И не только потому, что он в долгу перед его отцом…
Больше пяти минут Говард стоял неподвижно, смотрел на большой портрет и молчал. Потом вздохнул, опустил взгляд и повернулся. Вернее, хотел это сделать.
Когда он уже почти отвернулся от картины, то вновь заметил движение. И на этот раз уловил, откуда оно исходило, — непосредственно от портрета Андары!
Это было не более чем быстрое искажение и колыхание реальности, слабое подергивание, как будто он смотрел на нарисованное лицо колдуна сквозь чистую, быстро бегущую воду. Но оно было видно четко и ясно.
А потом он услышал голос…
Это был почти беззвучный шепот, подобный слабому шелесту ветра в вершинах деревьев, и он раздался прямо в его мозгу, но Говарда заставили окаменеть даже не слова, а то, как они были произнесены.
— Говард, — шептал призрачный голос, — ты должен помочь Роберту! Он в опасности! В огромной опасности!
Говард застыл на месте. Реальность еще раз вздрогнула и колыхнулась перед его глазами, потом странный эффект исчез, и портрет вновь застыл в своей неподвижности.
Но выражение нарисованных глаз Родерика Андары изменилось, оно стало испуганным, полным почти панического страха.
Внезапно Говард еще раз услышал голос, и на этот раз в нем прозвучали панические нотки. В нем было столько страха и ужаса, что у Говарда по спине пробежал мороз.
— Помоги ему, Говард! — умолял голос. — Мой сын в опасности, но у меня недостаточно сил, чтобы самому спасти его. Я умоляю тебя, помоги ему! Помоги моему сыну!
Еще мгновение Говард смотрел на картину, потом резко обернулся, распахнул дверь и со всех ног бросился из здания.
* * *
На какой-то миг мне показалось, что я слышу голос Шэннона, который что-то кричал мне, потом невидимый гигантский кулак ударил в шлюпку, подбросил ее на десять-пятнадцать футов над водой и разнес в щепки.
Казалось, река взорвалась. Я почувствовал, что меня подняло вверх и перевернуло, пронесло пять, десять метров почти горизонтально по воздуху и с убийственной силой швырнуло назад в реку. Из-за огромной скорости моего падения вода превратилась в стекло, но тот же самый гигантский кулак, который схватил шлюпку и выбросил меня из нее, с огромной силой погрузил меня глубоко под воду. В мои легкие попала вода, и я начал задыхаться. Меня все еще вертело и затягивало под воду. Вокруг бушевала река, кипящая серая вода и клокочущая пена, а перед глазами начали плясать красные круги. Мои легкие горели, и невидимая сила стальным обручем безжалостно сжимала мою грудь.
Необходимо сконцентрироваться и взять под контроль этот вращающийся хаос! И я должен вынырнуть на поверхность! С помощью рук и ног я приостановил сумасшедшее вращение, в которое меня втянул водоворот, и увидел серебристую поверхность воды на расстоянии вытянутой руки у меня над головой.
Я изо всех сил оттолкнулся, вынырнул на поверхность и вдохнул воздух.
Первый же глоток наполнил мои легкие вкусным, сладким кислородом и разорвал смертельный обруч, сжимавший мне ребра.
Со вторым глотком в рот мне попала солоноватая вода. И снова меня потянуло под воду, но я опять вынырнул на поверхность и стал отплевываться. Нахлынул новый пенистый вал, но на этот раз я вовремя заметил опасность и поднырнул под набегавшую волну. Задыхаясь и отплевываясь, я вновь оказался на поверхности и открыл глаза.
Увиденное заставило меня застонать. Шлюпка исчезла, и где-то в трех футах вокруг меня Мескат-роник, казалось, кипел, словно клокочущий адский источник. Бесконечная череда беззвучных взрывов снова и снова сотрясала его поверхность, выбрасывая вверх гейзеры пенящейся воды высотой до двадцати метров и образуя на поверхности реки кипящие водовороты, которые вращались с сумасшедшей скоростью, пока их не накрывала многотонная масса поднятой в воздух воды. Повсюду в воде лопались пузыри воздуха величиной с кулак, и ветер доносил до меня горячий удушливый запах, доказывающий, что Мескатроник кипит на самом деле.
Это странное природное явление ограничивалось относительно небольшим пространством — почти идеально круглой зоной с диаметром около пятидесяти метров, на внешней кромке которой я и находился. Очевидно, это являлось единственной причиной того, что я еще оставался в живых. В центре этого клокочущего адского котла вода кипела, и над ней поднимался серый пар, но даже рядом со мной Мескатроник стал значительно теплее.
Я лег на спину, сделал несколько поспешных гребков и отплыл в сторону от опасной зоны. Затем огляделся в поисках Шэннона. Все произошло так невероятно быстро, что у меня даже не оставалось времени подумать о нем.
Но нигде не было видно и следа юноши.
Течение постепенно становилось заметнее, и его мягкая, но сильная рука снова понесла меня к круглой зоне кипящей воды. Сопротивляясь, я отчаянно пытался обнаружить признаки жизни моего недавнего спасителя. Кое-где на волнах плясали обломки и щепки — все, что осталось от нашей шлюпки, — но Шэннона, кажется, поглотили волны Мескатроника.
И вдруг я его увидел!
Он был менее чем в тридцати метрах от меня, но с таким же успехом он мог бы находиться и на Луне.
Дело в том, что он находился точно в центре кипящей воды, там, где река все еще бушевала и с шипением превращалась в пар!
Он был еще жив, отчаянно бросался из стороны в сторону и бил вокруг себя руками, словно пытаясь разорвать невидимые оковы, но я не сомневался, что наблюдаю его агонию. Температура в том месте, где он находился, скорее всего намного превышала точку кипения, и я видел, как его тело снова и снова извивалось в судорогах.
И тут я услышал его голос!
Он кричал, пронзительно и тонко, объятый смертельным страхом, издавал нечленораздельные, страшные звуки и снова и снова повторял мое имя!
— Джефф! — кричал он. — Помоги мне! Помоги же мне наконец!
Таких ужасных криков мне не доводилось слушать никогда до сих пор.
Одну бесконечно долгую секунду я оставался на месте и смотрел на кипящий чертов котел передо мной, а потом как можно быстрее поплыл кролем.
Прямо в центр круга из кипящей воды.
Река схватила меня невидимыми руками и стала тянуть и дергать во все стороны, течение, как кулаком, било в бок, а водоворот хотел снова подхватить меня и затянуть в глубину. Вода стала теплой, потом горячей, но я продолжал плыть вперед, задыхаясь от напряжения. Беззвучный голос нашептывал мне, что то, что я делаю, настоящее безумие, что я на верном пути к самоубийству, но я должен был помочь Шэннону.
Вокруг кипела вода, а из глубины поднимались все новые потоки еще более горячей воды, как будто на дне Мескатроника проснулся вулкан. Горячий пар обжигал мне лицо и жидким огнем вливался в мои легкие при каждом вдохе, но я продолжал плыть вперед, борясь с невидимыми руками, отталкивавшими меня назад.
