Ближайший к лифту пехотинец толкнул пальцем верхнюю клавишу. Несколько десятков секунд стояла абсолютная тишина. Они даже подумали, что лифт не работает. Вдруг раздался приглушенный зуммер, и створки плавно откатились в стороны. Кабина была пуста, и бойцы опустили вскинутое на звук оружие.
— Ахгар! Он и впрямь работает! — Нажавший клавишу осторожно заглянул в просторную кабину. — Прямо как в домах богатеньких столичных сынков. Скучновато тут все.
Лифт действительно походил на самый обычный. Матовый металл облицовки и граненые ряды клавиш на стене. Уже спокойно, не ломая ни над чем голову, все погрузились в него.
— Какую нажать? — Солдат рассматривал два ряда клавиш с незнакомыми символами.
— Жми все подряд, начиная с верхней. Этажи наверху как-то уцелели, раз лифт работает! — Капрал пытался представить, где на поверхности может находиться высокое, почти целое здание. Судя по клавишам, в нем должно быть не меньше двух десятков этажей.
— Понял. Поехали! — Боец ткнул в верхнюю кнопку, но вместо ожидаемого подъема лифт рухнул вниз.
— Ахгар раздери! К бою! — Капрал, поняв, что они спускаются, возможно, в самое логово врага, нажимал все подряд, пытаясь остановить лифт. Его команда была излишней, потому что все и без того заняли удобные для стрельбы из лифта позиции. Скоростной спуск сменился столь же быстрым торможением. Лифт замер. Створки скользнули в стороны.
— Огонь! — рявкнул капрал, не успев рассмотреть, кто стоит перед ним, а лишь осознав, что это живое существо. Сполохи дружного залпа разметали стоявших по другую сторону дверей. Но крики и приближающийся топот множества ног ясно говорили об опасности. Капралу наконец попалась нужная клавиша — створки закрылись, и лифт устремился вверх.
— Ахгар! Кто-нибудь успел их рассмотреть? — Он взглянул на молчаливых солдат.
— Лохматые — как медведи! — неуверенно пробормотал один.
Лифт остановился. Полуразрушенные коридоры встретили разведчиков далеким пока шумом погони. Шум быстро приближался из двух коридоров, в которых пехотинцы еще не были. Не имея никакого желания встречаться с неизвестным противником, они устремились к шахте, ведущей на поверхность. Они пробегали один из небольших залов, когда из бокового прохода стеганули молнии. Крики боли слились с визгом скротчеров. Не прекращая вести ответный огонь, бойцы пытались вытащить погибших и раненых товарищей. Но в это время на них обрушился огонь тех, кто преследовал их со стороны лифта. Пытаясь отбиться, разведчики стреляли без остановки по мечущимся в коридорах силуэтам. Однако гранисяне тоже не зевали, и вскоре лишь трое имперцев сохраняли способность сопротивляться, будучи легко раненными.
— Уходим! Мы уже никому не поможем, — прокричал капрал.
Оставив павших товарищей в надежде на то, что они мертвы, уцелевшие метнулись из зала. Бежали изо всех сил, не глядя по сторонам. Попав в лифтовую комнату, они одновременно почувствовали в соседнем коридоре движение, но не успели среагировать. Что-то смачно чавкнуло, зашуршало, и в бегущих гурян ударил, раскидывая их, словно кегли, и растекаясь, огромный ком мутного желе.
Капрал и еще один пехотинец страшно заорали, пытаясь стряхнуть с себя жидкость, но лишь еще больше размазали ее по себе. Их тела, размягчаясь, как воск у огня, быстро теряли форму. Третий, сбитый ударом края студенистой массы по нижней части ног, вскочил, чувствуя жгучую боль. Такую, словно его ступни по щиколотки опустили в кипящее масло. Боль вгрызлась в ноги, заставив глаза брызнуть слезами. Чувствуя хватку смерти, он все же прыгнул в вырезанную дыру, краем глаза заметив, что переставшие кричать товарищи еще шевелятся. Вернее, еще шевелится то, что от них осталось — кровавые бесформенные сгустки. Рыча от боли, он дополз на руках до свисающих лесок и, ухватившись за рукоять, нажал клавишу подъема.
Солдаты, держа скротчеры на изготовку, лежали по краям шахты, всматриваясь в темноту. Они давно слышали звуки отчаянного боя, но сержант не пустил вниз больше никого. Скоро все стихло, и с каждой секундой тишины таяла надежда. Вдруг снизу послышались неясные звуки, а потом зазвенела, приняв нагрузку, одна из лесок. Скротчеры уставились в шахту, но тут же стволы опустились. В полутьме появился один из разведчиков. Он не смог сам перебраться через край и только рычал, когда его вытаскивали. Бледность заливала его лицо, а ноги от колен мотались и тянулись, словно разогретый на солнце пластилин. Сержант и один из солдат склонились над ним, взрезая ножами штанины. Вдруг солдат вскрикнул, с ужасом глядя на свои пальцы. Он вляпался в сгусток желе на ноге вернувшегося, и теперь его собственные пальцы, размягчаясь, наполнились болью.
Сержант среагировал молниеносно, доверившись своей интуиции. Прижав руку солдата к земле, он коротким ударом ножа обрубил ему пальцы у самой ладони.
— Займитесь им! — крикнул он окружающим и вернулся к лежавшему гурянину. — Сейчас будет очень больно, сынок.
Студень, в который превращались ноги солдата, уже достиг колен. Торопливо отыскав в одном из ранцев лазерный резак, сержант, не раздумывая и не готовясь, полоснул по живому чуть выше середины бедра. Раненый вскрикнул и потерял сознание, а сержант пинком отбросил отрубленные ноги в сторону. Окружавшие засуетились, заливая перетянутые, но все еще кровоточащие обрубки активным «Спасателем» и делая инъекции. Солдату было абсолютно все равно. Для него война уже кончилась.
* * *
— Это свидание? — Глаза Мии искрились улыбкой, и Амос опять не мог понять, что это: насмешка или задорное веселье?
— Нет. Я просто… Да… — Мердок, оторвавшись от изучения корабля чужаков, пригласил рыжеволосую девушку посидеть в баре. — В общем… Да.
— Как романтично. Меня давно уже никто не приглашал на свидание! — Она улыбнулась весело и дружелюбно.
— Да? А я тоже ни разу не приглашал на свидание бойца спецназа! — Осмелев, пилот даже решился на шутку. — Так ты можешь уделить мне немного своего времени?
— Фил, оставляя нас троих в помощь тебе, сказал, что, согласно приказу Дика, любое содействие должно быть оказано тебе незамедлительно. — В зеленых глазах вновь заплясали искорки. — Указания командора не обсуждаются.
— Можно я еще кое о чем тебя попрошу? — Амос чувствовал, что совершенно не понимает, как Мия к нему относится. То он видел расположение и заинтересованность в ее глазах, то иронию и насмешку, граничившие с безразличием.
— Надеюсь, ты не начнешь немедленно требовать от меня любого содействия? Не хотелось бы тебе ничего ломать.
— Ну вот, так всегда. А я только настроился… — Мердок изобразил разочарование.
— Ничего, ничего. Пара хороших ударов отлично успокаивают желание! — Девушка похлопала его по плечу. — Проверено в армейских условиях.
— Вообще-то я хотел попросить тебя не брать с собой остальных… — Пилот посерьезнел.
— Ладно. Скажу Мичу, что он тебе не нравится.
