— Стоять! — рявкнул Грин. — Значит, этот странный ублюдок все-таки с тобой. Ничего, я еще успею вытащить из него все, что меня заинтересовало.
— Ты смеешь перечить?! — взревел Хромой. — Взять и его тоже!
Но никто из стражников не тронулся с места. Все-таки даже в Стене национальность имеет значение. Зря Савильон набрал себе охрану исключительно из хотов. Но и на Хромого бросаться никто не стал. Сложилась тупиковая ситуация, все замерли в ожидании развития событий, а развиваться они, по обычаю, теперь могли только в одном направлении.
— Я бросаю тебе вызов, Савильон Хромой, — четко произнес хот.
— Я принимаю его, Танос Грин, — после секундного замешательства ответил велетриец.
Толпа в дверях, выросшая теперь до нескольких десятков, энергично зашепталась. Несколько охранников ринулись к Леонию, Бадвоиру и Трелио, совершенно не стесняясь направленных на них револьверов информатора. Бадвоир благоразумно отбросил оружие — стрелять сейчас глупо.
Повязали всех троих, и если в случае победы Хромого у Трелио был шанс освободиться, пусть даже на него и поглядывали с хмурым интересом, то жизнь визитеров висела на волоске при любом раскладе. И все же оба, не сговариваясь, решили болеть за Грина.
После сумбурного и массового спуска половина города оказалась на самом нижнем уровне и выстроилась вдоль откосов ущелья. Вторая половина наблюдала с мостов.
Бадвоир и Леоний оказались на одном из самых удачных зрительских мест — в непосредственной близости от дуэлянтов, — видимо для того, чтобы можно было быстренько с ними расправиться в случае чего. Руки, грубо перемотанные ремнями, жутко ныли, но, кроме пленников, больше никого это не интересовало. Трелио стоял на противоположной стороне живого коридора, также со связанными руками и под надзором двух стрелков.
Хромой и Грин, затерявшиеся где-то во время спуска из крепости, теперь появились одновременно. Оба голые по пояс, оба с револьверами в руках. Огромный мощный хот с толстенными ручищами, широченной грудью и плечами и велетриец, каждая мышца которого словно вырывалась из-под кожи. Они встали по разные стороны каньона шагах в ста друг от друга.
Замерли.
Вдруг толпа по одну сторону зашевелилась, и из нее вышел старый, седой, сгорбленный человек, национальность которого назвать было уже сложно. С гладко выбритым подбородком и длинными седыми волосами, закрывающими глаза, в плаще из тонкой кожи, он представлял собой нелепое и в то же время завораживающее зрелище.
— Катар Сант, — шепнул Бадвоир Леонию, — один из старейших жителей Стены, первый полукровка в мире, легендарный контрабандист, разбойник и убийца. Говорят, что даже страж «Царской смерти» и магистр Ордена очищения не убили столько воинов, сколько он.
— Когда Катар Сант взялся за дело, старейшие из нынешних спецов были еще пацанами, — деловито заметил один из хотов, присматривающих за пленниками.
Старик взметнул руки, успокаивая толпу.
— Я знавал много поединков, — произнес он скрипящим голосом, но при этом слова его были хорошо слышны всем. — Во многих участвовал сам, многие имел честь судить.
— Мы вверяемся тебе.
— Мы вверяемся тебе.
Оба дуэлянта произнесли это практически одновременно.
— Вы знаете правила, — продолжил старик, — у каждого по одному патрону. Сходитесь до того места, где стою я. Стрелять можете в любой момент. Если промахнулись, то обязаны подойти вплоть до упора. Тот, кто не уверен в победе, может попытаться выторговать жизнь за ценности, но, если он предлагает себя в качестве раба, второй обязан согласиться и с этого момента может повелевать рабом как угодно. Но помните, что по нашему закону раб умерщвляется в случае смерти хозяина, так что отомстить он не сможет. Если оба промахиваются, выдается еще по одному патрону.
Старик глянул в стороны, удостоверился в правильности дистанции и еле заметно кивнул.
Хот и велетриец начали сходиться, не поднимая револьверов. Шаг за шагом, медленно и аккуратно, не сводя друг с друга глаз.
И вдруг Савильон вскинул револьвер и выстрелил. Очень быстро. Пуля вошла куда-то под грудь Таноса. По рядам пронесся вздох. В глазах Хромого сверкнула надежда.
Грин покачнулся, посмотрел на рану, повел плечами, будто проверяя, насколько он в порядке, и продолжил путь. Хромой опустил глаза, откинул оружие и двинулся навстречу.
Они встретились через полминуты.
— Хочу спросить, — проговорил Грин сдавленным от боли голосом, — ты готов стать моим рабом?
— Никогда, — ответил Савильон глухо.
Танос Грин одобрительно кивнул, приставил револьвер ко лбу противника и, не колеблясь, выстрелил.
Хромой нелепо взмахнул руками и рухнул.
Старик медленно склонился над телом:
— Танос Грин побеждает в поединке и становится главой города Скалиона и всех его обитателей. Если кто-то желает бросить ему вызов, то обязан подождать полного его излечения.
— Ага, — тихонько усмехнулся все тот же страж ник-хот, — все знают, что Грина свинец не берет. Он всегда ждет первого выстрела от врага, а потом пускает пулю в лоб, я сам видел четыре таких поединка.
— А если бы Хромой попал в сердце? — заметил Леоний. — Или в лоб?
— Тогда бы он, наверное, умер, — просто отозвался хот, — да только вот не попадают.
Не переставая ухмыляться, хот подтолкнул пленников к раненому Грину:
— С этими что делать?
— Всех троих ко мне, — прохрипел новый главарь, — нам есть о чем поболтать.
* * *
Трелио Ке не произнес ни слова. Чего ему это стоило, можно было догадаться по изуродованному трупу, брошенному у порога резиденции главы Скалиона.
Леония и Бадвоира к новому главарю привели под конвоем, но то обстоятельство, что их не трогали и даже сняли путы, само по себе не могло не радовать.
— Я должен знать все, — рыкнул Танос Грин, сидевший на уже знакомом троне.
— Прости, но мне практически нечего добавить, — отозвался Леоний, — возможно, только тот факт, что коль этот Трелио, испытав муки, ничего не сказал, значит, ему есть что скрывать.
— О да, он испытал такие муки, которые выдерживали немногие на моем веку, — произнес Грин тоном, в котором странным образом смешались злорадство и уважение.
— Это указывает на то, что мы рискуем столкнуться с достойным противником.
— Даже восточная и западная державы не желают ссориться с жителями Стены, неужели мы позволим каким-то чужакам шпынять нас? — добавил Бадвоир заученную фразу.
Танос Грин хмыкнул — такими примитивными уловками его не прошибить, но он и сам уже принял решение.
— Ворион! — вскрикнул он.
На пороге тут же появился худощавый велетриец, вместо обычного пальто облаченный в длинный кафтан, болтавшийся на нем, словно на вешалке. На ремесло худощавого указывали чернильница, висевшая на поясе, и измазанные в чернилах пальцы.
