— Они вроде дрались… — вспоминал Капрал. — Потом он признался…
— Кто? — терпеливо выспрашивал Деревянко.
— Оборотень… признался… «Свобода», говорит, заставила…
— Хрень! — бросил через плечо Шаман.
Он стоял у переднего колеса-ленивца и курил с безучастным видом.
— Та-ак, — протянул Деревянко, не обратив на разведчика внимания, а только зафиксировав для памяти факт. — Дальше?
Капрал бессмысленно скалил белые под сгоревшими губами зубы.
— Где Рамзес и где «Свобода»? — Шаман затянулся.
— «Свобода»… — булькнул Капрал; в его голосе прорезалась ненависть.
Шпак с мерзким звуком сорвал с Капрала остатки комбинезона и глянул пациенту между ног.
— Я тебя поздравляю, Капралушка, — хихикнул он. — Одной проблемой меньше. Зло ведь от кого? От них, от баб. Не печалуйся, боец, теперь — свобода!
— Отгорело?! — ужаснулся вездесущий Слай, инстинктивно схватывая в паху. — Итить твою!..
Деревянко больше пугали короткие пальцы Капрала и автомат с человечьей кожей на рукояти.
— Полковник, нужно пробить у сетевиков, кто здесь отметился утром, — предложил Шаман бесстрастно, — и плясать от этого. Не там копаешь. Что я, Рамзеса не знаю? Не в его правилах.
Запрос Деревянко уже сделал, отблагодарив нужного человека из личных генерала Воронина фондов, и сейчас имел на руках список из десятка позывных. Но желание сломить гонор упрямого ходока оказалось сильнее.
«Найди контакт с пионерами, наконец! — орал на него Воронин не далее как сегодня утром. — Или подомни, иначе делать тебе на твоей должности нечего».
— Разберемся, — буркнул Деревянко, имея в виду — без тебя, многоумного.
— Быстрее разбирайся, — повысил голос Шаман. — Уйдет хорек за Периметр, что тогда? Заявление ментам писать?
Полковник счел благоразумным проигнорировать вызов. На Зону падала ночь, и лучше иметь под рукой лишние стволы с лояльными и не обозленными хозяевами. Педалировать конфликт Деревянко… считал нецелесообразным.
Шпак потряс медицинским баллоном, словно коктейль смешивал, и выпустил на Капралово мясо струю вонючей пены.
— Триста… как тебя там? Решай живее, пациент откидывается.
— Шпак, пьянь ты паскудная, — вздохнул Шаман. — Это ж не собака, человек! Скажи по совести, вытащишь?
Шпак защелкнул медицинский чемоданчик и достал фляжку.
— По совести? — задумался он, ничуть не обидевшись. — Вообще, такие не живут, но комбинезон этот… Руки, лицо сгорели, а по телу ожоги неглубокие. Может, и выползет. В клинику его нужно, в ожоговый центр.
— А ближе к делу?
Док отхватил изрядно из горлышка и съежился лицом, переживая.
«Спирт ворует, — взял на карандаш Деревянко. — Доложить триста первому».
— Ближе — хотя бы в «Сто рентген» его, и договариваться с вертолетом. Есть у него бабло на вертушку?
— Найдем! — отрубил разведчик, бросая окурок. — Поджигай, заводи керосинку! Везем Капа на базу.
Бойцы из группы Шамана, и тот со сплющенным носом, и двое других, карауливших пепелище, разом засобирались. Полковник ревниво заметил, что на его команды реагировали вяло. А Шаман гавкнул — и забегали, лишенцы. Даже Саид дернулся к люку.
— Отставить! — приказал Деревянко. — Транспортер нужен здесь.
— Мать твою три раза! — удивился плосконосый.
Шаман остановил его движением руки.
— Основания? — потребовал он каменным голосом.
— Приказ генерала: развернуть опорный пункт и узел связи. Ждать на месте дальнейших распоряжений. Вопросы есть?
— А Капрал? — спросил боксер.
Разведчики сгрудились вокруг и недобро молчали.
«Допустимые потери», — едва не брякнул полковник.
— Ждет эвакуации вместе со всеми, — торопливо поправился он.
Взгляд Шамана сделался отстраненным, словно он к чему-то прислушивался.
«Попался, голубок, — позлорадствовал Деревянко. — Теперь или жетон положишь, или горел твой авторитет синим пламенем».
Шаман молчал. Разведчики переглядывались. Слай как всегда щерился в тридцать два позолоченных зуба, наверно уже видел себя с командирским жетоном.
— Чей караул? — разлепил, наконец, губы Шаман. — Какая лядь должна следить за обстановкой?
Никто не понял его шепота, так показались не к месту эти слова.
— Я, командир, — растерялся молодой сталкер.
— Кто это?!
У Деревянко сердце в кишках застряло. Он повернул голову, чтобы проследить за взглядом ходока, очень медленно повернул, с позвоночным скрипом, потому что уже знал — там что-то такое, отчего у Шамана палец вздрагивает на спусковом крючке.
Черная фигура едва выделялась на фоне ночи, на самой границе видимости. Полковник едва мог разглядеть ее в отсвете танковых фар.
— Махно? — неуверенно позвал молодой разведчик. — Ты, брат?
Фигура качнулась, отступая, и растворилась в темноте.
— К бою! — гаркнул Шаман. — Свет убрать! Занять круговую оборону…
Последние слова и ободряющий командирский мат Деревянко не расслышал. Неведомые силы подняли его, заставили двигаться и столкнули в проеме люка с огнедышащим доктором Шпаком. Долгую секунду они боролись за право войти первым и, наконец, провалились в спасительную темень рубки.
Следом протиснулся всхлипывающий от напряжения Поджигай, нырнул головой вперед на водительское место и одним ударом погасил прожектор.
— Смотались в Нору, да? — пожаловался из темноты док и, судя по булькающим звукам, схватился за флягу.
По крыше грохотнули сапоги — не иначе Слай, пионеры ходят без шума. Загудел электродвигатель спарки, наводя стволы на цель.
Деревянко перевел дух. Броня придавала уверенности и полковнику стало немного стыдно. Он, впрочем, быстро оправдал себя: и впрямь, в прежней жизни ему не приходилось сталкиваться ни с чем подобным, и он, как истинный профессионал своего дела, признавал за другими профессионалами право на самостоятельные решения. Короче, пусть Шаман разбирается.
— Триста второй Базе! — Деревянко отжал кнопку приема компактной радиостанции. — Ситуация ноль-один… База, ответь!
База хрипела в ответ неразборчиво и вопросительно. Воронин перед выездом лично выделил полковнику стратегический ресурс — мобильную рацию с защитой от помех и чужого любопытства, но от капризов Зоны еще не придумали защиты. База не понимала полковника. Деревянко сунул передатчик в нагрудный карман, не сразу отыскав его дрожащими пальцами, и прислушался.
Стояла вязкая тишина, только Саид возился за рычагами, и кто-то дышал, захлебываясь… Деревянко поперхнулся, и дыхание прервалось.
