настолько сильным, что я поспешил закрыть нос куском плаща – иначе могло стошнить. Остальные, кстати, решили поступить так же. Только довольно усмехавшемуся колдуну все было нипочем.
Когда загорелся последний огонек, некромант достал из складок одежды эликсир, за которым посылали меня. Откупорив тугую пробку, он вывернул склянку – пенящаяся красная жидкость выплеснулась на многострадальную голову сектанта. Пожелтевшая кожа тотчас начала лопаться, а по комнате разнесся такой смрад, что я не удивился бы, если б кто-то все-таки не выдержал этого. Даже гном, чертыхаясь себе под нос, отошел к краю лестничной площадки, где когда-то были перила.
– Лорд Хелинг, попрошу руну! – позвал Крентос. В руках он держал принесенный мною из Королевской библиотеки томик, открыл его почти в самом конце.
Паладин аккуратно обошел рисунок, дабы не зацепить нечаянно контуры звезды, протянул маленькую шкатулку. Из нее некромант достал серый камень и положил на пол возле головы мертвеца, которая успела превратиться в бурую пенящуюся лужицу. В ней еще плавали комки волос с обрывками кожи – мерзость.
Вырвав из книги одну страницу, некромант еще немного полистал ее и, недовольно цыкнув, вернул лорду:
– Больше ничего толкового здесь нет.
– Что дальше? – и глазом не моргнув в ответ на действия некроманта, спросил рыцарь.
