Инга добросовестно подумала, насколько могла думать в состоянии абсолютного изумления. Из-за этого вчерашнее прозрение, как назло, не возвращалось.
— Нет. Ничего не чувствую, — призналась девушка.
— И я, — сонно ответил Глеб.
— А… что же теперь?
— Нужно обдумать.
Инга оставила Глеба в покое. Кривясь от боли, доела утреннюю тушенку, разворошила угли и засыпала кострище землей. Сталкер лежал, не открывая глаз. Не то думал, не то спал.
Девушка и сама начала клевать носом, когда Глеб заговорил.
— Пойдем, как решили: выйдем на трассу, а с нее будем штурмовать Око.
— А Князь?
— Будет за нами, что вряд ли, или впереди нас. Как вариант, Князя прихватили долговцы.
— Глеб, что с Вараном? Он пойдет с нами?
— Если он не пойдет с нами, то пойдет за нами, — хмыкнул Глеб. — Неизвестно что хуже. Я бы мог его убить — имею такое право, но… ты не одобришь?
— Нет, — согласилась Инга и не удержалась. — Тебе настолько важно мое одобрение?
Глеб открыл глаза:
— Очень!
— Почему? — одними губами спросила девушка. Ей захотелось услышать, как Рамзес это скажет.
Глеб снова закрыл глаза:
— К тому же он прав. Я селезенкой чую — без этой чертовой цифири наш маршрут протухшего «выверта» не стоит.
Инга почувствовала себя несчастной. Очень не к месту почувствовала и поспешила одернуть себя.
— Варан предаст, — предупредила она. — В спину выстрелит, не побрезгует.
— Знаю. Но пока это не важно.
— Глеб, — Инга откашлялась. — Если уж мы в доле… то есть в команде, покажи мне маршрут. Вдруг мне повезет вычислить пароль?
Глеб, не открывая глаз, приподнял брови домиком
— Я училась в колледже, — возмутилась Инга, — и кое-что понимаю в криптографии.
Сталкер наощупь достал смарт, разблокировал нажатием нескольких кнопок:
— Попробуй.
— Девять человек из десяти выбирают самый примитивный пароль, — словно извиняясь, сказала девушка. — Раз-два-три-четыре и тому подобное.
Она взяла смарт, но ни раз-два-три-четыре, ни «password», ни еще десяток очевидных вариантов не сработали. Девушка упорно перебирала все более экзотические сочетания. Таблицу из двухсот самых распространенных паролей она в свое время заучила наизусть, и не зря! Пригодилось вот. В переложении на богатый русский таблица оказалась еще больше, особенно в части заковыристых выражений.
Рамзес прервал ее на варианте про известную непутевую мать. Сталкер поднялся рывком и зычно скомандовал:
— Эй, бойцы, выходим!
Бойцы засобирались — жующий на ходу Скипидар и Варан в нелепой повязке с проступающим сбоку темным пятном.
— На Стройбат? — спросил Варан нейтрально.
— Нет. Далеко и опасно.
— Жрать что будем? До Ока, может, и хватит, а обратно…
— А обратно пойдут не все, — ухмыльнулся Глеб. — Или забыл к кому в компанию напросился?
Варан, надо отдать должное, не испугался.
— Вы меня берегите, Рамзес, — посоветовал он. — Может статься, я буду решать, кто вернется, а кто и…
— Мужики… и это… граждане сталкеры! — возопил Скипидар; разговор явно не прибавил ему оптимизма. — Меня-то за что?! Отведите к людям, христом-богом прошу!
— Заткнись! — буднично оборвала его Инга. — Прекрати истерику, дойдем до точки, а там… будут тебе люди.
Скипидар замолчал, его лицо дергалось. С каждым днем гримасы прапорщика все больше напоминали ужимки сумасшедшего. Не он первый, кто сходит с ума в Зоне, но Глеб вовсе не хотел, чтобы в его команде шел вооруженный автоматом псих. Нюанс заключался в том, что автомат этот, короткоствольный обрез «Калашникова», прапорщик самолично спер в арсенале «Бора», а значит, по неписанным законам требовать его Глеб права не имеет. Не давал — не твое. Чужое. Можешь отнять, но насиловать участкового Глебу хотелось еще меньше. И так не группа, а сущий сброд.
Надавить, чтобы сам отдал? Рамзес скептически глянул на конвульсивно сжатые пальцы Скипидара. Не отдаст. И рассчитывать на этот ствол, как на реальную боевую единицу не приходится. Максимум — на пальбу веером в белый свет, хорошо, если в нужную сторону.
Как там Ворон говорил? Сколько в Зону ни возьми, а к цели выйдешь с голым задом. Точнее не скажешь. Рамзес пойдет за Оком с ножом, а Скипидар — с «калашом», нужным ему как попугаю контрабас.
Вышли, сначала Глеб с Ингой, затем Скипидар и Варан. Эти двое быстро отстали, выдерживая дистанцию. Как понял с досадой Глеб, ровно настолько, насколько принято отпускать вперед отмычек.
Стриж еще некоторое время игралась с паролями, пока Зона не заставила ее смотреть под ноги.
— Интересная машинка, — Инга протянула смарт. — Нестандартная. На моем ПДА перебор блокируется после третьей попытки. А жаль! Пароль наверняка короткий. Шансы имеются, или я ничего не понимаю в криптографии.
— Нужно понимать не в криптографии, — буркнул Глеб, — а в Фоксе. Что любил, как звали собаку, за какую команду болел.
Он быстро переходил в походное состояние и злился, что его отвлекают.
— Я знал Костяна, — напомнил издали Варан, и Глеб убедился, что со слухом у того все в порядке — змее на зависть. — Позвольте мне, Рамзес?
— Ну, попробуй, — раздосадованный Глеб бросил смарт Варану. Чем, действительно, Зона не шутит!
— Ага, пусть попробует, — проворчала задетая Инга. — Пусть мэйлы твои посмотрит, карты.
— Мэйлы могу видеть только я. Не отвлекай!
— Да он же тупой! Ты веришь, что он не блефует?
— Может я и тупой, — захлебнулся нервным смешком Варан, и Рамзес встал как вкопанный; обернулся. — Но мне и трех попыток хватило.
Он шел к Рамзесу держа перед собой смарт в вытянутой руке.
— Какой? — выдохнула Инга. — Какой пароль?
— Да вот же! — снизошел до объяснения Варан, защелкал кнопками. — Самый простой — pasword.
— Варан, ты идиот! — всхлипнула Инга. — Password пишется с двумя эс!
— Да? — удивился ходок. — Не знал.
4
К вечеру Рамзес не узнал Ингу, девушка ожесточилась и посуровела. Кожа обтянула заострившиеся скулы, а глаза сверкали из темных кругов настоящей сталкерской сумасшедшинкой. Ворон когда-то говорил: новичок показывает себя на второй день. Почему на второй? Первый день — всегда работа на публику, следующий все расставляет по местам. И хотя в круговерти событий Рамзес затруднился бы сказать, какой день они в пути, воронова примета оправдалась полностью.
Весь день ходоки шли сквозь прокаженный лес. Они спешили, теперь, когда маршрут был на руках, Рамзес торопился выйти к пятну. Любое промедление выводило его из себя.
